Освобождение местности от немецко-фашистских захватчиков и приход войск Красной Армии радовали жителей Краснодона. Не весело было только на душе у матери Олега Кошевого Е. Н. Кошевой. Она знала: советские власти не помилуют предателей, а значит и Олега. И хотя сына не было дома, и никто не знал его судьбу, это не успокаивало Елену Николаевну. Тем более, что она знала, что он ушел с немцами.

Да и она сама, как и брат Николай Николаевич Коростылев, как говорят, были не чисты душой. Народ то знал о ее участии в балах и прочих увеселительных мероприятиях, устраиваемых немецкими офицерами, да и о постояльцах — важных немецких чинах были понаслышены. Имя одного из них, полковника гитлеровской армии, она даже упомянула в "Повести о сыне".

Тем временем на Н. Коростылева соответствующие органы завели дело за активное сотрудничество с немецко-фашистскими оккупантами и арестовали. Среди оккупантов, устанавливавших новый порядок, он был важной шишкой - члeном дирекциона № 10, занимался восстановлением промышленности, выполнял важнейшую директиву Гитлера, пытавшегося поставить Донбасс на службу вертмахта и всего "Дойчланда". К тому же не последнюю роль играл Н. Коростылев в городской управе, за все это грозило десять лет тюрьмы, не меньше.

Да, трудно было Кошевой. Ни днем ни ночью не находила она себе места. Но ее везучесть и предвоенный опыт похождений с Кашуком, а также навыки обходительности со своими квартирантами и предприимчивый характер помогли понять, что приехавший от ЦК ВЛКСМ во главе комиссии для изучения деятельности и причин гибели "Молодой гвардии" полковник КГБ А. В. Торицин это тот, кто ей был нужен. Зная все о человеческих слабостях, Елена Николаевна быстро подобрала ключики не только к его душе, но и к телу.

После этого она могла диктовать Торицину свою волю, а через него и многим другим представителям власти. С помощью Торицина закрыла дело брата Н. Н. Коростылева, который со временем превратился из пособника оккупантам в наставника молодогвардейца Олега Кошевого. Но главным для нее было — сделать героем сына. Однако на пути Кошевых стоял Виктор Третьякевич, организатор и комиссар "Молодой гвардии". Он и мертвым для нее был опасен. Спасти Олега, да и самим спастись можно было только устранив Виктора Третьякевича. Она стала распространять слухи, будто Виктор Третьякевич предатель.

Но слухи надо было еще подтвердить. Показания бывшего следователя районной полиции М. Е. Кулешова, данные им после ареста, о том, что это Виктор Третьякевич назвал фамилии участников организации, у многих вызвали сомнения. Нужны были веские доказательства, представить которые мог только Торицин. Что сказать, Елена Николаевна уже проинформировала его. И вот в следственной камере в г. Старобельске оказался некий И. Т. Чернышев. Он дал показания следователю, старшему лейтенанту госбезопасности Дубку. Чернышев сообщил, что, когда он был в январе 1943 года в камере с молодогвардейцами, Третьякевич вел себя провокационно. "Он ежедневно вызывался на допрос, приходил оттуда веселый, курил папиросы, открыто говорил, что во всем признался, советовал это сделать другим и говорил, что все сознавшиеся не будут расстреляны, а будут направлены в лагеря". Очернил Чернышев и имена Земнухова и Мошкова.

Почти через 30 лет после этого комиссия Луганского обкома ЛКСМ Украины разыскала И. Т. Чернышева и поинтересовалась, достоверны ли его прежние показания? Он ответил, что они не соответствуют действительности. "Ничего подобного следователю НКВД я не заявлял, - сказал он. - В. Третьякевич по несколько раз в день вызывался на допросы. Приходил, а иногда приносили его, сильно избитым. О чем его допрашивали полицейские, я не знаю". Полностью опроверг он и другие показания, данные им летом 1943 года против Третьякевича, Земнухова и Мошкова. [2]

Казалось, служба безопасности Ворошиловградской области в то время сознательно и целеустремленно вела работу по дискредитации комиссара "Молодой гвардии" Виктора Третьякевича. Понятно, делалось это в интересах Е. Н. Кошевой, ее руками. Подчинив своей воле председателя комиссии полковника Торицина, она оказывала серьезное влияние на всю систему госбезопасности Ворошиловградской области и даже республики. Информация о "неблагонадежном" Третьякевиче пошла из Ворошиловграда во все руководящие органы Украины. Там приняли эту преступную клевету за чистую правду и стали ею оперировать в работе.

