Я участница Великой Отечественной войны. Правда, я не Герой Со-ветского Союза, а рядовой солдат войны, каких на фронте были миллионы и которые своим скромным трудом помогали ковать победу над врагом. Мне хочется рассказать о памятном для меня дне войны. Пожалуй, самыми памятными днями являются первый и последний. Но война была длинной, и на ее фронтовых дорогах немало было дней, которые оставили глубокий след в памяти и сердце.

Вот один из них.

1945 год. Враг изгнан из пределов родной земли. Красная армия по-бедоносно шествовала по землям Польши и Румынии, Венгрии и Чехос-ловакии...

Это было в Польше. Наш госпиталь еле-еле успевал за передовыми ча-стями. Поэтому медперсонал с целью быстрейшего передвижения к месту назначения добирался на «попутных». Я и еще две медсестры — Татьяна Данилова и Софья Семенюк — сбились с пути. Ночь нас настигла в каком-то имении бежавшего от страха немецкого фон-барона (на пути от Кутно к Инороцлавлю). Как быть? Где искать своих? Где ночевать? Но нам не пришлось горевать. Нас очень радушно встретили поляки, бывшие батраки. Каждый хотел иметь своей гостьей девушку в серой шинели с красной звездочкой на шапке.

И вот мы в семье поляков. Нас приняли как самых дорогих, самых близких и желанных гостей. Лучшие кушанья были поставлены на стол, лучшие постели были предоставлены нам. На нас смотрели восторженными глазами, как на посланцев мира, счастья, нас забрасывали всевозможными вопросами. Их интересовало, скоро ли будет конец войне, как живут в Со-ветском Союзе, кто наши родные, что будет с Польшей...

Когда мы легли спать, то хозяева забеспокоились, что нам будет мешать спать плач маленького ребенка. Мы, смеясь, ответили, что у солдата сон хотя и недолог, но крепок.

Правда, с нами произошел небольшой курьез. Наши сапоги, видавшие виды, чулки и портянки так промокли и так были грязны, что мы, сняв их, тихонько спрятали в темный угол, чтобы никто их не увидел. Утром мы были крайне изумлены. Наши кирзовые сапоги блестели, как лакированные, а портянки и чулки были выстираны и выглажены.

Настал час расставания. Нам не хотелось уходить, не поблагодарив хо-зяев за столь радушное гостеприимство. Мы решили оставить деньги, так как другого ничего у нас не было. И как же нам было стыдно, когда старая полячка с обидой в голосе сказала: «Взять деньги — оскорбить себя, так как не вы нас должны благодарить, а мы вас за оказанную нам честь. В вашем лице мы видим представителей Великой Армии-освободительницы, Великой России». И тут ее взгляд упал на звездочку чьей-то шапки. Она попросила ее на память, сказав: «Это бесценно! Память на всю жизнь».

Когда мы сняли свои звездочки и отдали ей, она любовно поцеловала их, затем бережно приколола одну себе к платью, две остальные — дочери и зятю... Мы сердечно расцеловались и ушли вперед, на Берлин, напутствуемые добрыми словами старой полячки.