Еще со времен первой мировой войны Зорге преследовала неизгладимая душевная травма. Под Верденом он стал свидетелем применения германской кайзеровской армией химического оружия, своими глазами видел на фронтах и в госпиталях жертв газовых атак. С тех пор он возненавидел это варварское изобретение, тысячами уносившее жизни людей во имя прибылей и привилегий кучки избранных. Макс Кристиансен-Клаузен, кстати, тоже пострадал во время первой мировой войны от отравляющих газов. Он нахо-дился на германо-французском фронте в составе батальона связи в тот момент, когда германская артиллерия начала обстреливать позиции противника снаря-дами, помеченными голубым крестом, означавшим, что они начинены отравляющими веществами раздражающего действия. Внезапно изменивший направление ветер отнес облако газа в сторону германских окопов. Одно из легких Макса было поражено, несколько недель подряд он харкал кровью. И в его душе на всю жизнь сохранился ужас пережитого.

Генералы же участвовавших в войне государств, в первую очередь, начальник генштаба германской армии Эрих фон Фалькенхайн, отдавшие приказ о применении отравляющих веществ удушающего, нервно-паралитического и раздражающего воздействия, на чьей совести были сотни огромных братских могил, заполненных жертвами этого бесчеловечного оружия, миллионы искалеченных, с поражениями кожи, глаз и легких, людей, не понесли наказания.

Отдавая приказ о применении отравляющих газов, генштаб рейхсвера рассчитывал с их помощью свести на нет количественный перевес войск противника, видел в них средство сдерживания, прежде всего, «массированного натиска славян», а также африканских и азиатских вспомогательных контингентов войск Франции и Великобритании. Наиболь-шие потери от применения отравляющих газов во время первой мировой войны понесла русская армия, на которую пришлось 25 процентов всех пострадавших и почти 60 процентов, всех погибших в результате газовых атак. Правда, Гаагские конференции 1899-го и 1907-го гг., т.е. еще до первой мировой войны, запретили применение ядов и отравленного оружия. Но несмотря на это правительства всех империалистических государств, распола-гавших химическим оружием, игнорировали это запрещение, принеся, таким образом, миллионы людей в жертву «беззвучной смерти». С весны 1922 года молодое Советское государство последовательно выступало за полное запрещение этого варварского оружия; в 1925 году был подписан международный Женевский протокол о газовой и бактериологической войне, к которому Германия, что весьма знаменательно, присоединилась лишь четыре года спустя. Все же и сильно ограниченная условиями Версальского договора в количественном отношении германская армия, и группировки германских монополий в своих тайных программах вооружения уже давно вновь отвели значительное место боевым химическим веществам.

Как и другие коммунисты, Рихард Зорге с чувством нарастающей тревоги следил за развитием этого процесса, а в 1928 году даже выступил с публичным предостережением. В ходе исследования с точки зрения политики и экономики тенденций монополизации капитализма в послевоенной Германии он проанализировал деятельность химического концерна «ИГ Фарбен» и пришел к следующему выводу: «Приведенное разделение труда в тресте еще далеко до завершения. Чуть ли не каждый месяц им осваиваются новые сферы производства. Уже сегодня продукция его заводов весьма раз-нообразна: от шелковых чулок до динамита и ядовитых газов!» Далее он настоятельно подчеркивал, что «в настоящее время пока еще «незаметное» участие германского капитала в интервенции в Китае, выражающееся в поставках вооружений для китайской армии, ... нельзя оставлять полностью без внимания».

Трудно сказать, знал ли Зорге уже тогда обо всем этом больше, чем мог, по ряду определенных причин, написать даже под псевдонимом. Точно известно, однако, что он вел со своим старшим братом в Германии бурные дискуссии по поводу войн с применением отравляющих газов, их вероятности и шансах на успех. Герман Зорге был на восемь лет старше Рихарда; специалист в одной их областей химии, он преподавал на факультете естественных наук и математики Геттингенского университета.

КПГ, материалы и документы которой Рихард Зорге не только интенсивно изучал в рамках своей профессиональной деятельности, но и в течение ряда лет обогащал их основательными работами, всеми средствами пропаганды и парламентской борьбы обличала подготовку рейхсвера к химической войне. Кроме этого, Зорге определенно знал, что майор Макс Бауэр, руководитель отдела тяжелой артиллерии и укреплений в оперативном отделе верховного командования, вместе с профессором Вальтером Нернстом и промышленным магнатом Карлом Дуйсбергом, представлявшим лакокрасочные заводы в Леверкузене, с начала октября 1914 года готовил массовое производство 20 000 105-миллиметровых шрапнельных снарядов для первых газовых атак германского рейхсвера на западном фронте под Нев-Шапелем. Этот Макс Бауэр, и после первой мировой войны принадлежавший к числу постоянных членов «Дюссельдорфского промышленного клуба», в де-кабре 1927 года появился в Китае в качестве первого главного военного совет-ника при правительстве Чан Кайши. Своего фронтового товарища и партнера по клубу он уже в марте 1929 года принимал в Нанкине и сопровождал в поездках по Китаю, рассчитывая в его лице заинтересовать германский химический концерн в крупных капиталовложениях в промышленность этой страны. Дуйсберг уже тогда входил в «совет богов» германской экономики и в число тех, кто управлял скрытыми пружинами политики. Он являлся директором германской компании «Вайбель и К0» и не только председателем контрольного совета «ИГ Фарбен», как основатель этого концерна, но и одновременно руководил «Имперским объединением германской промышленности». Во всяком случае, Дуйсберг мог действовать быстро, поскольку обладал большими полномочиями: он обещал нанкинской клике всестороннюю поддержку.