В апреле 1944 года отец Виктора, Иосиф Кузьмич Третьякевич обратился с письмом к секретарю ЦК КП(б) Украины Н. С. Хрущеву. Он писал, что Виктор 1 января 1943 года был арестован, а 15 января замучен и сброшен в шахту, но "он нигде не числится, как участник "Молодой гвардии", как ее активный участник не отмечен. Нам родителям, обидно. Мы живые свидетели проводимых подпольных комсомольских собраний в нашей хате, где присутствовало до 15 человек молодогвардейцев. Я всегда следил за улицей, чтобы своевременно предупредить ребят об опасности. Мы, родители, тоже были в курсе некоторых дел "Молодой гвардии"... Я прошу вас, Никита Сергеевич, разрешить соответствующим организациям произвести проверку деятельности моего сына в тылу врага и дать правильную оценку".

Письмо из особого сектора ЦК КП(б) переслали секретарю ЦК комсомола Украины В. Костенко на рассмотрение. Заведующий спецгруппой ЦК комсомола Украины, на основании имеющихся материалов о деятельности члeнов подпольной организации "Молодая гвардия", ответил: "Действительно, ваш сын Виктор был члeном этой организации, был избран руководителем ее. Будучи руководителем, с задачами не справился и был отстранен от руководства. До этого, находясь в партизанском отряде, в первом бою с немцами бежал как трус. Вот почему он не удостоен внимания, как другие активные члeны организации "Молодая гвардия".

Ответ В. Костенко содержал те же необоснованные обвинения в адрес Виктора Третьякевича, которыми оперировал при организации заговора в декабре 1942 года Олег Кошевой. Мы помним, что получены они были от таинственного Деда Данилы, агента гитлеровской разведки, пытавшегося через Олега Кошевого разрушить "Молодую гвардию". А что касается отстранения Виктора от руководства "Молодой гвардией", то этого враждебные силы в то время не достигли, Виктор Третьякевич руководил "Молодой гвардией" от начала ее создания и до конца. На последнем заседании штаба 28 декабря 1942 года при активной поддержке всех его члeнов он разоблачил и решительно осудил заговор Кошевого. Использовал ЦК ЛКСМУ в своем ответе отцу комиссара и ложные показания И. Т. Чернышева, которые он сам лее позже опроверг.

Однако в ответе отцу героя-молодогвардейца Виктора Третьякевича проскользнула оговорка, что Виктор Третьякевич все-таки был руководителем подпольной организации "Молодая гвардия".

Фальсификация истории организации не была случайной. По рассказам многих жителей Краснодона, полковник Торицин с людьми не встречался. Стараясь изолировать его от тех, кто знал о деятельности "Молодой гвардии", Кошевая сама ходила по домам, расспрашивала, записывала, а затем докладывала Торицину. Разумеется, излагала она события в выгодном для себя свете. Узнав мнение людей, она не допускала к Торицину тех, кто говорил о Викторе Третьякевиче правду, признавал его организатором и руководителем "Молодой гвардии". В итоге материалы комиссии, написанные Торициным под диктовку Кошевой, оказались по многим пунктам необъективными, фальшивыми. Они не отражали истинного положения дел в подпольной организации Краснодона.

Многое стало известно о событиях в Ворошиловградском партизанском отряде, о его деятельности лишь после освобождения местности от оккупантов. Например, о героизме и мужестве, которые не раз показывал Виктор Третьякевич. Во всех случаях он вел себя достойно. К тому же надо иметь в виду, что как члeн подпольных горкома и обкома комсомола, он входил в формирование обкома комсомола, у которого были свои цели и задачи. На него возлагалась организация молодежи и развертывание борьбы против оккупантов. Практика показала, что базирование комсомольских формирований вместе с партизанским отрядом в лесу было ошибочным. Виктор Третьякевич на деле блестяще доказал, что только находясь в населенном пункте, в среде молодежи, можно эффективно вести подпольную работу против оккупантов.

Это не только героическая страница в истории "Молодой гвардии" и в биографии самого Виктора Третьякевича. Это серьезный опыт организационной работы в подполье, к которому постоянно будут обращаться историки, особенно те, которые изучают военную историю. Уникальный и бесценный опыт деятельности Виктора Третьякевича заслуживает того, чтобы войти в учебники и изучаться наряду с опытом великих полководцев мира - Александра Македонского и Ганнибала, Брусилова и Жукова.

