Навсегда вошел в историю ледовой трассы остров Зеленец. Самый первый маршрут, самая первая дорога, которую проложила разведка, проходила от Кокорево через Зеленец на Кобону. Даже зимой, когда снег маскирует рубцы и раны, нанесенные войной, хорошо видны полузасыпанные ходы сообщений и землянки, боевые ячейки пулеметчиков. В разгар автомобильного движения здесь находилось до сотни человек. Зенитчики стерегли небо, продрогшие регулировщики отогревались в утепленных палатках. Сюда приносили обессиленных и больных, здесь оказывалась первая медицинская помощь. В траншеях, ямах, землянках были люди, которые в любую погоду, в любое время дня и ночи несли службу. Зенитная артиллерия и истребители защищали небо над магистралью, дорожники перекрывали трещины во льду и воронки от вражеских бомб деревянными мостами. Дорога жила своей жизнью и давала жизнь стоящему за ее спиной огромному городу. По хрупкому льду толщиной 180 миллиметров двухтонные грузовики везли по 2 - 3 мешка, и тем не менее, все равно проваливались. Всего за зиму 1941/42 года по ледовой трассе было доставлено Ленинграду 361 109 тонн различных грузов, в том числе 262 419 тонн продовольствия. За этот же период (с 22 января по 15 апреля) было эвакуировано 554 186 человек. Значение Ладожской дороги невозможно переоценить. Она спасла ленинградцам жизнь, позволила городу выстоять в кольце блокады, явилась путем, по которому осуществлялась его связь со всей страной, оказавшей ему всю возможную поддержку.

Эх, Ладога, родная Ладога!

Метели, штормы, грозная волна.

Недаром Ладога родная

«Дорогой жизни» названа...

Всю зиму и начало весны работала «Дорога жизни», из города вывозили людей, в осажденный город доставляли продовольствие. 23 апреля 1942 года в сторону Ленинграда по этой дороге прошли последние машины, ехал последний груз – лук. В 5 километрах от берега лук перегрузили на повозки, а за километр от западного берега его уже несли на плечах - 64 тонны лука.

22 мая 1942 года на Ладожском озере открылась летняя навигация. Из Кобоны на западный берег вышел пароход «Гидротехник» с 40 тоннами муки на борту,

После ночи наступает утро, после страшной холодной зимы приходит весна. В марте город еще скован был льдом и снегом. Второго этажа достигали сугробы, снег забился в подвалы, лед лежал на улицах толстый, как броня, Ветер нес снежную пыль, и облака ее кружили по улицам.

В истории есть немало примеров, когда крепости и города сдавали из-за эпидемий, Ленинграду удалось этого избежать. Для этого 25 марта 1942 года исполком Ленгорсовета в соответствии с постановлением ГКО об очистке Ленинграда принял решение о мобилизации всего трудоспособного населения на работы по очистке дворов, площадей и набережных. Изнеможенные и измученные блокадой ленинградцы вышли на улицы и очистили город от завалов снега, льда, грязи, нечистот, трупов - весна была на подходе, а вместе с ней в городе могли начаться эпидемии. День и ночь с утра и до вечера длилась битва с зимой. Везли снег на санках в железных ящиках, сваливали снег с грузовиков в каналы и в Неву. Сначала казалось, что не хватит рук, не хватит сил, чтобы истребить это снежное царство. Голова кружилась от слабости, ноги подкашивались, рукам было невмоготу поднимать тяжелые де-ревянные лопаты, полные снега. Работали люди, чьи лица хранили следы пережитой небывалой зимы. Запавшие глаза с острым блеском, выдавшиеся скулы, морщины на лицах самых молодых. Дети, похожие на взрослых, серьезные; тонкорукие, с восковыми пальцами женщины, отдыхавшие после двух-трех ударов лома... Но постепенно под весенним теплым ветерком, под солнечными мартовскими лучами чуть окрасились щеки, люди ожили, даже шутки появились кое-где. Жизнь, несмотря ни на что, брала свое. К 15 апреля ленинградцы с помощью солдат местного гарнизона привели в порядок более 12 тысяч дворов, очистили свыше 3 миллионов квадратных метров улиц, площадей и набережных, вывезли около миллиона тонн мусора и снега.

Как пословицы повторяли ленинградцы тексты появившихся на стенах обледенелых домов плакатов: «Городу-бойцу грязь не к лицу», «Грязь - беда, борись с бедой, бей лопатой, смывай водой», «Везде: на заводе, в квартире, в быту - борись за чистоту».

Пошел первый вагон трамвая. Люди бросили работы и смотрели, смотрели, как дети на игрушку, на бежавший по рельсам вагон. Раздались аплодисменты.

Пришла весна, а вместе с ней и новые заботы. Всюду в городе, где был клочок свободной земли, выросли огороды.

Мы радуемся солнечному маю,
А ждем дождя.
И нужно нас понять:
Мы на дворе булыжники снимаем,
Чтоб грядки огородные создать!
Под огороды - все: газоны, клумбы,
Что вырастет, незнаем,
Но азарт!
Советы, как сажать,
Дает завклубом:
Он жил в деревне
Двадцать лет назад.
И на стене плакаты.
Буду старым,
А эту надпись память не сотрет.
Что овощей
С одной восьмой гектара
Достаточно семье на целый год!»
Юрий Воронов, в годы блокады школьник

После могильного холода зимы 1942 года с трудом верилось, что вновь можно услышать давно забытые трамвайные звонки, что вновь распахнутся двери промтоварных магазинов, что в кассах кинотеатров будут стоять очереди, что среди войны вдруг будут изданы книги о великой архитектуре Ленинграда.

