14 июля 1941 года я был вызван срочно к командиру своего танкового батальона майору Сегеде.

Вся материальная часть 5-го танкового полка, сохранившая боеспо-собность, оставшаяся от непрерывных боев с фашистами от г. Острова до района г. Сальцы, была сведена в одну танковую роту. Состав этой сводной группы был разнокалиберный: три танка KB, один танк Т-28, четыре танка БТ и один танк, уцелевший каким-то чудом, Т-26.

Командование такой сводной группой было поручено мне. Нашей разведкой было установлено большое скопление войск и тылов противника в районе г. Порохова. Большие колонны автомашин передвигались от г. По-рохова в район г. Сальцы, где была сосредоточена немецкая танковая дивизия «Викинг».

В это время велись упорные сдерживающие бои нашими частями за-паднее г. Сальцы в районе двух деревень на реке Шелонь.

Был получен приказ прорваться на противоположную сторону реки Шелонь, выйти на Пороховское шоссе и сорвать подход тылов противника.

С 14 на 15 июля наши стрелковые части совместно с саперными отбили у немцев мост через реку Шелонь и закрепились на небольшом плацдарме, на противоположном берегу реки Шелонь, который и должны были крепко удерживать до возвращения танков из рейда. Вечером 14 июня мы договорились с майором, командиром стрелкового полка и ст. лейтенантом, командиром саперной роты о времени прохода наших танков и сигнала взаимодействия.

В 2 часа 30 минут 15 июля 1941 года вышли на исходные позиции. Была поставлена задача экипажам танков — еще раз уточнили обстановку, линию обороны своих войск и огневые точки противника и отдан приказ о выступлении. Командир 5-го танкового полка майор Ленючев и майор Сегеда, пожелав нам успеха, простились с нами и остались на КП командира стрелкового полка. С ними я должен был держать непосредственную связь и информировать о ходе боев и результатах рейда.

В 3 часа 15 минут мы вышли в атаку. Прошли через мост на противоположный берег реки Шелонь и встретились с упорным сопротивлением немцев, закрепившихся на противоположном берегу, которые открыли артиллерийский, минометный и пулеметный огонь по нам.

Прикрываясь пересеченной местностью, деревьями и кустарниками, расположив легкие танки в укрытии, я приказал поддерживать огнем с места и сопровождать бросками, передвигаясь от укрытия к укрытию, атаку тяжелых танков. Тремя танками KB и одним танком Т-28 ринулись в атаку на подавление огневых точек и в первую очередь противотанковых орудий.

Против каждого танка KB было не менее 2 противотанковых орудий. Разгорелся жестокий бой. Немцы, как разъяренный зверь, у противотанковых орудий вели огонь вплоть до подхода танка вплотную. Противотанковые орудия были расположены попарно. По радио был отдан приказ каждому тяжелому танку по самостоятельному боевому курсу ускорить атаку по подавлению в первую очередь противотанковых огневых точек. Своим танком я, увеличив скорость и ведя огонь с хода, вступил в единоборство с двумя ПТ-орудиями на правом фланге. Эти орудия вели по моему танку непрерывный огонь прямой наводкой и не прекратили, пока не подлетел к ним на расстоянии 20—25 метров. В танке стоял оглушительный гул от попадавших в броню термитных снарядов — болванок, в месте удара которых от брони внутри танка вспыхивали клубы искр окалины брони. Но пробить грозную броню танка KB они не смогли. Правда, болванкой заклинили мне башню, и она не могла вращаться.

Но, наскочив на них гусеницами танка, подавили поочередно эти два орудия.

Разгромив противотанковые орудия в количестве 7 штук и подавив совместно всей группой танков минометные и пулеметные точки фаши-стов, вся танковая группа прорвалась и затем вышла на опушку леса к Пороховскому шоссе, расположив танки в укрытии. Нужно было уточнить боеспособность танков, повреждения, наличие боекомплекта и горючего в машинах. Самое радостное было то, что хотя тяжелые танки и приняли на себя весь огонь, но, по докладам лейтенанта Кубарева, лейтенанта Самар-ского и мл. лейтенанта Ивановского, командовавших тяжелыми танками и приданных каждому из них в поддержку легкими танками, серьезных повреждений не оказалось. Устранив мелкие, так называемые неполадки, все машины [оказались] способны к выполнению дальнейшей боевой задачи.

