Мне жизнь подарила встречу, знакомство, а впоследствии и радость совместной работы с удивительным, интересным, скромным, но смелым, твердо отстаивающим свое мнение человеком -Еленой Потаповной Вишняковой.

Познакомилась я с Еленой Потаповной в Ленинградском Совете народного хозяйства (ЛСНХ) в 1958 - 1959 годах. Она работала в Управлении спецпроизводств, в котором в основном трудились мужчины, сначала была инженером, затем заместителем начальника отдела.

Во время обеда сотрудники играли в настольный теннис. Мы играли с ней в паре. Ей в то время было 42 года, а мне -23. Меня поразило в этой женщине упорство, настойчивость, стремление выиграть. Она была легкая, задорная, азартная, веселая, заводная, очень заразительно смеялась.

После ликвидации ЛСНХ Елена Потаповна перешла на работу на машиностроительное предприятие в отдел спецпроизводств.

В 1966 году она пригласила меня работать к себе в отдел, и мы проработали с ней на этом предприятии до 1980 года. В этом же году Елена Потаповна ушла на заслуженный отдых.

Где во время Великой Отечественной войны находилась Елена Потаповна и какую выполняла работу, я и все сотрудники узнали совершенно случайно и неожиданно, когда к ней пришел писатель Рафаил Михайлов и долго с ней беседовал о ее прошлом. Мы попросили ее рассказать про годы войны. То ли в силу своего замкнутого характера, то ли в силу специфики работы (не говорить ничего лишнего, в том числе и о себе) Елена Потаповна рассказала про те годы, но очень мало. Более подробно мы узнали о ней, когда вышли две книги о чекистах.

Когда началась война, Лена и ее подруга Сильва Воскова были на практике. Они дружили со школы и учились в Ленинградском электротехническом институте. Вернулись, а в аудиториях уже шли митинги, висели лозунги «Победа будет за нами!»

Девушек послали устанавливать противотанковые надолбы, копать под городом рвы. Они рвались на фронт. Обратились к военкому, он их выслушал, но и сказал: «Без пяти минут инженеры? Извольте помогать стране по специальности. Все. Времени на вас больше нет».

После досрочного окончания института подруги получили назначение на восток, но, не сговариваясь, в один голос заявили: «Из города-фронта не уедем!»

Когда Сильва работала санитаркой в госпитале, молодой партизан с раздробленной голенью сказал ей: «На войне все нужны. У нас в отряде девчушка-радист. Училась здесь на Крестовском... Попытай счастья».

Сильва обегала весь Крестовский остров, обнаружила военно-морскую школу, о которой рассказал партизан. Девушки долго уговаривали начальника школы зачислить их в состав курсантов.

И вот торжественная минута присяги после напряженных недель борьбы за скорость передачи и приема. Через некоторое время обеих подруг назначили инструкторами взводов радистов-разведчиков, так как они уже сами подготовили двести отличных радистов. Но по-прежнему им этого было недостаточно, они просились в пекло. Начальник школы был категорически против и не отпускал. Тогда Сильва записалась на прием к члену Военного Совета фронта и говорила с ним за себя и комсорга школы радистов Лену Вишнякову.

Подруги ждали своего часа, готовили курсантов, патрулировали на Крестовском, гасили зажигалки. И вот свершилось! Их определили к разведчикам. И что-то новое вошло в их жизнь вместе с простым и строгим званием чекиста. Инструктор, обучая их приемам быстрого высвобождения из парашюта и свертывания шелкового полотнища, заметил: «Иным надоедает... В пятый раз одно и тоже...». Лена ответила: «Мы мечтали о службе в этом роду войск. Шли не на спевки».

Подругам казалось, что теперь уже ничего их не разлучит. Но пришел 1944 год, а с ним - приказ командования: «Готовьтесь, полетите в тыл к гитлеровцам, но в разных отрядах».

В этот период наши органы государственной безопасности готовили специальные разведывательные группы для засылки в немецкий тыл. Их целью являлось оперативно информировать советское командование о передвижениях войск противника, вскрывать гитлеровские планы по эвакуации военных и промышленных грузов, по угону на Запад гражданского населения, вовлекать советских людей, находящихся на временно оккупированной немцами территории, в борьбу с гитлеровцами и их пособниками.

Радист-разведчик Елена Вишнякова была включена в состав партизанской группы «Сокол», район приземления «Сокола» -Латвия.

