В конце декабря 1918 года состоялся учредительный съезд Коммунистической партии Германии, а в июне 1919 года Всегерманская партийная конференция, нелегально проведенная в Берлине, приняла ее первый устав. 15 октября 1919 года в жизни доктора Рихарда Зорге произошло решающее событие: он стал членом Коммунистической партии. В его партбилете № 08678 было указано и место вступления: город Ахен.

После II-го съезда партии, проведенного в подполье в конце октября 1919 года в Гейдельберге и Маннгейме, Центральный комитет КПГ направил Зорге с первым партийным заданием в Рейнскую область. В Ахене он был избран в местное партийное руководство. Левобережье Рейна в то время все еще оставалось оккупированным победителями в империалистической войне; оккупационные власти запретили как советы рабочих и солдатских депутатов, так и Коммунистическую партию. Поэтому Зорге с ведома партийного руководства должен был продолжать политическую работу в рамках дозволенного, оставаясь членом НСДПГ. Клара Цеткин, к примеру, также была вынуждена продолжать работу в НСДПГ и после основания Коммунистической партии, с целью достижения определенных политических целей. Коммунистка Зельма Габелин, встречавшаяся с Зорге во время его работы в Ахене, рассказывала, как ему удавалось убеждать молодых рабочих и жаждущих знаний гимназистов в необходимости вступления в КПГ. В конце концов ему удалось и своего учителя и боевого товарища профессора Герлаха убедить в том, что его место

- как социал-демократа и революционера

- в рядах молодой Коммунистической партии. Это всего лишь два примера того, с какой активностью Рихард Зорге стремился привлечь в ряды партии новых членов. По вечерам в доме Герлахов он вел занятия в нескольких учебных группах, знакомил людей с произведениями Маркса, Энгельса и Ленина. Основным же его занятием по-прежнему оставалась работа на кафедре экономических наук Ахейской высшей технической школы, где он был ассистентом профессора Герлаха.

В середине марта 1920 года тревожная весть докатилась и до Ахена: 13-го марта бывший капитан третьего ранга кайзеровского военно-морского флота Герман Эрхард во главе своего пользовавшегося недоброй славой отряда, на знамени которого красовалась свастика, внезапно вошел в Берлин и занял правительственный квартал. Это было начало тщательно подготовленного капповского путча. Кенигсбергский генерал-губернатор Вольфганг Капп и генерал от инфантерии барон Вальтер фон Дютвиц, командующий Первой группой войск рейхсвера, объявили правительство низложенным и распустили парламент. В числе главарей путчистов находились также бывший генерал-квартирмейстер верховного командования, генерал Эрих Людендорфф, бывший начальник кайзеровской полиции Берлина Трауготт фон Ягов и тот самый майор Вальдемар Пабст, который в середине января 1919 года, будучи первым офицером генерального штаба контрреволюционной гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии, отдал, приказ о подлом убийстве коммунистов Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Под выдвинутым Лютвицем лозунгом «борьбы с большевизмом» путчисты развязали кровавый террор по всей Германии. Правительство бежало; вооруженные до зубов путчисты хватали буржуазных демократов и, прежде всего, членов и активистов КПГ, НСДПГ и СДПГ, подвергали их избиениям, многих расстреливали на месте. С особенной жестокостью бесчинствовали контрреволюционные добровольческие отряды «Лютцов» и «Лихтшлаг»: первый - в областях к северу от Ахена, второй -в земле Северный Рейн-Вестфалия. Уже 14 марта 1920 года КПГ призвала: «Пролетарии города и деревни! ... Поднимайтесь на борьбу против военной диктатуры! ... Требуйте немедленной отставки правительства Каппа-Лютвица, разоружения и роспуска рейхсвера и тайной полиции ... немедленной конфискации у буржуазии всего оружия, формирования революционной, надежной рабочей армии под контролем Советов рабочих депутатов». Зорге принимал активное участие в борьбе с путчистами в Рейнско-Рурской области, в Ахене он даже входил в забастовочный комитет. Всеобщая забастовка более чем двенадцати миллионов трудящихся и боевые успехи организованных и вооруженных коммунистами и социал-демократами отрядов, в особенности, Рурской Красной Армии позволили ликвидировать кровавый капповский путч в течение четырех дней. Его руководители были вынуждены спасаться бегством. Однако это не означало еще полного поражения реакции в Германии. Вскоре Зорге пришлось испытать это на себе. Ректор высшего технического училища получил из полиции уведомление о том, что ассистент Зорге являлся одним из организаторов забастовки, и в конце марта 1920 года уволил его с должности. В скором времени та же участь постигла и профессора Герлаха.