Было выставлено охранение и наблюдение за шоссе. Сразу же на танках приступили к устранению повреждений, замене из ЗИПа поврежденных пулеметных стволов и оптических приборов. На моем танке экипаж расклинивал башню, раскачивая и выбивая кувалдой стальную болванку, вварившуюся в броню корпуса танка и башни.

Вдруг в направлении дозора у шоссе мы услышали два выстрела. Я сразу отправил на помощь двух человек с автоматами (так как в каждом танке на вооружении экипажа был автомат для обороны экипажа при восстановлении или эвакуации танка и для службы охранения танка).

Оказалось, что залегший у обочины дороги дозорный ст. сержант Шапошников убил ехавшего по шоссе мотоциклиста. Мотоцикл, свалив-шийся в кювет, оказался исправный, марки БМВ без коляски, а в сумке мотоциклиста была только русская водка. Так мы заимели первый трофей в этом рейде — немецкий мотоцикл. В результате же прорыва к шоссе было уничтожено 7 штук ПТ-орудий, 2 минометных батареи и 6 штук пулеметных точек дзот. Потери живой силы противника нами учтены не были. Но радоваться этому мы еще не могли, так как перед нами стояла большая и основная задача еще впереди.

Воентехник 2-го ранга Каширин, переодевшись в форму убитого немецкого солдата, на трофейном мотоцикле выехал на разведку по шоссе в направлении на г. Порохов. Это было около 9 часов утра 15 июля 1941 года.

Через полчаса возвратился Женя Каширин в возбужденном состоянии. Он доложил, что километров в 50—60 от нас по направлению к нам движется большая колонна автомашин и что в бинокль он видел в голове колонны мотоциклистов, броневик и вроде как бы танк, но точно не разобрал силуэт из-за пыли.

Далее он доложил, что километрах в 5—6 от нас в направлении колонны есть пологая седловина длиною 3—4 километра, а по обеим сторонам шоссе лес. Я вывел к началу седловины легкие танки, поставив их в засаду, с таким расчетом, чтобы они простреливали всю седловину. Тяжелые танки 4 штуки поставил в укрытие в средине седловины.

Только была закончена расстановка танков и даны все указания о моменте открытия огня, объектах открытия и начале атаки, как уже стал слышен шум моторов приближающейся колонны. Примерно через четверть часа показалась голова колонны, на небольшом расстоянии от которой впереди шли мотоцикл, за ним бронемашина, по обеим сторонам которой шло по мотоциклу. За бронемашиной штабной автобус, за автобусом бронетранспортер с солдатами. За ними примерно на расстоянии 50 метров следовала походным маршем колонна автомашин. Голова колонны проследовала мимо расположенной в укрытии группы тяжелых танков с видом спокойного величия. У броневика были даже открыты жалюзи и смотровые люки.

Когда колонна уже вся втягивалась в седловину, а голова ее подошла к стоявшим в засаде легким танкам, я отдаю приказ открыть огонь выстрелом в хвост колонны из своего танка. Из пушек тяжелых танков был открыт огонь по хвосту колонны, а пулеметный огонь по кабинам автомашин колонны. Легкие танки открыли огонь пушечный и пулеметный по голове колонны. У немцев началась паника и беспорядочная стрельба. Подбитые машины многие скатывались в сторону, в кювет дороги, или налетали одна на другую. Я подал сигнал атаки на подавление колонны танками. Выскочив танком на дорогу, я заметил, как почему-то бронетранспортер оказался впереди броневика, но уже в левом кювете, немцы же с транспортера залегли по обочинам дороги.

Броневик же прибавил скорости и, объезжая бронетранспортер, старался проскочить зону обстрела вперед. Командиру группы БТ приказал не упустить броневик и подавить засевших по обочинам немцев. Своим танком бросился в голову колонны. Штабной автобус остановился, и в это время командир орудия моего танка выстрелом из пушки попал под зад автобус, и он перевернулся набок.