Но доктор Зорге уже взял его на прицел. Опыт подсказывал ему, что следы «ИГ Фарбен» ведут к тщательно оберегаемым секретам империалистической военщины. Рут Вернер пишет в своих мему-рах о том, что однажды перепечатывала для Зорге рукопись, содержавшую собранные людьми «ИГ Фарбен» секретные материалы о географическом положении и ситуации в сельском хозяйстве Китая, о емкости его рынка и т.д.

В ходе дальнейших поисков доктор Зорге обратил внимание на группу ведущих иностранных специалистов-химиков, большинство из которых . приехали из Берлина еще в 1929 году, - то есть, непосредственно после визита Дуйсберга -вместе с закадычным другом Чан Кайши, д-ром Юй Тавэем. В нее входили, например, пятидесятипятилетний доктор наук Эрнст Август Анзель из Геттингена, доктор Вальтер Метценер и австрийский инженер фон Хеннинг. Еще раньше, вместе с Дуйсбергом, в Шанхай приехал бывший кадровый офицер, лейтенант в отставке д-р Густав Блуме. Все они еще во время первой мировой войны принимали участие в разработке и изготовлении химических средств, амуниции, взрывчатых и отравляющих веществ!

Неудивительно поэтому, что на страницах добытых Зорге секретных документов химических концернов все чаще мелькали названия таких химических веществ, как дифенилхлорарсинхлорид и фенарсацинхлорид, ксилилбромид, дихлордиэтилсульфид, хлорпикрин или дифосген. Посвященному становилось ясно, что речь шла о боевых отравляющих ве-ществах раздражающего, удушающего и нервно-паралитического действия!

В качестве первого германского советника - специалиста по химии Анзель работал с 1927 по конец 1928 годов на кантонских фабриках, производивших взрывчатые вещества. Затем он принимал участие в модернизации технологии изготовления снарядов и боеприпасов на ха-ньяньском военном заводе в Ханькоу, наладил там производство мин, отчасти также производство снарядов, начиненных отравляющими газами. Сырье и оборудование для этого производства тайно импортировались китайским торговым домом «Карлович и К0», делопроизводителем которого был некий доктор Адо Нольте - кстати, родственник полковника Ганса-Эриха Нольте, германского военного советника в штабе генерала Чэн Чэня, а также гамбургскими фирмами «Симон», «Эверс и К0», «Симссен и К0» и другими. По возвращении из отпуска, проведенного им в Германии, Анзель перешел в ранг военного советника и работал над секретным исследованием «Воз-действие ядовитых и дымовых газов и их значение в современной войне»! «Венцом» антигуманной деятельности Анзеля в Китае стала предоставленная ему возможность преподавать баллистику в Пекинской военной академии; особое внимание он при этом уделял применению боеприпасов, начиненных отравляющими веществами.

Личность Анзеля привлекла внимание и Агнес Смедли, побывавшей в середине 1929 года в Рокфеллеровском институте. Позднее Анзель с помощью германского оборудования построил в Чунцине фабрику, на которой около ста обученных им китайцев изготавливали отравляющие газы и заполняли снаряды пикриновой кислотой.

Химик Метценер, которого китайские милитаристы любовно перекрестили в «Май Цзунея», будучи военным советником, с ведома германского правительства в период с 1929 по 1935 годы занимался исключительно производством отравляющих газов прямо в Шанхае.

Итак, разведгруппе Зорге на месте и своевременно удалось раскрыть тщательно оберегаемую тайну: германо-китайский сговор с целью разработки и применения химических средств массового уничтожения. Более десяти тысяч километров, разделявших воинствующих антикоммунистов Китая и Германии, торговцев смертью из Леверкузена и Нанкина, не мешали развитию их сотрудничества. Клика Чан Кайши могла твердо рассчитывать на помощь этих опытных специалистов по ведению химической войны; собиравшиеся применять эти средства чанкайшисты, естественно, не испытывали ни малейших угрызений совести. При этом они исходили из следующих предпосылок:

- отравляющие газы представляли собой в то время наиболее действенное оружие массового уничтожения, которое, к тому же, могло использоваться и в воздушной войне при условии явного превосходства собственных ВВС;

- представлялось выгодным таким быстродействующим и недорогим способом уничтожить массы китайских революционеров с наименьшими потерями для нанкинской армии, опустошить их жизненно важные районы;

- опыт успешного применения германской кайзеровской армией химического оружия против войск России давал повод рассчитывать на то, что развитое производство отравляющих газов и наличие специальных подразделений для их применения принесут успех в аналогичных действиях против сравнительно многочисленной Красной Армии Советского Союза.