Несправедливо и обидно, что долгое время службы безопасности всеми средствами стремились утвердить в обществе ложное мнение, будто Виктор Третьякевич предал "Молодую гвардию", выдал следствию подпольщиков, обидно, что все партийные и комсомольские органы, а также газеты, журналы, издательства, не давали никакой информации о Викторе Третьякевиче, особенно положительной. На его имя был наложен запрет. Нарушая все существовавшие нормы и правила, Торицин своей рукой безжалостно правил архивные документы, вычеркивал имя В. Третьякевича, вписывал в них новые тексты по своему усмотрению. Инструктор ЦК ВЛКСМ Н. Н. Князев в докладной записке секретарю ЦК писал: "Вследствие небрежного отношения к документам, многие из них испорчены... В тексты документов о молодогвардейцах внесены весьма существенные изменения, что строжайше запрещено и карается законом. Кто-то совершенно бесцеремонно поступал с документами, как ему вздумалось: вычеркивал отдельные места текста... здесь же своей рукой вписывал новый текст, делал всяческие другие пометки. Этой варварской обработке подверглось большинство подлинников документов: автобиографии и биографии, страницы из дневника, воспоминания родителей и т. п. Осенью 1943 года среди документов была записная книжка Ульяны Громовой. Но уже ко времени составления описи на данные материалы книжка исчезла. Инструктор Князев не назвал по имени того, чья преступная рука уничтожала документы, касающиеся имени великого героя Виктора Третьякевича. О том, что за этим стоял полковник Торицин, сказал В. В. Хорунжий, зав. архивом ВЛКСМ:

- Есть документы, относящиеся к "Молодой гвардии", там рукой Торицина, работника ЦК комсомола, вычеркивалось имя Третьякевича. Во многих местах просто зачеркивалось. Уже было видно, что документы правились специально.

Это было продолжение тайного заговора, начатого в декабре 1942 года. Теперь уже под руководством Е. Н. Кошевой.

Уничтожив имя действительного организатора и комиссара "Молодой гвардии" Виктора Третьякевича, Кошевая-Коростылева руками Торицина сделала комиссаром своего сына, дав жизнь мифу о комиссаре Олеге Кошевом.

Оставалось только, чтобы в миф поверили остальные. Эту задачу Торицин возложил на своего земляка, известного писателя Александра Фадеева. А чтобы писатель не сбился с "верного" пути, Торицин вручил ему материалы комиссии, написанные под диктовку Кошевой и ставшие основой будущего романа. Подтверждением этому служит дарственная надпись, оставленная самим Фадеевым на титульном листе романа "Молодая гвардия", подаренного А. В. Торицину. Она гласит: "Дорогому Анатолию Васильевичу Торицину, чья самоотверженная и честная работа по выявлению деятельности "Молодой гвардии" послужила главным источником этой книги. А. Фадеев. 14.09. 47. Москва".

Не всем известно, что Торицин передал Фадееву не только фальшивые материалы комиссии о "Молодой гвардии", но и свою квартиру. В результате Кошевая получила возможность контролировать не только быт писателя, но и его творческий процесс. Она диктовала ему, что надо, а что не надо писать, решала, кого пустить на беседу к Фадееву, а кому следует дать от ворот поворот.

В декабре 1946 года в Краснодоне побывала группа сотрудников издательства "Молодая гвардия". Редактор издательства А. В. Лукин в докладной записке в ЦК ВЛКСМ 6 января 1947 года писал: "Считаю своим долгом довести до сведения секретариата ЦК ВЛКСМ следующее: роман Фадеева "Молодая гвардия" подвергается самой беспощадной, и надо сказать, справедливой критике. Молодежь, учительская общественность и родители молодогвардейцев обвиняют Фадеева в том, что он незаслуженно выдвинул на передний план Кошевого, снизил образ Громовой и особенно Ивана Земнухова, которого весь город считает организатором, руководителем и душой "Молодой гвардии". Жители Краснодона, не стесняясь, открыто рассказывают об этом всем приезжающим экскурсантам, делегациям и одиночкам. Они обвиняют Фадеева в том, что он ни у кого из краснодонцев, кроме Кошевой, не был. Они, в частности, утверждают, что Фадеев неверно показал и всю организацию в целом. В то время, как в действительности "Молодая гвардия" представляла из себя большую серьезную организацию, делавшую часто больше, чем другие партизанские подпольные организации области, в романе этого нет. В романе Фадеев изображает, наоборот, какую-то детскую игру школьников в подполье. Не удались ему и образы основных героев. Их внутренний, духовный облик не раскрыт писателем. В действительности каждый из них был гораздо ярче, самобытнее и глубже. А получилось это потому, что Фадеев ограничился рассказами Кошевой, которая, как многие утверждают, не имела ни малейшего представления о деятельности "Молодой гвардии". Ее обвиняют (при том не столько родители, которые больше молчат, сколько сверстники молодогвардейцев и другие жители города) в том, что она умело использовала обстановку и приписала то, что делали другие, своему сыну. Кошевую обвиняют в том, что она дружила с Еленой Позднышевой и вместе с ней ездила гулять к немецким офицерам. В то время, как Позднышева осуждена на 10 лет, Кошевая наоборот, стала героиней и сумела реабилитировать своего скомпрометированного брата (про которого даже работники райкома партии говорят как о не советском человеке). Летом 1946 года в Краснодон вернулся из эвакуации прокурор города. До войны он ухаживал за Позднышевой. И вот, узнав, что Позднышева сослана, а Кошевая, обманув народ и правительство, вывела в герои себя, свою мать (которая, как говорят в один голос все краснодонцы, не подпускала молодежь к своему дому и гоняла всех, кто иногда приходил к Олегу) и даже всех своих ближних и дальних родственников, прокурор явился к Кошевой. У нее в это время происходила гулянка, были какие-то знакомые, журналисты из Киева и другие. Не получив от Кошевой ответа на вопрос, как ей удалось реабилитировать себя и получить награду, прокурор сперва публично, при всех, начал оскорблять ее, а потом избил. Разумеется, после этого прокурору предложили перейти в другой район. Кошевая тоже переехала в Ворошиловск (ныне Алчевск. — В.П.). О том, что Кошевая жила с немцами говорит открыто каждый краснодонец. О ней говорят, как о человеке нечестном, беспринципном, умеющим устраивать личные дела.

