- Первое апреля никому не верим... А нам, Миша, поверят, если сковырнем эшелон?
   - Не болтай под руку, Леня! Смотри лучше по сто- ронам!
   Петров быстро замаскировал мину и, кивнув Иванову, сполз с насыпи.
   - А ну, давай ходу, сибиряк, идет состав!
   Вечером Одуха, посмеиваясь, говорил Кузовкову:
   - Должно быть, хлопцы разыгрывают с первым апреля: Петров за день два эшелона подорвал, Перепелицын хвастает, что пустил под откос состав с обмундированием... Ну, ладно, комиссар - это шутки, а вот другие вещи - посерьезней. Народ идет и идет в отряд, а с оружием туго, скоро придется принимать только вооруженных людей или отказывать.
   - Это, кстати говоря, правильная мысль. Принимать в отряд надо только с оружием, лишь в некоторых случаях делать исключение. А в каких именно, надо подумать...
   - Музалов с Нишепко докладывают, что раздобыли много стрелкового оружия, в том числе ручные пулеметы, но большинство неисправное. Предлагают организовать ремонт в городской часовой мастерской, там наши ребята Вася Плаксюк, Коля Бесштанько, Коля Чудаков уже кое-что им делали. Ну, а доставлять из ремонта будут Николаенко и Станислав. Кстати, Швалленберг не вернулся из Славуты?
   - Нет еще, должен быть завтра. Надо послать людей в Кременец. Связные передают, что в городе расположилась какая-то воинская часть и якобы готовится выступить против партизан.
   - Не мудрено! Полиция разбегается под ударами партизан, фактически весь округ остался без власти, а точнее - под нашей властью. Кременецкий гебитс ввел в округе чрезвычайное положение, значит, надо ждать гостей.
   - Да, Мюллеру туго пришлось, но это пока цветочки. Манько докладывал, что готов к действиям в Шуйском районе.
   - Давай его сюда, поставим задачу.
   Второго апреля рота под командованием начальника штаба отряда Манько выступила в Шуйский район. В течение нескольких дней были ликвидированы полицейские посты во всех селах. Девятого апреля отряд под командованием Кузовкова атаковал районный центр Терпопольской области город Шумск. Немецкий гарнизон после короткого боя разбежался. Против партизан немцы бросили потрепанный на фронте артиллерийский полк, полицию и "казаков". Уже через несколько часов разведка отряда получила от подпольщиков исчерпывающие данные о карателях. Выслушав их доклад, Одуха развернул карту, подозвал Кузовкова и Манько:
   - Смотрите, что получается: здесь немцы, правее их идут "казаки". А вот тут и тут - бандеровские отряды. Каратели выйдут на них.
   - Ворон ворону глаз не выклюет, - возразил Манько. - Что те, что другие - коричневой масти.
   - Это так. Только мы не дадим разобраться в обстановке ни немцам, ни бандерам. Отбери два десятка смелых хлопцев, пусть вклинятся между карателями и бандеровцами. Когда немцы достигнут вот этого километрового столба, надо их хорошенько встретить - и сразу в лес, но незаметно. Вторая группа откроет огонь по самостийникам и тоже, не ввязываясь в бой, отходит. Дошло?
   Кузовков широко улыбнулся:
   - И пусть бандеры и их хозяева лупят друг друга пока не разберутся!
   - Вот именно. Только строго предупреди ребят: не зарываться, иначе сами положат головы.
   Искусно маневрируя, Одуха с основным отрядом уходил от преследования. Усталые люди еле шли. Хотелось упасть на землю и больше не вставать. Но командир, поглядывая на часы, все поторапливал. Неожиданно далеко в стороне поднялась стрельба, через несколько минут захлопали минометы. Бой разгорелся. Бойцы с недоумением прислушивались к его звукам, строили догадки, с кем же это сцепились каратели?
   Одуха улыбнулся:
   - А ну, комиссар, введи хлопцев в обстановку! Да пошли разведчиков, чтобы доложили, что там и как.
   Узнав причины переполоха, партизаны повеселели и с нетерпением, стали ждать возвращения разведчиков. Вскоре разводчики сообщили: каратели изрядно потрепали бандеровцев, но и сами понесли большие потери, особенно "казаки". А через несколько дней, когда окончательно оторвались от погони и стали на отдых, подпольщики сообщили, что куренной (Командир нескольких сотен) бандеровцев крыл партизан последними словами и грозился содрать шкуру со стриганского бандита.
   Одуха невозмутимо зевнул:
   - Наши мудрые предки, запорожцы, в свое время на подобную угрозу турецкому султану ответили: "Ну, какой ты в черта лыцарь, если голым задом ежа не убьешь?" А этот куренной в султаны рылом не вышел. Ладно, займемся более важными делами...
