В небольшом поселке Тайцы, расположенном в дачном местечке, в 30 километрах от Ленинграда, в небольшом ветхом домике на окраине поселка жило пять сестер, мать и отец. Трудно было отцу, когда мы были малышами.

Я помню, он часто говорил: «Растите, дети, скорей, все будет мне легче». К 1940 году мы почти все стали взрослыми. Я училась в фельдшерской школе в Ленинграде и работала, Вера, Розалия и Раиса тоже пошли работать медсестрами. Одна осталась Виктория, которая училась в 5-м классе. Казалось, все было хорошо. Отец сберег немного денег, чтобы купить новый дом, но война... разрушила все семейные планы, разрушилась и вся наша семья. С первых дней войны Розалия пошла на фронт, а через 10 дней пошла и я. Отец был инвалидом II группы, а мать работала санитаркой в яслях при фабрике «Веретено» в Ленинграде. С ней работала медсестрой Вера, старшая сестра.

Я сразу попала медсестрой на санитарный пароход № 6, откуда и на-чалась вся трагедия нашей семьи. Когда наш пароход приходил из рейса с ранеными в Ленинград на разгрузку, я звонила матери на работу, чтобы она пришла на пристань повидаться. Я узнавала от нее, нет ли вестей от Розалии с фронта. Вести были печальные: от Розалии не было писем. Я помню 28 августа 1941 года раньше, чем обычно, пароход отчалил от пристани. Впервые за все время мать провожала меня со слезами на глазах. Она сказала: «Сердце мое чувствует, что мы больше не увидимся». Я долго стояла на палубе и смотрела на удаляющуюся пристань, на которой в последний раз стояла мать и мокрым от слез платком махала мне вслед. Это было действительно последнее свидание. К вечеру едва успели проехать Ивановские пороги на Неве, как обратный путь преградили немцы. Вся команда парохода просила капитана, чтобы он вернул нас в родной Ленинград, где остались наши родные и близкие. Капитан по военному строго нам отказал. 3 сентября 1941 года мы приняли первое боевое крещение в г. Шлиссельбурге, многие наши товарищи были ранены.

Ночью наш пароход пошел в сторону Ладожского озера. А мать снова и снова приходила на пристань, ждала прибытия нашего парохода, но он больше не приходил. В последний раз ей сказали работники пристани в порту, что пароход потопили немцы и погибла вся команда. С тех пор мать и все мои родственники похоронили меня.

От Ленинграда и до Австрии я прошла долгий и трудный путь войны, работала в полевых подвижных госпиталях медсестрой, спасая жизнь раненых советских воинов. В настоящее время у меня есть семья. Я работаю медсестрой в инфекционной больнице г. Дрогобыч. Своих родных я начала разыскивать с 1943 года и до настоящего времени не прекращаю поисков. Но отовсюду, куда я ни обращалась, приходили отрицательные ответы: «Лавровы здесь не проживали и не проживают. Ищите их в другом месте».