В нашей жизни школьный совет сыграл громадную роль. Не все так гладко было у нас. Если общая дисциплина поднималась, если все чаще мы сталкивались с положительными явлениями, то наряду с этим были и происшествия, которые поражали своей несообразностью. Мелко, но все же неприятно. И все те же детские шалости.

Вот одна из них. В класс во время занятий заскочила кошка, при чьей-то помощи она угодила на учительский стол. Евгения Ивановна Мирошниченко, опытный, с приличным стажем учитель, завуч начальных классов и преподаватель 5—7 классов по украинскому языку, была возмущена случившимся. Возмущены были и другие учителя и ученики. Выяснился герой этого происшествия — Александр Новичков, бесшабашный, невоздержанный паренек. Плохо было то, что он ходил по-за изгородью школы, угрожая тем, кто вздумает пойти к нему на квартиру и рассказать о случившемся родителям. Дело принимало скверный оборот. На «героя» смотрела масса учащихся. Директор решил пригласить отца и сына на заседание школьного совета. Новичков-отец, инвалид труда, не имел возможности уделять сыну достаточно времени. Но пусть, решили мы, он воспользуется помощью учителей и родительской общественности, которые всегда принимали участие в заседаниях совета.

Семь часов вечера. Пионерская комната убрана соответствующим образом. Посредине стол, покрытый красной скатертью, а со стен строго смотрят портреты вождей. Тихие, приглушенные голоса. Входит коренастый, сосредоточенный Филипп Петрович Лютиков, представитель родителей. Появляется Степан Григорьевич Яковлев, председатель горсовета, представитель городской общественности. Занятые своим трудом, они не жалели времени для того, чтобы посетить школу и помочь в проведении совета. Директор школы Анисимов заметно волнуется, когда собирается открыть совет. Но произнеся первые слова, успокаивается. Дальше он просто и внятно говорит о задачах школы, о поведении учащихся и ответственности родителей за создание нового человека советского общества, о значении коллектива в деле воспитания и еще о многом другом, не новом, но нужном, о чем никогда не бывает лишний раз напомнить. Директор немного затянул свое выступление (он не умел говорить коротко). Но оно произвело благоприятное впечатление. Помогала особая строгость всего происходящего. Слова директора о том, в чем обвиняются Новичковы, были выслушаны в абсолютной тишине. С волнением обращался к Новичкову Яковлев.

— Понимаете ли вы, гражданин Новичков, какую ответственность несем мы за таких малышей, как ваш сын? Вы, как отец, и я, к примеру, как председатель горсовета и отец своих детей. За детьми — будущее. Они будут продолжать дело, начатое нами в Октябре. А кого ты, товарищ Новичков, готовишь из своего сына? Ведь он не уважает тебя, не уважает меня, не уважает учителей, и я боюсь, что он, как искатель легкой забавы, веселого времяпрепровождения, окажется в жизни лишним человеком, чуждым духу нашего времени. Подумай, мой или твой сын окажется лишним человеком! Мало ведь жизнь дать, нужно воспитать настоящего человека.

Как всегда, сдержанно говорил Филипп Петрович Лютиков.

— Мы, коммунисты, отвечаем не только за воспитание своих детей, но и за всех детей нашего времени. Ведь ты, товарищ Новичков, пойми, то, что я сделал своими руками, за что я проливал кровь, отдал добрый кусок жизни, то может разрушить твой сын, ибо ты и я — мы не воспитали его так, чтобы он продолжал наше дело. Подумал ли ты, какую ответственность несешь за правильное воспитание сына!

Новичков-отец сидел в напряженной позе, хмурился и беспрерывно вытирал платком потеющий лоб.

— Но, гляди,— предупреждал его Лютиков,— не вздумай одним махом согнать оскомину за сегодняшний свой позор. Мы решаем сообща с тобой, со всеми учениками и учителями объявить поход за твоего Александра.

Предупреждение было своевременным и мудрым: Новичков-отец до этих слов, кажется, готов был вскочить и закричать во все горло: «Выпорю!»

Теперь Новичков-отец поднялся и сказал другое:

— Спасибо, Филипп! Спасибо вам всем... Мы с сыном подумаем хорошенько над всем, что случилось. Будем бороть этого супостата—недисциплинированность— сообща.

Обсуждение проделки Александра Новичкова, возможно немного и резкое, тем не менее прошло очень удачно. Школьный совет оказался подлинным советом. Конечно, он был строг. Но не оставлял чувства растерянности у его основных виновников, что для нас, педагогов, понимающих, что воспитательная работа далеко не закончится одним этим советом, было очень ценно. И виновником такого благополучия, безусловно, являлся Филипп Петрович Лютиков, который с тактом и умением смог отделить обычную раздраженность, возмущение одним или двумя поступками, от общей задачи воспитания детей.

Школу он знал великолепно. Его постоянно влекло к ребятам, к нашим школьным делам. Мы только радовались этим его влечениям. На ребят он всегда производил глубочайшее впечатление. Всегда безукоризненно одетый, с орденом Трудового Красного Знамени на груди, он появлялся среди нас желанным гостем. Ребятам импонировали его известность и выдержка. Солидная, заметная, среднего роста фигура человека, наблюдательные темные глаза, которые, кажется, проникали в душу, были приятны всем.

— А чего это ты так бежишь? Разве уж очень нужно?— ласково и требовательно скажет он, бывало, задержав своей рабочей рукой быстро бегущего хлопца.

