Я пишу это именно для того, чтобы вспомнили о человеке те, кто его знал, а те, кто не знал, пусть узнают.

Август 1943 года. Немцы бегут, оставляя после себя печные трубы вместо деревенских хат, груды камня вместо городов.

Это был не день, а ночь. Пока жив, не забуду ее. Вспоминая о ней, я дрожу и сейчас от боли. В эту ночь мы возвращались с разведки. Уже перешли линию фронта, небольшую речушку, и приблизились к нашим [позициям]. Я шел рядом с командиром разведки лейтенантом Николаем Захаровым.

Это был человек удивительной храбрости, выдержки и душевной мягкости. Он был совсем молод и очень красив. Стройный, с черными волосами и нежной улыбкой, Николай всем нравился. Надо ли говорить, что за ним мы ходили и пошли бы хоть в ад. Изредка хлопали выстрелы. Вдруг ночную темноту осветила ракета, а вслед за ней гаркнула очередь из пулемета. Все бросились на землю. Я почувствовал, как Коля (так мы его звали) сползает с насыпи. Схватили его на руки и услышали тихо: «Ребята, мне нечем дышать». Пуля из крупнокалиберного пулемета пробила ему грудь навылет. Все сразу оцепенели. Когда же поняли, что случилось, расплакались.

Было темно, ракеты больше не взлетали, и страшных солдатских слез никто не видел. Это была клятва.

Когда всходило солнце, мы хоронили своего командира на развилке дорог возле какой-то деревушки, недалеко от станции Жиздра.

Мало прожил этот Человек, но много сделал. Он заслужил бессмертие. Поставив на его могиле скромный памятник, сделанный солдатскими руками за остаток ночи, мы ушли на запад с его именем на устах.