30 апреля 1944 рода, подтянув резервы, фашистские войска начали наступление, имея задачу ликвидировать наш плацдарм за рекой Прут, в районе монастыря под г. Яссы-Румыния.

Восемь дней, не затихая, шли ожесточенные бои. Немцы по 10—12 раз в сутки ходили в атаку на наши позиции. Используя марионетку Антонеску, оставаясь сами во втором эшелоне, они бросали один за другим батальоны румынских солдат. Были случаи, когда плотным строем до шестисот пьяных солдат шли на наши позиции в атаку. Как потом было установлено: немцы шли сзади и расстреливали всех, кто не выдерживал. Защитники плацдарма били по врагу из пулеметов, минометов, артиллерия картечью прямой на-водкой уничтожали наступающие цепи, и атака захлебывалась.

Видя, что живой силой, хотя и превосходящей в несколько раз защитников плацдарма, успеха они не добьются, немецкое командование бросило в бой несколько десятков танков. Танковые атаки шли одна задругой, причем на участок одной роты одновременно шло 6—8 танков, а за первой волной шла такая же вторая.

Особенно тяжелая обстановка сложилась на участке 2-го стрелкового полка. Командир полка Твердохлебов по нескольку суток не уходил с на-блюдательного пункта в 200 метров от передовых позиций, следил за ходом боя и оказывал своевременную помощь ротам, на которые обрушивались танковые атаки врага.

Ценой огромных жертв противнику удалось несколько потеснить наши части, но задачу свою они не выполнили, и плацдарм нами был сохранен. На участке одной из рот полка разыгралась самая отчаянная битва. Больше 15 немецких танков горели, поднимая черный дым перед позициями роты, а некоторые прямо на бруствере окопа роты. Все реже слышны были ружейные выстрелы и пулеметные очереди защитников позиции роты — редели ее ряды, а враг продолжал попытки выбить роту с занимаемого рубежа. Ранен командир роты, убит командир взвода, а бой не прекращается.

На участке взвода остались два бойца: киржопольский колхозник Смищук и его напарник. На бруствере окопа взвода горят четыре немецких танка, но атаки продолжаются. Слева на окоп ползет черная с крестом громада. Смищук бросается к нему с противотанковой гранатой в одной руке, с бутылкой горючей смеси в другой, и танк завертелся на месте, а затем вспыхнул, как свеча. Напарник Смищука кричит: «Танк идет справа». Смищук выхватил у бойца из рук гранату, выпрыгнул из окопа и бросился к танку — страшный взрыв — танк встал, а Смищук упал там, откуда бросал гранату, напарник ранен, лежит в траншее. В таком положении обнаружили санитары двух бойцов на черной от огня земле.

Смищук оказался жив, только автомат его обнаружен под одним из подбитых танков да обмундирование, побитое осколками и опаленное огнем, а на теле ни единой царапины. Упал, он не помнит при каких об-стоятельствах, — тут сказались нервное перенапряжение и физическая усталость.

Отдохнув в санитарной роте вместе со своим раненым товарищем, восстанавливая в памяти события, Смищук говорил: «А танк я все-таки успел подпалить!» Так, 44-летний киржопольский колхозник, прибывший в часть с пополнением в марте 1944 года, в одном бою подбил и сжег шесть фашистских танков. «Я им за родную Украину дал перцу», — смеялся Смищук.

За мужество и отвагу ему уже на второй день после боя присвоено звание Героя Советского Союза. Командующий армией пригласил его к себе и после беседы на самолете отправил на родину в отпуск. Из отпуска Смищук вернулся не один, он привез с собой сына. «Не хай и хлопец по-трудится на благо нашей любимой Родины», — говорил отец. Сын стал хорошим разведчиком и вместе с отцом продолжал бить фашистскую гадину до конца войны.

После победы оба вернулись на родину в Киржопольский район на Виннице.