— А пойдем со мной погуляем! — и идет паренек, как будто по доброй охоте, отвечая на вопросы Филиппа Петровича, часто красный, смущенно поглядывая по сторонам.

С появлением Филиппа Петровича в школе ребята держали себя, конечно, организованнее. Филипп Петрович часто давал нам практические советы по хозяйственной части и общешкольной работе. Опыт трудовой, многогранной жизни, общение с рабочей массой, руководящая работа в течение ряда лет — вот что делало Филиппа Петровича необыкновенно ценным в нашей школьной жизни. Все его взгляды, и привычки, и горячие протесты, может быть, как ни у кого другого, появлялись в результате прожитой жизни. А жизнь его была типична для таких, как он, советских рабочих, тружеников и борцов.

Лютиков родился в 1888 году. Был незаконнорожденным сыном. Тяжелая доля несомненно ожидала ребенка в царское время.

— Филька-найденыш! — кричали сверстники-ребята, которым часто и попадало за это от крепкого Фильки.

Ребята жили, как взрослые: клички, злые шутки, наговоры, драки — все тогда было в разъедаемой нуждой и безысходностью, раздираемой кулацкой злобой сельской стороне.

Подрос Филька и стал понимать кое-что. Как бы ни обидели хлопца ребята, не шел жаловаться к матери, управлялся сам. Но было и так, что ходил с шишками и синяками. Даже зуб передний потерял очень рано в бою со сверстниками. Рано познал мальчик трудовую жизнь. Сначала он пас коров, лошадей водил в ночное, а в страдную пору работал за взрослого, сгибая спину за серпом, а потом и за косою. Не знал ласки, приветливого слова подраставший паренек. И только мать иногда, в светлые минуты ее тяжелой жизни скажет: «Эх, сынок, не верь никому, на себя только надейся! Береги здоровье, что есть у тебя! Может и выбьешься в люди». Один раз запомнилось Фильке, мать испугалась за него и горячо ласкала, даже плакала. Поспорил из-за чего-то Филька с соседским мальчишкой и с тех пор не проходило дня, чтобы между ребятами не было стычки. Один раз Фильку заманили в соседний двор, ватага ребят разбежалась, а на мальчика летела собака, спущенная с цепи, молча, большими прыжками. Озираясь кругом, Филька у ног увидел небольшую палочку, которую и подхватил, встречая собаку. Волкодав мертвой хваткой взял мальчика, сразу свалив его с ног. На истошный крик Фильки выбежала мать его, бросилась на помощь к мальчику. Глубокие раны в нескольких местах получил тогда Филька и весь изодранный, окровавленный снесен был матерью в избу. На всю жизнь на лице у Филиппа Петровича сохранились шрамы от зубов собаки.

В пятнадцать лет Лютиков был полноценным работником, которого наперебой старались заполучить богатеи. Рос он статным, здоровым парнишкой. В селе выбивался в кулаки Карпенко, который широко использовал труд подростков, не додавая заработок, всячески прижимая ребят. Вот у такого-то «держиморды» и жил Лютиков, нанявшийся «на срок».

Была страдная пора. Наработавшись за день вдосталь (от зари до зари), Филька обязан был еще в ночь пасти лошадей. Не выдержал хлопец, уснул, а лошади ушли на соседний баштан, где и привели в негодность целую сотню арбузов. Лошадей привязали, а наткнувшись на спящего Фильку, хозяин, захватив плетку со связанной гирькой на конце, тихо подкравшись, с силой ударил хлопца. Удар был так силен, гирька попала в висок, что Филька конвульсивно дергался вначале, а потом и затих.

— Убил!..— пронеслось по деревне.

Слова эти долетели до матери Фильки. Разъяренной тигрицей прибежала она в степь, когда Филька уже пришел в себя. Разорванной рубахой была крепко стянута голова. Глаза заплыли на мертвенно бледном лице. Тут же метушился хозяин, считая потравленные арбузы. Схватив у воза топор, мать бросилась к кулаку и разнесла ему череп...

Плохо помнил Филипп Петрович дальнейшие события. Немного поздоровев, он ушел на Юзовские рудники, где и стал шахтером. Ничто больше не связывало юношу с домом. Мать по суду получила 28 лет каторги, которую отбывала на Сахалине...

Тяжелая жизнь шахтера была в царской России. Спустившись в шахту отгребщиком, Филипп Петрович прошел все виды работы в ней. Выручала природная ловкость да крепкая сила, что передана была ему по наследству от матери.

С шахты и пошел он в действующую армию.

Уже целый год он был солдатом, когда грянула Октябрьская революция. Молодой солдат попал в ряды Красной Гвардии и навсегда теперь связал судьбу с Советской властью. С 1924 года он член партии, а в 1928 году кончает промакадемию в Харькове, получив звание инженера-электрика. В 1930 году за доблестный труд награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Я еще возвращусь к описанию жизни этого удивительного человека, ко времени подполья в Краснодоне, которое он организовал по поручению партии. Но и те первые дни встреч с ним, его участие в воспитании краснодонских ребят оставили неизгладимый след в памяти. Может быть Лютикову было достаточно воспоминаний о своем безрадостном детстве, чтобы любить и заботиться о ребятишках, однако помогать школе призывала его партийная совесть, совесть человека, который глубоко верил в победу идей Октября и старался воспитать у ребят безграничную любовь к своей Родине.