"Лексу я знал очень хорошо, мы с ним подружились в тюрьме. Нам помогал общаться один унтер-офицер из охраны, его фашисты потом тоже кинули за решетку... Мне довелось встретиться с Лексой и беседовать в ночь перед казнью. Видел я из окна камеры и саму казнь. Меня потрясло мужество этого человека перед смертью..."
И еще один документ. Последнее слово Олексы к дочери и к жене. Четкий ровный почерк. Письмо, дошедшее до нас каким-то чудом через годы после того, как перестало биться сердце Боркашока.
"Моя любимая, дорогая Цико, моя дорогая доченька Оленька!
...Эти строки пишу за несколько минут перед смертью. Чувствую себя здоровым, полным энергии, безграничного желания жить. И нет спасения. Вынужден умирать. Но я иду на смерть смело, мужественно, так, как положено людям нашего склада. Прожил я 41 год, из которых 20 лет посвятил делу бедного народа. Всю жизнь был честным, преданным, неутомимым борцом без личной корысти. И таким умираю, ибо знаю, что наше дело справедливое и победа будет наша. Народ меня не забудет, когда наступит лучшее время. Когда-то история расскажет правду и обо мне..."
Когда трое тюремщиков вошли в камеру, чтобы увести Борканюка на казнь, он протянул им листки исписанной бумаги. Его еще раньше предупредили, что он имеет право последнего желания. Вот он и воспользовался этим "правом". В письме был указан адрес его сестры Доси в Закарпатье.
Много уже сказано и написано о том, что чувствуют сильные духом в свой предсмертный час. Говорят, все, что человеком изведано, пройдено, прожито, вспыхивает вдруг в сознании мгновенной и яркой картиной. Кто знает... Но если это так, если и перед Алексеем Борканюком в последние минуты прошла его жизнь, то это было видение чистое и светлое, как весеннее небо над горными вершинами - над его родной землей.
Земля закарпатская...
Все было у нее: люди, чьи руки издавна знали, что такое мозоли, умели сплавлять лес, строить из дерева, без единого гвоздя, дома и храмы, любовно выращивать сады и виноградники, резцом создавать ажурную вязь узоров, выпасывать овечьи отары; была у нее прелесть синих гор, пьянящий аромат полонии, многоцветье радуг над шумным клекотом быстрых рек и дивные песни. Всем была богата издревле украинская земля за Карпатами. Всем, кроме счастья. Оно обходило ее стороной, словно злые духи ущелий надолго отпугнули его.
| << Назад | Вперёд >> |