| 9 |
Стрельбу и крики они слышали еще долго, уже после того как присоединился к ним Женька, и они вчетвером побежали оврагом прочь от дороги, ближе к лесу...
Оказалось, что Валька и Женька, благополучно избежав облавы, от самой Каменки (чаще всего ползком) крались за колонной этапников, подстерегая удобную минуту, чтобы вызволить Евсейку с Павликом...
Заночевали братья у деда Михеича.
Заснули они и проснулись на заре под воркотню деда об "иродах поганых", которые даже "малым детям" жизни не дают... Михеич обещал фашистам все кары небесные. И, как было условлено, предупредил мальчишек, что скоро восход.
На столе их поджидали дымящийся чугунок с картошкой, два ломтя хлеба, соль и немножко душистого подсолнечного масла в блюдце...
А перед самым восходом появились Женька и Валька, чтобы проводить Евсейку с Павликом в развалины все той же лесопилки, где было заранее облюбовано место, удобное для ночлега и с неприметным выходом в сторону леса, если появятся немцы...
Но второй облавы теперь можно было почти не бояться. Немцев еще с вечера в этом конце села осталось всего около десятка, во главе с Людоедом, остальные прошли дальше.
Правда, появились неожиданные добровольцы-полицаи... Но эти не очень-то рискнут отходить хоть на шаг от села: уже распространились слухи, что начали действовать партизаны в лесу. А они таких шкур, как полицаи и старосты, не щадят...
Разведчику Евсейке ребята поручили найти след партизан в окрестностях села.
* * *
Прошло больше недели.
Евсейка за полдень возвратился из лесу с объемистой вязанкой сухих, почти одинаковой толщины сучьев, которых он всякий раз старался набрать как можно больше, чтобы были дрова про запас, чтобы видно было в случае неприятной встречи с полицаями, зачем таскается по лесу.
Он очень устал и, приближаясь к своему убежищу, хотел только одного: как следует отдохнуть.
Много раз наблюдая, как делают в таких случаях взрослые, Евсейка не сбросил со спины вязанку, а как бы выскользнул из-под нее. Отряхнул рубаху, неторопливо огляделся и присел на пенек, служивший для них с Павликом одновременно и стулом, и - когда надо - обеденным столом.
Павлика, прихворнувшего после этапа, к большому облегчению и радости Евсейки, взяла к себе Женькина мать, и за Павлика он был теперь спокоен.
- А Михеич правда был связан с партизанами?
Багор задумался.
- Если они приходили к нему - Михеич последнее отдаст... Сам знаешь, как он ненавидел людоедов этих... Михеич и сам бы партизанить ушел, если бы не такой старый... Шкуру бы с этого Людоеда проклятого с живого содрать, как со зверя! Да нет, он хуже зверя! Чего уверен обижать? Их приручить можно! А посмотрел бы, как он лыбится! Убивает, а сам лыбится. Да ты видел... - спохватился Багор.
| << Назад | Далее >> |