Нe было в мире сражений, подобных битве за Сталинград. Здесь не умолкали пушки и автоматы в течение шести с половиной месяцев. Когда фашисты ворвались в Сталинград, здесь каждый дом был превращен в крепость.

Линия фронта приблизилась к городу жарким августом 1942 года. В направлении Сталинграда Гитлер coсредоточил свыше миллиона солдат.

В те дни в наших окопах и траншеях от бойца к бойцу передавался приказ: «Ни шагу назад». Это звучало как пароль. А ответом было: «Буду стоять насмерть!..»

Да, в Сталинграде бывало: первый этаж дома захватили враги, а со второго этажа их били наши. Ворвутся фашисты в прихожую, а наши стреляют в них из кухни. Бились не только за каждую улицу и за каждый квартал — за каждый дом, за каждую квартиру, за каждую комнату. Бились оружием, пока хватало боеприпасов. А если кончались патроны и гранаты, бились врукопашную.

Бывало и так, как представлял себе в воображении мальчишка, стоявший у Вечного огня. Бились именно так — до последнего дыхания. Но мальчик видел себя в бою мальчиком. Могло ли быть такое?

Могло!

...Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков, который командовал обороной Сталинграда, рассказывал в книге своих воспоминаний о шестнадцатилетнем хлопце, которого называл по имени и отчеству — Револьт Тимофеевич. Это был сын подполковника Сидорина, с которым маршал Чуйков был знаком еще до войны. Во время боев под Сталинградом Василий Иванович несколько раз видел Сидорина-старшего и его сына, они были неразлучны. Но однажды вечером к Чуйкову подошел Сидорин-младший и доложил: «Товарищ командующий, я привез тело убитого подполковника Сидорина».

Василий Иванович не нашелся сразу, что ответить. Сидевший рядом с ним члeн Военного совета соседней армии сказал доложившему: «Передай тело коменданту штаба и скажи, чтобы подготовили могилу, оркестр и все другое для похорон».

Чуйков понял, что члeн Военного совета не знал раньше Револьта и поэтому ответил ему так сухо. Выждав, пока Револьт ушел, Василий Иванович сказал члeну Военного совета: «Знаешь ли ты, кто это? Сын подполковника Сидорина». члeн Военного совета посмотрел на Чуйкова, крикнул: «Да ну!» — и вышел вслед за Револьтом.

На следующее утро Василий Иванович собрался выехать на свой наблюдательный пункт и, садясь в машину, увидел Револьта. Тот лежал на земле, плечи его вздрагивали от рыданий. Он потерял отца и был одинок. Маршал крикнул: «Солдат Сидорин, садитесь в машину, поедете со мной! Захватите автомат и побольше патронов».

Револьт вскочил, отряхнулся, оправил гимнастерку и бросился выполнять приказание. Он быстро вернулся и спокойно сел в машину. По дороге Василий Иванович узнал, что у Револьта где-то в эвакуации, в Сибири живет мать. Чуйков спросил, не хочет ли Револьт поехать к ней. Глаза мальчика наполнились слезами, н он твердо ответил: «Нет! Если прогоните от себя, все равно с фронта не уйду, буду мстить за отца и з других».

С тех пор Револьт Сидорин все время был на фронте. Он был храбр в бою, ничего не боялся, только иногда по вечерам тайком всхлипывал и торопливо смахивал набегавшие слезы.

<< Назад

Вперёд >>