Однако, сильно ошибались те, кто рассчитывал таким образом расправиться с молодым кандидатом наук и пользовавшимся любовью студентов преподавателем. Рихард Зорге временно пошел работать на шахту, зарабатывал на хлеб тяжелым трудом; однако, активную политическую деятельность продолжал и здесь. В течение последующих одиннадцати месяцев он работал на различных рудниках Рурской области и соседней с ней голландской провинции Лимбург. В своих воспоминаниях, написанных во время тюремного заключения, он отмечал: «Это была нелегкая профессия, к тому же мне мешали старые раны. Но я никогда не сожалел по поводу этого решения. Накопленный во время работы под землей опыт был мне столь же полезен, как и опыт, приобретенный на полях сражений; и не только мне, но и партии. Моя деятельность в рабочей среде скоро принесла первые плоды. На первой шахте, где я работал, мною была организована коммунистическая ячейка, которая функционировала все более активно. Такие же ячейки я организовал на второй и третьей шахтах того же горного участка».

Работая под землей, Зорге одновременно занимался и поисками тайных путей, по которым участвовавшие в революционных событиях рабочие могли спастись от преследований полиции и кайзеровского суда. Многие из штолен, проходивших под германо-голландской границей, как нельзя лучше подходили для осуществления этих целей.

Голландская полиция, извещенная шахтовладельцем, настороженно наблюдала за политической активностью немецкого горняка с докторским титулом. В скором времени Зорге арестовали, под конвоем препроводили с рудника и выслали из Голландии.

По заданию партии Зорге отправился на этот раз в землю Северный Рейн-Вестфалия. Поначалу он поселился в Ремшейде, на улице Аллеенштрассе 18; работал же он в Золингене. Продукция многочисленных заводов этого города, лежащего в местности Бергишес Ланд в правобережье Вуппера, принесла ему мировую славу «города клинков»: в Золингене производилась сталь, режущие инструменты и оружие. Пролетариат Золингена уже тогда проявлял значительную политическую зрелость, классовые столкновения не были здесь редким явлением. В январе 1918 года Золинген стал ареной массовых выступлений трудящихся против войны и против тех, кто на ней обогащался. А в конце ноября того же года Совет рабочих и солдатских депутатов Золингена потребовал конфискации химических заводов в Леверкузене, прекращения выпуска ими военной продукции и ареста реакцион-ного генерального директора Карла Дуйсберга. В газете «Бергише арбайтер-штимме», популярном органе КПГ в Золингене, Рихард Зорге по-настоящему вступил на журналистское поприще, став политическим редактором этого издания. Этот пост был достаточно заметным, кроме того, выходившие из-под пера Зорге передовые статьи быстро привлекли всеобщий интерес. Не все статьи он подписывал своим подлинным именем, а использовал псевдонимы «Адомль», «Зонтер», «Хайце» и «Петцольд». В этих статьях он выступал с классовой позиции, с большой страстностью, конкретно аргументируя все доводы. Партийную прессу Зорге рассматривал по-ленински: как коллективного пропагандиста, агитатора и организатора классовой борьбы. Когда, например, в конце 1921 года правящая верхушка попыталась отвлечь все еще страдавший от последствий войны народ от подлинных социальных и демократических проблем организацией шумных празднеств по случаю рождества, Зорге взялся за перо. Строки его комментария в рождественском выпуске «Бергише арбайтерштимме» били без промаха: «Четырнадцать с половиной миллионов марок дивидендов, с которыми фирма Крупп завершила год, практически целиком положило себе в карман семейство Круппов. Таким образом, крохотная кучка людей получит в качестве рождественского подарка четырнадцать с половиной миллионов плюс ко всему, что уже имеет, что получает в течение года. Ибо дивиденды - далеко не единственный источник обогащения фирмы Крупп. И все же газеты - «Кельнише цайтунг», например, - на все лады расхваливают простоту и умеренность, царящие в семье Круппов, довольствующейся «скромным» жалованьем в четырнадцать с половиной миллионов, в то время как рабочие фирмы получили за последние четыре года в виде зарплаты без малого три миллиарда марок. В пересчете на количество работающих у Круппа, а это около 99 000 человек против 92 000 в прошлом году, получается, ни много ни мало, 7500 марок на каждого рабочего за последние четыре года. Эти «жалкие» 14 500 000 марок, доставшиеся Круппам в виде единовременного поступления, далеко, впрочем, не единственного, встают перед мыслящим рабочим грандиозной социальной проблемой».

Заключительные строки статьи Зорге, не могли не расшевелить даже самого инертного читателя: «Рождество может быть для нас только праздником разоблачения лжи и обмана, которыми буржуазное общество потчует трудящиеся массы. Пусть рождественские торжества станут праздником осмысления великой цели, способной объединить всех нас, - устранение лжи, эксплуатации и угнетения, освобождение пролетариата от оков капитала».

