В начале марта подпольщики узнали, что на славутский аэродром прибывает немецкая летная часть. Туда уже погнали большую партию пленных расчищать снег. Среди них были и подпольщики. Тосик Яворский загорелся: надо уничтожить самолеты. Его поддержали. Но как это сделать? На аэродром опустилось семнадцать бомбардировщиков, но подступиться к ним подпольщики не могли.
   Мысль об аэродроме не давала покоя. Михайлов с Яворским ломали головы день и ночь. Наконец Тосик предложил:
   - Если не самолеты, то давайте угробим хоть летчиков. Во время обеда.
   - Предложи способ! Была бы мина или хотя бы подходящий взрыватель, а то ведь, кроме тола и бикфордова шнура, у нас ни шиша нет.
   - Есть способ, - Тосик отвел глаза в сторону, - только...
   - Что "только"?
   - Да, в общем, непривычно, не по правилам... мы же не фашисты...
   - Яснее не можешь?
   - Отравить! - выдохнул Антон, - только не знаю, насколько правомерны такие действия!..
   Михайлов опустил голову, минуту посидел молча, глаза у него потемнели.
   - А когда они с бреющего расстреливали беженцев, бомбили санитарные поезда - это по правилам?! - Михайлов говорил почти шепотом, но Тосику казалось, что каждое слово било наотмашь по лицу. - По правилам они третьего июля Шепетовку кромсали? А бактерии на пленных пробовать?!. Да за один только "гросслазарет" не то что травить...
   Михайлов несколько раз чиркнул спичкой о коробок и, закурив, неожиданно спокойным тоном сказал:
   - Предложение дельное, надо сейчас же и решить. Что касается правомерности...
   - Вы меня не так поняли.
   - Тем лучше. Есть возможность подбросить яд в пищу летчикам и уйти?
   - Да.
   Через два дня после этого разговора рано утром Федора Михайловича разбудил громкий стук в дверь.
   - Господин доктор! Вставайте скорее!
   Около больницы Михайлова ожидала машина. На переднем сиденье - Борбе, сзади два врача - немцы из "гросслазарета", они потеснились, давая место Михайлову. Борбе молчал, едва поздоровался кивком.
   - Что случилось, господа? - шепотом спросил у своего соседа Михаилов. Этот немец довольно сносно говорил по-русски.
   - Есть ужасный несчастье, заболел внезапно наш летчики. Положение ист зер швер.
   - Что такое?
   Немец пожал плечами и уткнулся лицом в воротник шинели.
   Осмотрев вместе с немецкими врачами больных, Федор Михайлович, стараясь казаться взволнованным, сказал:
   - Несомненно пищевое отравление, необходимо принимать срочные меры. Что успел сделать врач этой части?
   Оказалось, что медицинский персонал аэродрома уже принял все необходимые меры, но улучшения состояния почти не добились, не помогли и хлопоты врачей из "гросслазарета". К полудню скончалось восемь человек, а к вечеру еще пять. Из Шепстовки приехали гестаповцы и судебно-медицинский эксперт. Проведенное вскрытие подтвердило диагноз, началось следствие.
   Вечером Бушуев, получивший очередную увольнительную в город, докладывал Михайлову:
   - В лагере арестовали пять человек, из них ни одного подпольщика, причем двое - кандидаты в "казаки". Это мы постарались навести тень на плетень. Думаю, что отделаются испугом.
   Когда Михайлов заинтересовался подробностями диверсии, Бушуев рассказал, что, подтаскивая дрова, ребята долго искали случая. Но на их счастье повар выставил на сквознячок кастрюлю с компотом. Вот и сумели подбросить порошки.
   - Знаете, Федор Михайлович, какого труда стоило бы уничтожить этих стервятников в бою? И все это, конечно, не без жертв. А мы их порошками сшибли. Я прикинул и другое. Каждый такой бомбардировщик берет тонну бомб и делает до трех вылетов в день. Значит, семнадцать самолетов могли сбросить более шестидесяти тонн только в один день. Сколько домов в руины превратили, сколько тысяч женщин и детей нашли бы смерть под обломками!
   Третьего апреля к Михайлову пришел Алексей Иванов, часто выполнявший обязанности связного. Возбужденно поблескивая глазами, Ленька поделился своими пла- нами:
   - Вы знаете, Федор Михайлович, у меня такая думка есть: в некоторых местах до чертовой матери мин понатыкано, бывали случаи, что пацаны и скот на них подрывались. Вот бы разминировать и против фрицев пустить!
   - А ты имеешь понятие, как это делается?
   - Нет, но думаю, не такая уж мудреная штука.
   - Ишь, какой прыткий - немудреная! Слыхал такую поговорку: "Сапер ошибается только один раз в жизни"? Мысль дельная, только, танкист, это не твоего ума дело. Найдем специалистов. Установите минированные места, незаметно для посторонних обозначьте или запомните, потом мне сообщите. Договорились? Антону передай, чтобы пока ничего не предпринимал, я его вызову.
   Проводив Иванова, Федор Михайлович вызвал Сокола, потом Трофимчука, долго беседовал с ними, расспрашивая об особенностях железнодорожного полотна на участке Кривин - Шепетовка, об известных им случаях железнодорожных крушений и их обстоятельствах, затем поручил Соколу срочно изготовить небольшую схему железнодорожного пути на участке Кривин - Славута. Вечером был направлен посыльный к Тарасову, ему было приказано прибыть на другой день в поликлинику на прием к Ми- хайлову.
   Утром Тарасов пришел. Федор Михайлович, выслушивая его, задавал вопросы о положении дел в подпольной группе.
   - Дела не ахти: строительные работы контролирует некто Шепетовецкий, отъявленная сволочь, говорят, что он связан с гестапо.
   - Об этом слышал от Яковчука. Примем меры. Сейчас у меня другой разговор. Вам приходилось заниматься подрывными работами?
   - Конечно. Ведь я военный инженер. Правда, больше строил, чем разрушал, но в сорок первом пришлось, к сожалению, взрывать мосты, склады, разрушать железнодорожные пути.
   - Сколько килограммов тола потребуется для того, чтобы подорвать воинский эшелон? И в каком месте удобнее это сделать, чтобы результат был максимальный?
   - Сложный вопрос! Это зависит от профиля пути, места, где будет заложен заряд, в общем, от многих причин. По-моему, достаточно восьми-девяти килограммов.
   "Значит, одуховского тола хватит лишь на три мины", - про себя отметил Михайлов и спросил:
   - Вы познакомились с железнодорожным путем между Кривином и Бараньем?
   - Так точно! Насколько я понимаю, вас интересует, где удобнее всего провести диверсию? Недалеко от Бадувки есть небольшой сухой мостик - всего метра четыре. Он не охраняется, подступы удобные, можно быстро и незаметно заминировать и уйти. А как с зарядом и взрывателем?
   - Этот вопрос будет решен. Ну, а еще где?
   - Это уже за Славутой - под Цветохой.
   - Хорошо. Теперь одевайтесь и можете быть свободны.