В первых числах марта группа вылетела по назначению. За три дня до вылета Вишнякову представили командиру. Она сразу почувствовала разочарование разведчиков - ждали парня. Пошутила: «Вы, мальчики, не очень-то... А то приветы семьям могу забыть передать». Шутка растопила ледок. Потом, когда увидели, сколько на нее нагружено (рация «Север», две тяжелые батареи формой и весом, как кирпичи, запасное питание к рации, автомат, пистолет, финка), повздыхали: «А потянешь?» - «А то нет! - засмеялась она. - Тренировали знаменитости».

Выбросили их севернее озера Лубана. Их группа следила за карательными экспедициями. От одной укрылись, нагрянула вторая, более массированная. Уже шел май. Решили отсидеться в болоте. Забрались в такую трясину, что не надеялись выбраться. Однако выбрались, где бесшумно, а где с боем.

Радиста все берегли. Лену это давило, мучило. И жаловаться некому, приказ Центра. Она работала безукоризненно точно, ее радиопристрелка не раз отмечалась Центром как классная работа. Ей было мало этого, хотелось поработать автоматом и «ТТ», и вскоре случай представился. Отряд пригласили отметить национальный латышский праздник на одном их хуторов. Решили, что пойдут не все. Выделили двенадцать человек, включая командира и радиста. Подходили к первым домам, когда нарвались на засаду. Пулеметная очередь скосила сразу троих. Разведчики прижались к земле, начали отход. Лена отстреливалась сноровисто, четко. Поймала себя на мысли: «Предателей накажем!» Группе удалось добраться до леса. «С боевым крещением, радист, - мрач-но прокомментировал командир, пересчитав живых. - Доложи Центру, что приказ его насчет тебя малость нарушен».

Доложила, как и было приказано. А на первой же «летучке» че-кистов предложила лаконично и сурово: «Считаю нужным дать урок предателям не только в память о товарищах, которые уже не увидят солнца. А чтоб и у других гитлеровских пособников мороз по коже прошел».

Доводы ее были веские и неопровержимые. Провокаторов наказали. Доложила об этом в Центр, не преминув добавить: «Радист от этой операции был отстранен». То ли для успокоения начальства, то ли чтобы иметь моральное право еще на один выход в логово врага.

Да, бывали обстоятельства, когда приказ Центра Вишнякова Лена не могла выполнить, не могла «беречь радиста».

В любой ситуации Елена Вишнякова поражала хладнокровием, выдержкой, умением оценить обстановку (шестое чувство разведчика). На связь выходила в точно условленное время.

Двадцать эшелонов с вооружением, боеприпасами и эсэсовскими частями подорвали разведчики отряда за месяцы боевых действии действий в тылу врага. И для Лены было праздником, если в операцию брали и ее. Брали с осторожностью, с оглядкой, когда остро не хватало людей.

Она и мерзлую землю меж рельсами долбила, и взрывчатку закладывала, и с «удочкой» сидела в кустарнике, поджидая, пока паровоз дойдет до их гостинца и можно будет резким взмахом руки вырвать из него гневные языки пламени и столкнуть поезд под откос. А потом - в лес или болото! Потом - донесение Центру.

Ее «Северок» (рация) работал безотказно. Берегла его, как малое дитя. На связь выйти ни разу не опоздала, хоть условия иногда были кошмарные.

Мнение Лены в отряде ценили. Командир, перед тем как выпускать на операцию молодых разведчиков, советовался с ней, обсуждал каждую кандидатуру. У нее были свои принципы: «Молодых ребят можно проверить только в деле, командир». И еще: «Разрешите выступить в операцию с ними. Чекисту положено быть там, где люди испытываются на прочность».

Закончилась война. Елену Потаповну пригласили в Управление КГБ и сообщили: «Правительство наградило вас орденом Красной Звезды. Спасибо за службу!» «Служу Советскому Союзу!» -ответила она, как положено по Уставу.

В тяжелейшей войне Елена Вишнякова и Сильва Воскова проявили мужество и геройство, всегда стремились в самое пекло войны. Такой уж характер у наших разведчиков!

В августе 2005 года Елены Потаповны Вишняковой не стало.

На память о дружбе и совместной работе она подарила мне свою фотографию с замечательными теплыми словами. Я ценю это, горжусь и храню ее фотографию.

Светлана Ивановна Соколовская