На основе рассказов оставшихся в живых молодогвардейцев, родители Земнухова, Арутюнянца, Тюленина, Громовой, Шевцовой и другие говорят, что Олег Кошевой не пользовался авторитетом среди молодежи Краснодона. За него даже никто не поручился при приеме в члeны ВЛКСМ. Принят он был лишь тогда, когда ему дал поручение Земнухов. В "Молодую гвардию" его приняли только за месяц до арестов. Ему не доверяли..."

Здесь требуется уточнение. В подпольную организацию О. Кошевого никто не принимал. На заседание штаба "Молодой гвардии", как и в случае с приемом в комсомол, его привел Ваня Земнухов, стремившийся проявить свою доброту.

Лукин продолжал: "Утверждают, что Кошевой, как и его бабушка, относился к рабочей молодежи свысока, пренебрежительно... Гибель Кошевого отрицается. Его матери не удалось доказать, что он опознан ею и похоронен в Ровеньках. Создана легенда о том, что он уехал вместе с немцами. Ему приписывают чуть ли не предательство..."

Приведем еще одну фразу из письма Лукина: "В интересах государства необходимо немедленно принять все меры к тому, чтобы Кошевая не возвращалась в Краснодон и перестала писать свои никому не нужные мемуары, а также гастролировать по всей стране".

А. В. Лукин сумел верно оценить обстановку в Краснодоне. И хотя в письме ни слова не сказано о Викторе Третьякевиче, это письмо можно воспринимать как речь в защиту действительного комиссара "Молодой гвардии".

Редактору издательства удалось понять, что полковник КГБ А. В. Торицин, прибывший в Краснодон во главе комиссии ЦК ВЛКСМ по изучению деятельности и причин гибели подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия", меньше всего был озабочен порученным делом. Его целью было уничтожение действительного организатора и комиссара "Молодой гвардии" Виктора Третьякевича, а также признание комиссаром "Молодой гвардии" Олега Кошевого. Распространить миф об Олеге Кошевом помог известный писатель А. А. Фадеев. Весь этот план носил зловещий характер. Он был направлен на разрушение системы патриотического воспитания в СССР.

Случайности быть не может: полковник Торицин действовал по указке агентов абвера. В связи с этим возникает и другой вопрос: когда Торицин стал агентом гитлеровской военной разведки - во время пребывания в Краснодоне или еще до приезда в город?

С точки зрения здравого смысла было очень легкомысленно и рискованно полковнику КГБ останавливаться на квартире у Кошевой. Ведь известно, что разведки разных стран часто используют женщин для вербовки агентов. Не исключено, что заснятые сцены в постели полковника Торицина с агентом абвера Кошевой, записанные на магнитную пленку разговоры могли заставить Торицина стать агентом абвера. Но есть сведения, что Е. Н. Кошевая встречалась с Торициным в Москве еще до приезда его в Краснодон, чтобы закрыть дело ее брата, предателя Н. Н. Коростылева. Возможно, Торицин уже тогда стал агентом гитлеровской разведки.

Вопрос о том, когда Торицин попал в ловушку абвера еще будет выяснен. А пока ясно лишь одно: сунув свою голову в капкан, он попался в него. Всю свою жизнь, поддерживая миф о лжекомиссаре Кошевом, он помнил о неотвратимости наказания. Ломая жизнь людей, сам жил, как затравленный зверь.