Германские участники этого сговора, между тем, также рассчитывали извлечь из этого сотрудничества определенные выгоды, а именно:

- получить для Германии монопольное право продавать на китайском рынке необходимые химикалии, оборудование и лицензии на производство;

- предоставить возможность немецким химикам, специализирующимся на отравляющих газах, в обход международного контроля продолжать исследования и эксперименты;

- накопить для рейхсвера опыт ведения войсками боевых действий на больших территориях, в разнообразной местности и при различных погодных условиях, при «нацеленном применении», в условиях заражения воздуха и местности для будущей войны в Европе. Подтверждением этому мог служить и такой факт: генерал-полковник рейхсвера в отставке Ганс фон Зеект, с весны 1934 года занимавший пост главного германского военного советника Чан Кайши, еще в Германии принадлежал к числу наиболее рьяных сторонников применения боевых отравляющих веществ.

Товарищ Отто Браун поделился с нами воспоминаниями об одном долгом разговоре с д-ром Зорге, состоявшемся в 1932 году, в котором были затронуты и эти вопросы: «Оживленный обмен мнениями и информацией продолжался до рассвета, мы оба забыли о времени, а несколько стаканов крепкого чая отгоняли усталость. В условиях нашей работы мы, коммунисты, никогда не могли быть уверены в том, что когда-нибудь удастся встретиться вновь. Мы коротко рассказали друг другу обо всем, о чем имели право рассказывать, поделились всеми сведениями, которые могли пригодиться в нашей совместной борьбе с контрреволюцией на самых разных фронтах во всем мире, и всем тем, что с вероятностью, переходящей в уверенность, могло выпасть на нашу долю в будущем. Рихард к тому времени уже более двух лет проработал в Китае, накопил большой опыт, в то время как я только что вышел из стен Военной академии имени Фрунзе, вооруженный специальными знаниями в области самой современной военной науки. Когда мы заговорили о возможности газовой войны в Китае, высказывая поначалу различные мнения и аргументы, мой до этого времени спокойный и рассудительный собеседник стал меняться прямо на глазах. Таким я Рихарда еще никогда не видел, он буквально взорвался, его аргументы стали резкими и категоричными; при этом он назвал несколько фактов, которые произвели на меня неизгладимое впечатление. Я никогда не забуду этот день. В окне за его спиной показались первые лучи восходящего солнца, когда он буквально заклинал меня: «Никогда не забывай о возможности применения газа! Газ - это бич, которым кучка эксплуататоров собирается держать в повиновении мил-лионы эксплуатируемых! Газ - средство уничтожения масс людей, возможно, большей части крупнейших классов и народов»! Тем майским утром мы простились друг с другом сердечно, но без слов. Мы долго смотрели друг другу в глаза. Примерно год спустя - я не знал, где в то время был Рихард, и он, скорее всего, не знал, где находился я, - вместе с верховным главнокомандующим Рабоче-Крестьянской Красной Армии и председателем Военного революционного совета Китайской Советской Республики Чжу Дэ я работал в Жуйцзине над воззванием Центрального исполнительного комитета Китайской Советской Республики ко всем трудящимся мира. Как бывший сотрудник нашей «Роте фане», правда, давно уже не писавший статей, я взялся за это дело - помня те слова, с которыми ко мне обратился Рихард тогда, в Шанхае, -с жаром, обычно мне несвойственным. Если Рихард когда-либо видел этот сигнал тревоги и призыв к мобилизации всех сил, он не мог не вспомнить о своих словах и обо мне. Я очень надеялся на это, ведь его предсказания сбылись и здесь!» Мы постарались отыскать это упоминаемое Отто Брауном воззвание от 6-го сентября 1933 года. Приведем здесь некоторые выдержки из него: «Гоминьдан уже в шестой раз отправил своих генералов в поход против нашего свободного Советского Китая. В этом походе только против Центрального Советского района (Цзянси, Фуцзянь, Хунань и Гуандун) были брошены нанкинские и кантонские войска общей численностью до 440 000 человек, вооруженных по последнему слову военной техники, располагавших тяжелой артиллерией, танками, самолетами и отравляющими газами ... Фашистское правительство Германии направило в Нанкин 70 военных специалистов во главе с фон Зеектом; Чан Кайши орга-низовал для них специальный отдел при генеральном штабе в Наньчане, осуществляющий руководство военными операциями против Красной Армии. Фон Зеект с помощью немцев ... Ветцеля и Крибеля полностью разработал план шестого похода Чан Кайши ... Летчики США и других государств, а также военные специалисты «демократических» государств, которые используют американские, английские, японские, французские, германские и другие самолеты, танки, пушки и газы и которыми руководят генералы и офицеры генштаба фашистской Германии и палачи-милитаристы китайского гоминьдана, ведут жестокую воздушную и газовую войну против китайских рабочих и крестьян, городской и сельской бедноты, против прогрессивной интеллигенции ... Их главная цель -уничтожение свободной Китайской Со-ветской Республики и ее молодой Красной Армии».