Когда я подъехал к броневику, у него уже был подбит передок — отбито переднее правое колесо, и он носом уперся в кювет, накренившись на правый бок. Правая боковая дверка его была открыта. Один танк БТ стоял впереди броневика поперек дороги; поравнявшись с ними, я выскочил из танка и бросился к броневику с левого борта. Когда я открывал дверку броневика с левого борта, у моего правого уха посвистела пуля и осколки окалины брони отлетели мне в лицо, а пуля засвистела куда-то рикошетом. Открыв дверку броневика, я увидел, что водитель убит, а второе место рядом с водителем пустое, и дверка броневика открыта, сзади, наполовину перевесившись через сиденье, убит другой немец.

В это же самое время я услышал позади себя второй выстрел. Обернувшись, я увидел, что выпрыгнувший следом за мной из танка мл. сержант Ганжа пристрелил немецкого офицера, лежавшего в правом кювете у обочины дороги, [который] что-то прикрывал собой, а в правой руке был пистолет.

Подбежал к этому офицеру, выхватил из-под него портфель. Офицер оказался убитым в голову. Я набросился с руганью на мл. сержанта за то, что он, спасая мне жизнь, убил немецкого офицера.

Я ему внушал, конечно, не в особенно вежливой форме, что разве можно было эдакую птицу убивать, что можно было подстрелить, но постараться взять его живьем. Единственно, чем смущенно оправдывался Ганжа, что этот офицер вторично целился в меня, мог выстрелить еще раз и убить меня у броневика. Убитый офицер оказался капитаном войск СС с подбортным значком гестапо. Забрав портфель и документы офицера, осмотрев и забрав бумаги и чемоданы в штабном автобусе, мы постарались разделаться с остатками колонны.

Было покончено с последними остатками сопротивления немцев, при этом захватили трех немцев живыми в плен (одного ефрейтор и двух солдата). Остальные все были уничтожены. Осмотрев машины, оказалось, что некоторые из них весьма исправны.

Автомашины были в основном чехословацкой марки, с подкузовными фашинами *, выдвигающимися для преодоления противотанковых рвов и небольших речных и овражных препятствий. Мы отобрали 30 штук исправных автомашин, вывели их в лес в укрытие, а остальные танками подавили. Машины в основном были гружены техническим имуществом, артиллерийскими снарядами и боеприпасами. Поверх грузов на машинах нагружено награбленное [врагами] в г. Порохове барахло, как то: тюки шерстяных и шелковых тканей и ящики водки и вина.

В сопровождении легких танков и танка Т-28, освободив часть личного состава этих экипажей из танков, я приказал переправить отобранные нами автомашины через реку Шелонь в наше расположение, выставив охранение по ту и другую стороны шоссе, назначив старшим лейтенанта Самарского. Началась эвакуация захваченных автомашин. Я принял доклады команди-ров о состоянии материальной части, боеспособности, наличия боеприпасов и горючего. Подсчитывали количество уничтоженных машин.

* Ф а ш и н а - туго связанная связка хвороста, используемая, как правило, для укрепления откосов гидротехнических сооружений, а также при строительстве оборонительных сооружений.

Вскоре дозор, выставленный по шоссе в сторону г. Порохова, доложил о замеченной вдали движущейся новой колонне автомашин.

Я приказал продолжать эвакуацию захваченных машин, а сам с тремя танками KB вышел навстречу колонне и, выйдя из седловины километров на 4—5 вперед и выбрав удобное для засады место, расположил танки.

Ждать долго не пришлось. Вдали из-за поворота показалась колонна автомашин. Но от нее несся не только шум моторов, а солдаты горланили какие-то разухабистые песни.

Эту колонну, подпустив вплотную, решили просто уничтожить, не задерживаясь, так как было необходимо беречь боеприпасы для возвраще-ния, в основном артиллерийским огнем подбить голову и хвост колонны, а остальных — пулеметным огнем и гусеницами.

