В блокадном дневнике директор Архива Академии наук СССР Георгия Алексеевича Князева есть запись об этом же событии: «1941.IX. 10. Восемьдесят первый день. Оказалось, что и вчера в вечернюю тревогу были жертвы. Стервятники бомбили опять... зоологический сад. Погиб слон. По одним сведениям, его контузило взрывной волной, по другим - ранило осколком бомбы, он очень мучился, и его пристрелили. Два вечера подряд несчастный зоологический сад переживал все ужасы действительного ада».

БЛОКАДНЫЙ СЛОН

Жил в Ленинграде слон
блокадный слон.
Под свист снарядов,
взрывы бомб,
жил в зоопарке он.
Стоял, лишь вздрагивал ушами
под залп зенитных батарей.
Делил лишения он с нами –
и вихри бед,
и град смертей....
Он жил, как память
мирных дней.
Но вот
еще один налет.
И столб огня пред ним встает.
И вот на землю рухнул
слон....
Последний вздох,
последний стон.
В пыли, в обломках кирпича,
в крови, что тоже горяча,
как кровь его друзей - людей,
большой и добрый,
будто дом,
внезапно списанный на слом,
затих он - память мирных дней,
любимец городских детей –
блокадный слон.

Карточки, которые выдавались представителям интеллигенции, давали скудный паек, который заметно отличался от того, который получали люди, работавшие на заводах. Но несмотря на все люди продолжали жить и творить. Д. С. Лихачев вспоминал: «Человеческий мозг умирал последним. Люди писали дневники, философские сочинения, научные работы, искренно, «от души» мыслили и проявляли необыкновенную твердость, не уступая давлению ветра, не поддаваясь суете и тщеславию. Художник Л. Т. Чупятов и его жена умерли от голода. Умирая, он рисовал, писал картины. Когда не хватало холста, он писал на фанере и на карточке...». Умерли в блокадном Ленинграде от голода 3 декабря 1941 художник П. Н. Филонов, 7 февраля 1942 года - художник И. Я. Билибин, 2 февраля 1942 года - писатель и поэт Д. И. Хармс. Да разве перечислить все потери!

Когда умирают взрослые - это тяжело, но понятно. Но смерть детей сознание принимать отказывается. Среди обвинительных документов, представленных на Нюрнбергском процессе, была и маленькая записная книжка, которую вела двенадцатилетняя ленинградская девочка Таня Савичева. В книжке девять страниц, на шести из них - даты. Шесть страниц - шесть смертей.

Таню обнаружили служащие специальных санитарных команд, обходившие ленинградские дома. Когда ее нашли, она была без сознания от голода. Вместе со 140 другими ленинградскими детьми в августе 1942 года девочку эвакуировали в село Красный Бор Горьковской области. Врачи два года боролись за ее жизнь. Таню перевели в расположенный в том же районе Понетаевский дом инвалидов с более квалифицированным медицинским обслуживанием. Но болезнь уже была неизлечимой. 24 мая Таню перевезли в Шатковскую районную больницу. Там 1 июля 1944 года она и умерла. Ее похоронили на поселковом кладбище. В 1972 году там появилось надгробие, а потом и монумент в виде разрушенной бомбами стены, к которой прикреплены странички дневника.

Елена Марттила встретила войну студенткой художественного училища имени Серова. Во время блокады работала медсестрой в детской больнице и госпитале, помогала эвакуировать детей. При этом она рисовала, чтобы все пережитое осталось не только в тексте, но и в картинах. Своей самой дорогой картиной блокадной поры, Елена Марттила считает автопортрет: «Однажды я пришла из училища и решила, что дальше жить не смогу, мучили голодные обмороки. Я взяла зеркальце и стала себя рисовать. Когда закончила, написала внизу на бумаге «Февраль 1942 год. Перед смертью». Сейчас эти картины дают возможность увидеть, что пережил город, в те ужасные трагические дни, какими изможденными были люди.

..Но люди жили, находили силы,
а те, что погибали, как бойцы,
ложились тесно в братские могилы.

12 января 1943 года началась операция по прорыву блокады Ленинграда. 19 января 1943 года по радио передали: «От Советского Информбюро. На днях наши войска, расположенные южнее Ладожского озера, перешли в наступление против немецко-фашистских войск, блокировавших город Ленинград. Наступление наших войск проходило с двух сторон: с западного берега реки Нева, юго-западнее Шлиссельбурга и с востока из района южнее Ладожского озера».

И, как всегда, у Ленинграда
Простое, строгое лицо.
Вперед, орлы! Ломай блокаду,
Ее железное кольцо.
Михаил Дудин

14 января 1944 года 2-я ударная армия Ленинградского фронта при поддержке краснознаменного Балтийского флота и 59-я армия Волховского фронта начали операцию по разгрому немецко-фашистских войск под Ленинградом и Новгородом. На 10-километровом участке приморского плацдарма было сосредоточено 1200 орудий и минометов крупного калибра и более 70 «катюш». За час с небольшим было выпущено свыше 100 тысяч снарядов и мин. В 10.40 началась атака, к вечеру ширина прорыва вражеской обороны достигла 10 километров.

27 января 1944 года враг отброшен от города на 60-100 километров. Освобождение Ленинграда от вражеской блокады завершено!

Великий день! Великая дата в жизни великого города!

Черное небо вспорото
Сабельным взмахом ракет.
Небо великого города
Окрашено в разноцвет!
Падает черное небо
Отсверками в Неву.
Отныне блокада - небыль!
В полнеба салют - наяву!
Павел Булушев, 27 января 1944 года

И это - после трех лет непроницаемого мрака, нарушавшегося лишь вспышками зенитных разрывов в небе да отблесками пожарищ на земле. После девятисот дней непроглядной темени, когда даже тонюсенькая щелочка в плохо зашторенном окошке считалась преступлением...

Ракеты БМ с треском взрываются в черном небе прямо над широкой лентой Дворцового моста. Взрываются под гул орудийных залпов и осыпаются гигантскими зонтиками огоньков - красных, желтых, зеленых. И эти радужные всплески огней выхватывают из январского мрака громады дворца, Адмиралтейство, Ростральных колонн. И еще они высвечивают - тысячи лиц...

Первый раз за долгие два с половиной года ленинградцы увидели свой город вечером! Израненный, грозный, великолепный Ленинград, он все так же прекрасен, несмотря ни на какие раны. Незнакомые люди обнимали друг друга, и у всех в глазах светились слезы.

За залпом залп.
Гремит салют.
Ракеты в воздухе горячем
Цветами пестрыми цветут.
А ленинградцы
Тихо плачут.
Ни успокаивать пока,
Ни утешать людей не надо.
Их радость
Слишком велика -
Гремит салют над Ленинградом!
Их радость велика,
Но боль
Заговорила и прорвалась:
На праздничный салют
С тобой
Пол-Ленинграда не поднялось...
Рыдают люди, и поют,
И лиц заплаканных не прячут.
Сегодня в городе -
Салют!
Сегодня ленинградцы
Плачут...
Юрий Воронов

Ленинград не испугался смерти. Смерть испугалась Ленинграда.

Но еще не закончилась война, до победы еще год и три месяца. Город продолжает трудиться для фронта, для победы, работают фабрики и заводы. Ленинградцы возрождают город после блокады.