   Каратели прозевали партизан, наступила небольшая передышка в боях, и партизаны вновь стали готовиться к диверсиям на железной дороге. Но не было взрывчатки, Петров предложил вытапливать тол из неразорвавшихся артиллерийских снарядов, и вскоре запустил "производство" на полный ход.
   По его же инициативе подрывники своеобразно отметили праздник Первого мая. В этот день на маленькую железнодорожную станцию Смыга галопом влетела телега. Лошадьми никто не управлял. Телегу окружили немецкие солдаты. Странный груз! Старые сапоги, тряпье, но попадаются и хорошие вещи. Пожилой ефрейтор с победоносным видом поднял над головой новенькие ботинки. К телеге со всех сторон бежали солдаты. А когда очередь дошла до красивого ковра, в него вцепились несколько человек и потянули в разные стороны. Через мгновение на месте телеги зияла воронка, валялись убитые и умирающие фашисты...
   25 июля под селом Теремпо Тернопольской области михайловцы были окружены во много раз превосходящими силами бандеровцев. Двое суток продолжался неравный бой. Бандеровцы яростно атаковали высоту, на которой укрепились партизаны, и, получив крепкий отпор, откатывались в исходное положение, подбадривая себя криками: "Слава героям".
   Уничтожив сотни врагов, михайловцы вырвались из окружения. Вечером Одуха подошел к костру, где Кузовков оживленно беседовал с партизанами, отозвал его в сторону.
   - В Шепетовке провал, Игнат. Арестованы Горбатюк, Василий Яворский и жена Павлюка...
   Горбатюка и Яворского выследил помощник начальника криминальной полиции Нейман. Одуха и Кузовков немедленно приняли меры к спасению семей арестованных и выводу в лес других подпольщиков и их семей, которые были связаны с Горбатюком и Яворским,- не исключалась возможность, что и за ними была установлена слежка. Музалев вывел из Шепетовки семьи Павлюка, Котика, Горбатюка, Трухана, Кищука и других подпольщиков. Не добившись признаний от Яворского, гестаповцы после жестоких пыток расстреляли его, а Горбатюка продолжали усиленно допрашивать, применяя самые изощренные пытки...
   Через следователя криминальной полиции Сергея Шамаева (Ващенко) и полицая Матвеева, работавших в полиции по заданию подполья, была предпринята попытка спасти Горбатюка, но она не удалась - слишком тщательно охраняли гестаповцы своего пленника. Да и Остап Андреевич допустил грубую ошибку, доверившись подсаженному к нему в камеру провокатору. Десятого августа Горбатюк скончался в камере. Мария Михайловна Павлюк была приговорена к смертной казни, которую заменили бессрочной каторгой. На пересыльном пункте ей удалось бежать и добраться до отряда.
   По решению Каменец-Подольского подпольного обкома, созданного весной 1943 года, который осуществлял общее руководство борьбой на территории области, отряд развернулся в соединение в составе партизанских отрядов имени Ленина под командованием Вощило, имени Михайлова - его возглавил Клим Гаврилюк, имени Кармалюка, им командовал Степан Лагутенко. Из шепетовскпх подпольщиков сформировал отряд Иван Музалев, командиром Ляховецкого отряда стал Божевский. Было принято решение выделить всех подрывников в отдельную группу. Возглавил ее Михаил Петров.
   До ноября 1943 года соединение проводило боевые операции в Полесье, взаимодействуя с партизанами Сабурова, Шитова, Скубко. Партизанские отряды под командованием Лагутенко и Музалева успешно действовали на севере Каменец-Подольской области, подрывники Петрова "освоили" железную дорогу Тернополь - Проскуров.
   Теперь михайловцы были не одни - подпольный обком создал на севере области два новых партизанских соединения - Ивана Евмеповича Скубко и Степана Антоновича Олексенко.
   В ноябре - декабре 1943 года соединение имени Михайлова действовало в Житомирской и Каменец-Подольской областях. К этому времени оно насчитывало тысячу двести человек, провело триста двадцать пять боевых операций, уничтожило двести двадцать пять вражеских эшелонов. У партизан была типография, где, кроме листовок, печатали газету "Удар с тыла".
   И снова тяжелые бои с карателями, с их прихвостнями - националистами, снова жестокие схватки подпольщиков с гестапо и полицией.
   Над телами павших героев партизаны клялись еще крепче бить захватчиков и усиливали связи с подпольными организациями, получая от них нужные сведения и совместно с ними совершая диверсии. В Шепетовке Музалев, Андросов, Павлюк, Швалленберг, Трухан, Кищук, Котик сожгли крупный военный продсклад, Нишенко и Музалев разложили школу юнкеров и увели весь ее личный состав в лес к партизанам.