Когда-то, во времена наших дедов, город Валдай, что расположен посередине между Москвой и Ленинградом, славился поддужными колокольчиками. Город этот, зеленый, лесистый, лежит на возвышенности. Здесь, на полпути конной дороги между двумя столицами, обязательно бывала остановка, отдых.

В городе Валдае в те давние времена уставшую тройку оставляли отдохнуть, а вместо нее в сани или карету впрягали — закладывали — других, отдохнувших лошадей. От этого ведь и выражение такое пошло: ехать на перекладных. Здесь же запасались колокольчиками или, как иногда говорили, колокольцами. С ними ведь и ехать веселее, и если, не приведи такое, в метель заблудится тройка, по звону колокольца могли ее найти — на прямую дорогу вывести.

В те давние времена и песня была с такими словами:

Вот мчится тройка удалая
Вдоль по дороге столбовой,
И колокольчик, дар Валдая,
Звенит уныло под дугой.

На Валдае родился и вырос этот самый сержант Яков Павлов, который пятьдесят восемь дней и ночей оборонял с товарищами и не сдал фашистам дом в Сталинграде.

На Валдайской возвышенности, недалеко от тех мест, где родился и провел детство Яков Павлов, журчит маленький ручеек. Это река Волга — самое ее начало. Тысячи рек и речушек вливаются в ручей на Валдайской возвышенности, и у Волгограда Волга разливается шириной чуть не в километр.

Родители Якова Павлова промышляли рыбу в узенькой Волге и зверя в густых лесах Валдайской возвышенности.

Сейчас уже надо бы познакомиться с самим Яковом Федотовичем Павловым или, как его кликали валдайские мальчишки, с Яшей Пав.

Вот что рассказывает сам Павлов о том времени, когда перестал быть мальчиком, но еще не стал взрослым: «У нас пронесся слух, что в Валдае появился какой-то диковинный самолет без всякого мотора, но тем не менее на нем можно подняться ввысь. Те из ребят, кто был постарше и порасторопнее, растолковали нам, «недомеркам», что это такое...

В те времена проводились ежегодно лотереи Осоавиахима. Среди выигрышей был один планер. Надо же было такому случиться, что этот единственный выигрыш достался валдайскому колхознику, а он подарил планер валдайскому Осоавиахиму.

Слух о том, что в Валдае создан кружок планеристов, не давал мне покоя...»

Итак, с Яковом Павловым произошло то, что было со многими ребятами тех лет, — он «заболел» авиацией: ему захотелось летать, покорять воздушные пространства. Тут подошло время призываться на действительную военную службу, и призывная комиссия пошла навстречу Яше Пав, определив его в авиацию. Паренек уже мечтал о самолете, пронизывающем облака, и видел себя в штурманской рубке.

Но, как известно, не все мечты сбываются. Служить-то Павлов в авиации служил, но его назначили не летчиком, как он о том мечтал, а в ШМАС.

Что это такое? Ничего в нем романтического и героического. Просто школа младших авиаспециалистов. Сразу не разглядели в молодом Яше Павлове смелого бойца-героя. Так оно бывает.

А дальше пошло и того хуже.

Павлова определили в каптерку. Это по-летчицки или по-моряцки. А если по-простому — на склад.

Тут проявилась одна из черт павловского характера, которая на военной службе так же необходима, как смелость и самоотверженность. Павлов беспрекословно подчинялся приказу. Склад так склад. Свое «хочу» он подчинял необходимому «н у ж н о».

Нет, новое назначение не ввергло Павлова в уныние. Павлов рассказывает, что он даже примирился со своим положением и нашел оправдание пребыванию на складе. Нельзя ведь летчику отправляться в полет без теплых вещей. И все должно быть тщательно подобрано и подогнано. От этого тоже зависит успех полета. А впоследствии Павлов понял, что любая солдатская служба, где бы она ни проходила, накапливает у бойца умение и сноровку в военном деле.

Так оно и случилось. Великая Отечественная война застала Павлова на Западной Украине. Здесь ему пришлось быть под пулями с первого дня войны. Но для Павлова еще не наступил день первого боя.



Покидая Киев, Павлов видел, как взлетали фермы моста, обрушиваясь в Днепр. Думал ли он тогда, что спустя два года в этих же местах будут восстанавливать мосты воинские подразделения его имени —имени сержанта Павлова.

Нет, такое Павлову не могло бы даже присниться!

После Киева Павлов воевал под Курском.

«Здесь, под Курском, — вспоминает Павлов, — стал я пехотинцем. Шагом марш — это я умел. Винтовку знал, пулемет тоже знал немного. Выходит, что для пехоты был я человек очень подходящий.

Под Харьковом нас переформировали, и мы вошли в состав стрелковой дивизии, с которой я и пришел на Волгу. Здесь я стал командиром пулеметного отделения.

Противоположный берег Волги, где раскинулся Сталинград, был морем огня. На баржах и катерах мы переправились через Волгу и приняли бой. Вот говорят, что тринадцатое число плохое. А почему? Кто это придумал? Мне, например, пришлось первый бой принять именно 13 числа, точнее 13 сентября 1942 года между восемью и девятью часами утра. Начались мои бои в Сталинграде, а кончились в Берлине. Нет, не могу сказать, что тринадцатое число плохое. Отнюдь!»

К тому времени, как Павлов попал в Сталинград, он был уже опытным бойцом третьего года службы. Ведь, еще будучи допризывником, Павлов выучился отлично стрелять, отлично ориентироваться на местности, скрытно переползать и переговариваться сигналами.

Однако вернемся в Сталинград, где валдайский паренек Яша Павлов приобрел всемирную известность.

<< Назад

Вперёд >>