Через несколько дней после выхода из окружения был получен приказ Украинского штаба партизанского движения за подписью генерала Строкача о расформировании соединения. Часть партизан зачислялась в Красную Армию.

Полковника И. Ф. Хомича принял члeн Военного совета 18-й армии Леонид Ильич Брежнев. Внимательно выслушав его рассказ о тяжкой жизни и героической борьбе в "гросслазарете", пожелал ему и всем товарищам боевых успехов в. рядах Красной Армии. После расформирования партизанского соединения, командный состав сосредоточился в Стриганах. Стали готовить обстоятельные отчеты о боевом пути.

Одуха шутя говорил, что, видно, сам бог послал к нему комиссаром бывшего историка!

- Не говори, Антон Захарович, писать историю хоть и трудновато, но все-таки легче, чем воевать! - отозвался Кузовков.

- Да, дорого нам эта история досталась, но врагу тоже не дешевле. Гончаров вчера окончательно подбил бабки, может быть, и не совсем точно, но, скорее, в меньшую сторону! Уничтожили двести восемьдесят два эшелона, более пятнадцати тысяч фашистов убили, ранили более десяти тысяч. Каково? Задачу свою выполнили с честью - не стыдно людям в глаза посмотреть! Да и покойный Федор Михайлович наверняка гордился бы делами своих соратников. Ладно, Антон Захарович, давай продолжим работу, да и на боковую пора - второй час ночи! Отвоевались, можно иногда и поспать почеловечески!

И все же еще раз пришлось вступить в бой.

Ранним утром на Стриганы напал большой отряд бандеровцев, шедших со стороны Острога. Бандиты рассчитывали захватить спящих партизан врасплох, уничтожить командование отрядов соединения и расправиться с ранеными партизанами в госпитале. Враги хорошо знали, что в Стриганах, не считая раненых, около полутора сотен партизан, втрое меньше, чем бандеровцев, к тому же они наверняка не ждут нападения...

Однако получилось иначе. Несмотря на то что партизаны располагались глубоко в тылу, охрана была организована по всем правилам. Дозорные своевременно заметили противника и сообщили командованию. Одуха и Кузовков быстро собрали людей, вооружили легкораненых, организовали надежную оборону и, встретив бандитов сокрушительным огнем, атаковали их. Бандеровцы дрогнули и побежали. Искусно маневрируя, партизаны прижали врага к болоту. Мало кому удалось вырваться и уйти в лес.

Когда из Славуты прибыли войска, бой уже закончился, и партизаны вылавливали в лесу и сводили на сборный пункт пленных.

Это был последний бой михайловцев.

...А Красная Армия все дальше и дальше шла на Запад. Двигался на Запад и госпиталь, в котором нес службу Роман Лопухин.

20 ноября 1944 года пришла весточка из дома. Торопливо разорвал конверт, жадно впился глазами в листки, исписанные четким почерком матери. Оказывается, она получила оба его письма: посланное через Липскарева и с фронта.

Дважды перечитал письмо, закрыл глаза и представил себе дом, маму, склонившуюся над книгой, бабушку, хлопочущую у кухонной плиты, отчима, собиравшегося на работу.

Время уже за полночь, но он сел писать ответ. Писал, а перед глазами день за днем проходили тяжкие годы.

В эту ночь он не прилег, долго ходил по комнате. Вышел на крыльцо. Рассветало. Небо на востоке румянилось. С запада доносился орудийный гул. Красная Армия продолжала победоносное наступление. И казалось, это от ее могучей поступи наступает утро.