Соединение имени Михайлова двигалось на Запад, уничтожая по пути небольшие гарнизоны противника, совершая налеты на отступающие части фашистов. 21 марта пришлось выдержать семичасовой напряженнейший бой с бандеровцами в Мизочском районе Ровенской области. Потеряв свыше двухсот убитыми и сотни ранеными, бандиты бежали.

15 апреля шесть отрядов соединения были окружены немцами на западном берегу реки Турья под Владимир-Волынском. Немцы бросили против партизан большое ко- личество войск, артиллерию и танки. Девять дней продолжались упорные бои, немцы несли большие потери, но так и не могли уничтожить партизан... 24 апреля Одуха повел своих бойцов на прорыв к линии фронта. Прикрывали отход партизаны батальона подрывников под командованием начальника штаба батальона Алексея Иванова. Немцам удалось закрыть брешь, прорванную партизанами в их обороне, и отрезать часть подрывников...

Алексей оглянулся: справа, среди деревьев, мелькали согнутые фигуры вражеских автоматчиков, слева били тяжелые пулеметы, из-за возвышенности доносились звонкие хлопки минометов, но мины пока что рвались в болоте и не причиняли вреда. Это - конец, не вырвешься! Как мало осталось в живых товарищей, да и те ранены.

Надежды на помощь нет, товарищи отошли, кругом враги, а патронов совсем немного - на час-полтора такого боя, не больше. А потом? Но что будет потом, думать не хотелось. Вот умолк ручной пулемет... Иванов приподнялся на локте, глянул, что там: один пулеметчик убит, другой, видимо, тяжело ранен. Алексей коротким броском достиг пулемета и упал около него. Оба пулеметчика были уже мертвы. Немцы снова поднялись в атаку. Иванов выпустил весь магазин и отбросил уже бесполезный пулемет. Снова захлопали минометы, теперь вражеские минометчики пристрелялись, и мины стали рваться рядом. Сосед, пожилой, степенный подрывник, повернул к командиру побелевшее лицо:

- Ну, кажется, хана!

Иванов хотел ответить - не успел: близкий взрыв оглушил и ослепил его. На том месте, где только что лежал партизан, чернела неглубокая воронка. Снова атака, и снова немцы откатываются назад, снова бьют минометы, на этот раз почему-то с большими перелетами, должно быть боялись попасть по своим. И, наконец, неожиданная, давящая на уши тишина. Оставшиеся в живых бойцы, приподнявшись с земли, недоуменно осматриваются, в чем дело. А может быть, немцы отошли? Надеждой засветились смертельно уставшие, перемазанные лица. Несмело чирикнула какая-то пичуга. Алексей минуту пристально наблюдал за ней, невесело усмехнулся:

- Нам бы крылья, птаха!

Оглядел остатки своего отряда - восемнадцать человек. Вот ведь куда занесла нелегкая под самый конец войны, Откуда начинал, там, видимо, и кончать придется. А если попробовать прорваться? Может быть, через болото? Немцы, кажется, и в самом деле, на какое-то время оставили их в покое... и уже отдавал приказание ближайшему партизану:

- А ну, быстренько собери хлопцев, пусть ползут сюда.

Не успели партизаны собраться вместе, как немцы снова открыли огонь и пошли в атаку. Партизаны ударили из автоматов, немцы залегли. Снова стали рваться мины, и снова атака...

Иванов дал короткую очередь и отполз в сторону. Сейчас- же на том месте, где он только что лежал, взорвалась граната. Опять послышались крики немцев, идущих в атаку, замелькали их грязно-зеленые фигуры...

Алексей расслышал шорох, резко обернулся и встретился с взглядом молоденького партизана. Держа в руке противотанковую гранату, он медленно отползал к кустарнику. У головы партизана поднялись пыльные фонтанчики, он вздрогнул всем телом и застыл, граната откатилась в сторону. Иванов подобрал ее и припал к автомату. Короткая очередь и затвор остановился: кончились патроны. Алексей лихорадочно оглянулся, схватил карабин убитого партизана и с досадой отбросил его - пусто! Стрельба стихла, где-то неподалеку взорвалась граната.

Автоматчики, уже не скрываясь, подходили к нему, вот один из них дал короткую очередь, вероятно, пристрелил раненого партизана, другой поднял что-то с земли и сунул себе в карман.

Конец! Враги возьмут его теперь голыми руками. Ну, подождите! Немцы еще не видят его - есть несколько минут в запасе! Иванов быстро снял гимнастерку и, надев ее так, что в рукаве оказалась только левая рука, а правой под гимнастеркой прижал гранату к груди. Еще раз быстро оглядел поле боя и пошел навстречу врагам, размахивая поднятой рукой.

Солдаты вскинули автоматы, один из них хотел выстрелить, но офицер жестом остановил его - ведь это первый партизан, добровольно сдающийся в этом сумасшедшем бою! И немцы, не двигаясь с места, настороженно ждали его. Чем ближе подходил партизан, тем спокойнее становились фашисты - совсем не страшен на вид этот русский! Лицо перемазано кровью, рука, вероятно, ранена. Солдаты опустили автоматы, офицер что-то сказал им, и все рассмеялись.

Шаг, еще шаг... нет, слишком далеко... Еще немного... Автоматчики гурьбой направились к нему. Пора! А может... Нет! Яростно выкрикнув в лицо врагам слова проклятия, Алексей разжал руку...

Из окружения партизаны выходили небольшими группами и в одиночку. Красноармейцы, занимавшие окопы на переднем крае, с сочувствием и уважением смотрели на партизан - они представляли, что значит перенести бой в окружении.

Отряды соединения сосредоточились в одном мосте, приводили себя в порядок, в штаб поступали донесения от командиров и комиссаров. Начальник штаба соединения бывший шепетовский подпольщик майор Гончаров и его заместитель капитан Коротков торопливо записывали прибывавших. Лица Одухи и Кузовкова мрачнели все больше-сколько людей погибло и каких людей! Подошли Петров и комиссар Иван Яковчук, Антон Захарович в первый раз за этот день слабо улыбнулся и шагнул к ним навстречу:

- Живые, орлы?! Скажи Иванову, чтобы быстренько доложил Гончарову о состоянии батальона!

Петров и Яковчук молча сняли фуражки... Одуха отступил на шаг, глухо простонал:

- Не может быть!

- Сделал вид, что сдается, и трахнул противотанковой у своих ног. Один хлопец видел, его фрицы в этой суматохе упустили...

Яковчук вопросительно и с надеждой глянул па Кузовкова. Гончаров отвел глаза - он прекрасно понял, Иван спрашивал о Гаврилюке. Кузовков закурил и, глядя в пол, сказал:

- Погиб Клим. Погиб и другой командир отряда Иван Музалев.

В комнате долго стояла немая тишина.