Подпустив колонну почти вплотную, мы открыли артогонь по хвосту и голове колонны, затем сразу, перейдя на пулеметный огонь, бросились в атаку и гусеницами начали давить автомашины. Эта колонна была нагружена снаряжением и продовольствием: мукой, мясом, тушами свиней, награбленных в свиносовхозе около г. Порохова, целые автомашины, груженные вином и водкой из ограбленных магазинов, а также поверх всего и награбленным барахлом. Сохранить для своих и вывести у нас уже не было возможности и времени, поэтому, чтоб не досталось немцам, мы все смели гусеницами танков. Расправившись и с этой колонной, подсчитав количество уничтоженных автомашин, осмотрев, что ценных документов или груза, интересующего командование, нет, мы возвратились к группе танков, переправлявших автомашины. Оказалось, что они со своей задачей тоже успешно справились. Лейтенант Самарский доложил, что наши мост через реку Шелонь и предмостный плацдарм упорно удерживают, но с северо-западной стороны, вероятно заметив движение машин, открыла по этому участку усиленный огонь артиллерия немцев. Мы поспешили, пока нас не обнаружили, ретироваться в свое расположение, так как при таком мизерном остатке боеприпасов и всего четверти заправки горючего мы не только не могли вести дальнейшие операции, но и принять бой не имели права.

При подходе к мосту через реку Шелонь на нас с левого фланга обрушился сильный огонь артиллерии и немецких танков, ведущие бой с нашими частями, удерживающими мост. Сначала немецкие танки, ведущие бои с нашими частями, левее нас, вероятно, приняли нас за своих, но когда мы открыли по ним фланговый огонь, они бросились в нашу сторону. Мы, отстреливаясь, бой не приняли и уже подходили к нашим войскам, когда на нас обрушился ураганный огонь. Но в это время нас поддержала из-за реки Шелонь наша тяжелая артиллерия, прикрыв нас своим огнем, а мы, прикрывая тяжелыми танками легкие танки, поспешили переправиться через реку Шелонь по мосту и в 18 часов возвратились в расположение своей части.

В результате этого рейда всего было уничтожено и захвачено 180 машин, в числе которых 3 мотоцикла, бронемашина, бронетранспортер, штабной автобус. В том же числе выведено в расположение наших частей исправными 30 автомашин с грузом и мотоцикл. Были захвачены ценные штабные документы дивизии СС, а в портфеле убитого офицера оказались совершенно секретные инструкции, приказы ставки Гитлера об установлении сигналов, об использовании и применении химснарядов на советском Восточном фронте. Точнее, приказ о развертывании химической войны. Офицер, [который] вез портфель с этими приказами, был фельдъегерь главной ставки, [и должен был доставить] их командующему армии и артиллерии.

Все эти документы были переданы командиру 5-го танкового полка майору Ленючеву, а трое пленных сданы в штаб полка. Затем, узнав, какую ценность представляют эти документы, они срочно были отправлены в г. Новгород в штаб Северо-Западного фронта, командующему фронтом маршалу Советского Союза К.Е. Ворошилову.

Из числа выведенных нами 30 штук автомашин оказались три автомашины с артиллерийскими химическими снарядами.

Документы же, готовившие развязывание химической войны, вскоре были опубликованы в нашей печати в газетах «Правда» и «Известия». Они разоблачили преступно-коварный замысел Гитлера в нарушении международной Женевской конвенции о запрещении химической войны, под которой стояла и подпись Германии.

Поднялась волна протеста общественного мнения всего мира против Германии. Эта волна протеста поднялась со всей мощью не только в странах, воюющих с германским фашизмом, айв нейтральных государствах.

Таким образом, этот наш рейд в тыл врага разоблачил преступный за-мысел фашизма развязать химическую войну и предотвратил ее.

После этого рейда пришлось отправить большинство машин в Ленинград для восстановления на заводе из-за получения серьезных повреждений материальной части. Так, например, после возвращения мой танк имел 64 артиллеристских снарядных и бронебойно-пулевых попаданий в броню. Материальная часть требовала замены пушек, ходовой части, были заклинены башни и пушки у некоторых танков, замены шаровых установок и оптических приборов. Но все же настроение личного состава было бодрое, так как повреждения наших танков были покрыты немцами стократной лихвой.