Таким впечатляющим образом Рихард Зорге накануне рождества совсем не по-праздничному предъявлял счет клану Круппов, «пушечные короли» которого принадлежали к числу военных преступников первой мировой войны, и представители которых в «совете богов» германских монополий уже вынашивали реваншистские планы, вновь рассчитывая с помощью войны перекроить мир.

В марте 1921 года Зорге переехал в Золинген и поселился в доме № 19 по улице Виден.

Журналистскую деятельность он совмещал с преподаванием в одной из партийных школ промышленного центра Вупперталь; кроме того, он являлся лектором народного университета в городе Олигс, расположенном к северу от Золингена. Его курсы лекций «Философские основы общественных наук», «Курс экономики для фабричных советов» и, прежде всего, «Что необходимо знать о законе о фабричных советах» собирали большое количество слушателей. Зачастую не все они могли разместиться в учебных аудиториях, поскольку французские оккупационные власти не очень-то были заинтересованы в повышении образовательного уровня немецких рабочих и всячески пытались помешать проведению лекций Зорге и его коллег. Так, например, руководитель народного университета в Олигсе сообщал Зорге 30 мая 1921 года: «Французские оккупационные власти предоставили в распоряжение народного университета несколько помещений лицея. Поэтому прошу Вас возобновить лекции с пятницы, 3 июня 1921 года. Слушатели будут проинформированы через прессу. Прошу также обратить внимание Ваших слушателей на то, что им разрешается пользоваться только главным входом в лицей. Использование бокового входа строго воспрещается».

А возле главного входа французский комендант уже расставил своих шпиков. Однако, слушатели курса Зорге были не из тех, кого можно было легко запугать. Первый курс лекций Зорге о законе о фабричных советах, к примеру, посещали 59 рабочих. В списках слушателей значились такие профессии, как строительный рабочий и литейщик, складской и транспортный рабочий, слесарь, шлифовщик, токарь, трубопрокатчик, лакировщик, плавильщик, формовщик, штукатур, кучер, булочник, экспедитор и приказчик».

Среди рабочих 19-го и 20-го округов КПГ имя доктора Зорге было известно не только понаслышке. Поэтому они и избрали его делегатом на Иенский съезд КПГ, проходивший с 22 по 26 августа 1921 года. В рядах КПГ насчитывалось в то время около 360 000 членов, а округ Северный Рейн-Вестфалия по числу коммунистов уступал лишь округу Галле-Мерзебург: первый насчитывал, к примеру, вдвое больше членов партии, чем округ Берлин-Бранденбург. Среди делегатов съезда находились также Герман Дункер, Пауль Фрёлих, Георг Хандтке, Фриц Хеккерт, Вильгельм Кёнен, Вильгельм Пик и Клара Цеткин. В Иене Зорге вновь встретился с Эрнстом Тельманом. Кстати, Зорге был единственным из делегатов, имевшим докторский титул. В отчетном докладе 19-го и 20-го округов КПГ, в составлении которого принимал участие и он, шла речь и об успехах в политической борьбе: «На предприятиях и в отдельных профсоюзах образовано значительное количество фракций ... В забастовочном движении мы хотели бы отметить стачки в Хамборне (заводы Августа Тиссена), Висдорфе (лакокрасочные заводы) и всеобщие забастовки трамвайных рабочих в округе. Наши фракции проявили большую активность в подготовке и проведении этих стачек ... В настоящее время в округе выходят четыре газеты, а именно «Бергише арбайтерштимме» (Золинген), «Фрайхайт» (Дюссельдорф), «Рур-эхо» (Эссен) и «Бергише фолькештимме» (Ремшейд). Кроме этого, в районах Хаген и Эльберфельд-Бармен ежедневно выпускается первая страница «Бергише арбайтерштимме» - «Роте трибюне».

В докладе говорилось и о развязанном против коммунистов терроре. «По всей Вестфалии происходили столкновения между агентами полиции безопасности и рабочими. Число погибших в Эссене достигло 21 ... В районе-Мере арестовали всех подозреваемых в принадлежности к компартии, всего около 400 человек ... В районе Хаген арестовано более 100 товарищей, в районе Бохум – 34. В Дюссельдорфе бастовало около трети всех рабочих. И здесь арестовано почти двадцать товарищей. В районе Ремшейд в забастовках участвовало три четверти всех рабочих. 459 активистов понесли наказание, 10 товарищей предстали перед судом».

Трудно представить себе каким надо было обладать мужеством, чтобы во время массовых политических репрессий оставаться на видном посту редактора коммунистической газеты, да еще писать для нее передовые статьи.

На Иенском съезде было заслушано сообщение о III-ем конгрессе Коммунистического Интернационала, обсуждены ближайшие задачи партии, работа в профсоюзах, положение Советской России и возможности оказания ей помощи.