С осени 1943 года на домах Ленинграда появилась новая надпись - белые буквы на синем квадрате: «Граждане, при артиллерийском обстреле эта сторона улицы наиболее опасна»...

Последнее время немцы часто стали применять ночные обстрелы. Но это только один из многочисленных приемов обстрелов города. За два с половиной года неустанно, с дьявольской изощренностью изобретают враги способы уничтожения горожан. Цель одна: как можно больше убивать людей.

Нарушая нормы международного права и подписанные Германией конвенции, фашисты обстреливали жилые дома, школы, больницы, культурно-бытовые учреждения. На-пример, в результате вражеской бомбардировки госпиталя (Суворовский проспект, дом № 50) было убито и ранено 442 человека, в том числе 160 работников медперсонала.

В журналах боевых действий немецкого 7б8-го тяжелого артдивизиона резерва главного командования имеются такие записи:

«5.121942 г. Дивизион обстрелял 2 5 снарядами скопление народа на Крестовском острове в северной части города. По-видимому, это было скопление эвакуируемых...

17.01.1943 г. День прошел спокойно. В 10.45 дивизион четырьмя орудиями производил огневой налет по жилым кварталам города. Выпущено 38 снарядов».

Вилли Беккер, ефрейтор 1-й батареи 708-го артдивизиона, взятый в плен 27 января 1944 года показал: «Задача дивизиона состояла в обстреле Ленинграда... Когда мы прибыли в 708-й артдивизион, то старший лейтенант Грауниц сказал пополнению: «Ваша задача - уничтожение Ленинграда»... Мы знали точно, что в Ленинграде много гражданского населения. По этому гражданскому населению мы и стреляли». Фриц Кепке, фельдфебель, командир 2-го орудия 2-й батареи 2-го дивизиона 910-го артполка, заявил: «Для обстрела Ленинграда на батареях имелся специальный запас боеприпасов, отпускавшихся сверх лимита в неограниченном количестве... Все расчеты орудий знали, что обстрелы Ленинграда были направлены на разрушение города и уничтожение его гражданского населения. По-этому они иронически относились к сводкам немецкого верховного командования, в которых говорилось об обстрелах "военных объектов" Ленинграда. Стреляя по городу, солдаты и офицеры сопровождали выстрелы выкриками: "А ну-ка еще в один дом трахнем!", "Эх, посмотреть бы, как рушится квартал!", "Еще куча трупов!", "А ну, давай фарш!"».

Гитлеровские убийцы стреляли по городу в часы наибольшего оживления уличного движения, чтобы умертвить как можно больше мирных граждан. Пленный Рудольф Ловнен из 9-й батареи 240-го артполка 170-й пехотной дивизии на допросе показал: «Артбатареи 240-го артполка вели огонь по Ленинграду утром, часов в 8 - 9, днем с 11 до 12 часов, вечером – наиболее интенсивно с 17 до 18 часов, затем с 20 до 22 часов одиночными выстрелами. Основная задача была - обстрел жилых зданий и истребление жителей Ленинграда, потому что мы вели огонь в то время, когда на улицах города было наибольшее скопление жителей».

Тяжелейшие испытания выпали на долю жителей Ленинграда. За 900 дней блокады немцы сбросили на Ленинград 107 тысяч фугасных и зажигательных бомб и обстреляли город 150 тысячами тяжелых артиллерийских снарядов. Каждому ленинградцу в течение всей осады постоянно угрожала гибель, опасность быть искалеченным или умереть от голода. В результате бомбежек и артиллерийских обстрелов было убито 16 747 и ранено 33 782 человека, умерло от голода 641 тысяча человек.

Среди погибших от варварских обстрелов - дети и взрослые, старики и больные. В числе жертв много прославленных людей труда, представителей интеллигенции: известный физиолог академик А. А. Ухтомский, член-корреспондент Академии архитектуры профессор Л. И. Ильин, доктор технических наук Л. П. Шишко, профессор С. С. Казарновская, крупный микробиолог профессор А. А. Владимиров, патологоанатом профессор М. Г. Мандельштам, народный артист РСФСР Б. А. Горин-Горяинов, заслуженная артистка республики А. Ф. Грибунина и другие.

Многие блокадники вели в те страшные дни дневники, ставшие свидетельством варварских бомбежек и артобстрелов. Характерно, что в этих записях сохранено восприятие и, казалось бы, мелочей на фоне огромной трагедии, но эти «мелочи» невольно становились символическими.

Одной из первых жертв налета фашистской авиации на Ленинград стала слониха Бетти, пережившая революцию и Гражданскую войну. Тогда на территорию зоосада упали три фугасные бомбы, и пострадали многие звери. Об этом событии пишут в своих воспоминаниях почти все блокадники.

Вадима Брусянина, петербургского киноведа и журналиста, особенно поразили два события в первые дни ленинградской блокады (а он с первого до последнего ее дня оставался в городе). Именно они дали понять, что предстоит пережить страшное время: «Трагедией стал полностью разбомбленный дом номер 119 на Староневском - мы с мальчиш-ками бегали на него смотреть, а вторая беда - рухнул слоновник, и смертельно раненая слониха Бетти, оказавшаяся под обломками (завалы сотрудники разбирать не решились), почти трое суток страшно трубила. Очевидцы вспоминали, что сделанные потом фотографии запечатлели под ее глазами черные борозды, проложенные слезами. В памяти детей довоенного времени Бетти осталась забавной цирковой слонихой, способной развлекать посетителей разными диковинными фокусами...»