Глава 8
ПОМОЩНИЦА

   После побега Соня жила у бабушки Федоры и почти не выходила из дому. А если и случалось выйти, то куда-нибудь поблизости, да и то с опаской, как бы не встретили, не остановили.
   Катериновская полиция знала о пребывании Сони в селе, и девушка ждала, что рано или поздно ее пригласят в жандармерию. Она уже придумала, что будет отвечать, если спросят откуда и как появилась здесь. Но опасения ее пока не оправдывались, ее не беспокоили, будто забыли о ней.
   С той ночи, когда Маруся Коляндра приютила Соню, девушки сдружились и чуть не каждый день встречались. Маруся часто уходила в Крымку и по возвращении рассказывала подруге о крымских хлопцах и девчатах, а спустя некоторое время она познакомила Соню с Мишей Клименюком.
   - Жить в одном селе, можно сказать, почти соседи, и не знакомы.
   - В этом не она виновата, а ты, Маруся. До сих пор не познакомила,- заметил Михаил.
   Соня смущенно заулыбалась. Ей понравился этот кареглазый хлопец с умной, немного лукавой улыбкой.
   Так у Сони появился еще один товарищ. Теперь они уже собирались втроем, подолгу беседовали. Миша учил Соню играть в шахматы.
   Бабушка была рада, что у Сони появились товарищи, и внучка стала оживленнее, веселее. Она понимала, что молодость не выносит одиночества, и гостеприимно встречала Мишу с Марусей, угощала чем могла.
   Однажды Маруся уговорила Соню пойти в Крымку и там познакомила ее с Полей. Это была новая, хорошая для обеих девушек, дружба.
   Так постепенно Соня вошла в родную ей комсомольскую семью. А через месяц Михаил Клименюк рекомендовал Соню Кошевенко в члены "Партизанской искры"
   В это время комсомольцы-подпольщики деятельно распространяли среди населения сводки Совинформбюро. Миша Клименюк ежедневно спускался в погреб, слушал передачи из Москвы и тут же бежал к Соне, которой было поручено размножать сводки. Девушка до самозабвения уходила в работу. Она невесть где доставала бумагу и кропотливо строчила листовки, пока усталость не застилала глаза.
   Члены комитета полюбили Соню. Парфентий почувствовал в этой девушке хорошего товарища. И когда подпольный комитет узнал, что агроном Николенко ищет к себе на ферму помощника, Парфентий решил во что бы то ни стало устроить туда Соню Кошевенко.
   - Ты понимаешь что-нибудь в агрономии? - спросил Парфентий Соню при встрече.
   - Очень мало,- призналась Соня,- а что?
   - Комитет поручает тебе устроиться на ферму.
   - Понимаю, но я хотела бы выполнять какое-нибудь боевое задание,- огорченно сказала девушка.
   - Это и есть боевое, Соня. И очень боевое. Ты не думай, что это так просто. Я тебе все объясню. Наш бывший сельский агроном продался фашистам. Он превратил нашу школу в огородническую ферму. Теперь он получил много разных семян и собирается выращивать здесь кубанские помидоры, арбузы и дыни и потом все это разводить в Румынии у помещиков в имениях. Поняла? Что ты на это скажешь?
   - Скажу, что агроном изменник и что этому подлому делу нужно помешать.
   - Ну вот, а ты говоришь, не боевое задание.
   - Теперь уже молчу и, кажется, даже в агрономии начинаю лучше соображать,- улыбнулась девушка.
   - Твоя задача сделать так, чтобы семена не взошли. Это можно сделать?
   Соня задумалась.
   - Я не агроном, но думаю, что можно.
   - Это нужно,- добавил Парфентий.
   - А раз нужно, значит и можно,- сказала Соня.
   - А мы тебе, чем можем, будем помогать. Только не проговорись, что училась когда-то в крымской школе. У бывших крымских школьников теперь плохой авторитет, - предупредил Парфентий.
   Все эти дни Соня готовилась к поступлению на работу. Она сочиняла себе новую биографию, мысленно ставила сама себе возможные вопросы и придумывала на них ответы. Вместе с тем, она старалась, хоть и поверхностно, но как можно лучше усвоить азы огородного дела, как можно больше узнать.
   Затем хлопцы окольными путями навели Николенко на сонин след.
   Через несколько дней агроном вызвал к себе девушку.
   Соня вошла в класс, напомнивший ей детство. В окна, выходящие в сад, были видны садовая калитка, наискосок-белая конюшня, где всегда стояли школьные лошади, погреб под камышовой крышей... все будто вчера, ничего не изменилось. Она оглядела класс. Кругом на скамейках, на столах в беспорядке грудами лежали пакеты всевозможных семян.
   - Откуда сама? - спросил агроном девушку, нерешительно остановившуюся у порога.
   - До войны жила в Полтаве с родителями.
   - Кто отец?
   - Мой отец был агрономом, -- спокойно ответила девушка.
   - Ах, вот что! По наследству вроде... А ты где училась?
   - В институте садоводства и огородничества в городе Умани.
   - Знаю такой,- буркнул Николенко.
   Минуту помолчали.
   - А как ты в Катеринку попала? Ведь ты здесь не жила? - спросил агроном, подозрительно косясь на де- вушку.
   Соня не торопясь, как хорошо выученный урок, рассказала агроному выдуманную биографию.
   - Я приехала на каникулы к тете в Доманевку погостить, и вот вернуться не пришлось, помешала война. А здесь, в Катеринке, живет бабушка, - ответила Соня, не дожидаясь этого вопроса. Не упомянула она лишь о том, что жила в детстве в Катеринке и училась в крымской школе, вот в этом самом классе, любила сидеть вон там в уголке у окна.
   - Ты о ферме знаешь? - спросил Николенко.
   - Слышала. Говорят, очень хорошая.
   - Об этом еще рано говорить, - краем губ улыбнулся агроном. - Нам нужно будет сделать её хорошей. В общем, ты в семенах понимаешь?
   - Понимаю.
   - Знаешь, что такое протравка, просушка?
   - Мы это учили. Потом я работала на практике в колхозе.
   Агроном задал Соне еще несколько вопросов и, видимо, остался доволен.
   - Так вот, мне нужна помощница. Такая, чтобы свое дело любила и знала. А главное, чтобы работать не за страх, а за совесть.
   - Я понимаю.
   - Об оплате мы договоримся, обижена не будешь.
   - Я люблю это дело и очень рада...
   - Вот и хорошо, завтра же на работу. Медлить нельзя, весна наступает, а работы пропасть. Вот видишь, - он развел вокруг себя руками, показывая на груды различных пакетов с надписями. - Все это нужно разобрать, привести в порядок. Это очень редкие и ценные семена. Поэтому с ними нужно обращаться осторожно.
   "Редкие и ценные семена, - подумала Соня, - ну что же, хорошо, что они редкие, очень даже хорошо".