Много внимания было уделено налаживанию внутрипартийной службы связи, в которой коммунисту Зорге предстояло сыграть в последующие годы особо важную роль. Об этом в протоколе партийного съезда говорилось: «Отдел [пропаганды] приступил к организации службы связи, задача которой заключается в том, чтобы надежную связь со своим руководством имела в любой политической ситуации не только организация одного округа, но и окружные комитеты между собой и с Центральным комитетом даже в том случае, если перестанут существовать все легальные каналы связи. По такому же образцу создана служба связи с зарубежными организациями, что дало возможность на сегодняшний день установить контакты со всеми братскими партиями. Эта служба связи будет расширяться и далее, с тем чтобы в будущем наладить связь с зарубежными товарищами не только на уровне партий в целом, но и с тем, чтобы на всем протяжении германских границ иметь контакты и поддерживать связь со всеми заграничными коммунистическими организаци-ями на местах».

Вскоре после возвращения с Иенского съезда Зорге завершил работу над своей первой монографией, которую назвал «„Накопление капитала" Розы Люксембург. С пояснениями для рабочих»; она вышла в свет в 1922 году в Золингене. В этой работе он постарался разъяснить рядовому читателю, что капиталист, чтобы существовать, вынужден постоянно умножать свой капитал, и что он достигает этого лишь посредством усиления эксплуатации рабочих. Впоследствии Зорге дал своей книге самокритичную оценку, признав, что не справился с раскрытием темы, поскольку выступил с позиций скорее агитатора чем ученого. Нет сомнения, однако, в том, что эта монография для своего времени имела определенное значение.

В Золингене произошли перемены и в личной жизни Рихарда Зорге: он женился на Кристиане - симпатичной и интеллигентной молодой женщине. Она происходила из состоятельной буржуазной семьи, тем не менее, приветствовала революционные события в Европе. Молодые люди знали друг друга уже в течение четырех лет, проведенных Зорге в Киле и Ахене. Первым мужем Кристианы был профессор Герлах: он страдал неизлечимой болезнью и знал, что дни его сочтены. В Киле Зорге был его любимым студентом, а в Ахене - лучшим ассистентом. Плечом к плечу они прошли сквозь огонь Ноябрьской революции. Зорге был обязан Герлаху своим политическим образованием, а Герлах благодаря Зорге стал коммунистом. Могла ли Кристиана стать поводом для ломки их многолетней мужской дружбы? Сама она писала об этом более четырех десятилетий спустя: «Мой муж с любовью и с большим вкусом обставил наш дом - теперь он вдруг заговорил о разводе ... Ика никогда ни на чем не настаивал, люди сами тянулись к нему, и мужчины, и женщины ... В разладе сама с собой, разрываясь от любви к обоим, я уехала к своей мачехе в Южную Германию ... Он и мой муж продолжали оставаться друзьями даже после того, как муж узнал о наших отношениях».

Зорге стал для Кристианы чутким и отзывчивым партнером. Будучи библиотекарем со специальным образованием, Кристиана хорошо знала и любила произведения Максима Горького, Льва Толстого и Ромена Роллана. Она восторгалась Россией - Рихард же любил родину своей матери. Поначалу, еще до официального заключения брака, они жили в Золингене: Кристиана хотела закончить работу над диссертацией на факультете экономики и социологии Кёльнского университета. «Дважды в неделю, - вспоминала она, - я ездила в Кёльн на занятия семинара по социологии, а дома работала над диссертацией. Когда подошло время сдавать устный экзамен, Ика стал меня натаскивать. Просто удивительно, как его острый ум мгновенно схватывал самую суть. С его помощью летом 1922 года я выдержала кандидатский экзамен».

Их союз, не оформленный соответствующими документами, обыватели восприняли как вызов, Рихард и Кристиана скоро стали это ощущать. Дошло до того, что их даже хотели выселить из города. Прокуратура возбудила против Рихарда Зорге дело о якобы незаконном ношении докторского титула, его несколько раз вызывали на допрос. Правоохранительные органы господствующего класса не допускали и мысли о том, что среди пролетариев может появиться много образованных людей и что коммунист с докторским титулом - не столь уж экстраординарное явление. Во всяком случае, реакционные силы в Золингене и его окрестностях очень скоро перешли от юридических ухищрений к более грубым выпадам против четы Зорге.

Поэтому по рекомендации партии Рихард и Кристиана Зорге в конце октября 1922 года переезжают во Франкфурт-на-Майне. Этот город еще в двадцатые годы стал экономическим и культурным центром запада Германии. Уже в ноябре Зорге оказывал местным товарищам помощь в организации нового Общества социологических исследований. КПГ доверила Зорге ряд ответственных поручений: он стал связным центральной партийной организации в Берлине, заведовал местной партийной кассой и отвечал за со-хранность окружной картотеки учета членов КПГ.