НЕ ПОТУСКНЕЛО ЗНАМЯ!

   Если бы не партизанский отряд, каратели, пожалуй, сожгли бы и Кринипы.
   А сообщил в партизанский лагерь о беде, оказывается, лесничий Игнат Корч. Увидев приближающихся карателей, он успел уйти в лес.
   Он и привел отряд. Первым, с кем Игнат расправился, был часовой, ходивший возле его хаты. Корч появился перед ним внезапно, словно вырос из-под земли. Схватил опешившего солдата загрудки, понес перед собой и с размаху грохнул о дерево. Подобрав автомат, Игнат направился к деревне, где начинался бой.
   Из коренных криничан, кроме Игната Корча, в бою был еще дедушка Нупрей. Каким-то образом он оказался в том отряде, что пришел на выручку. А отец Петруся, все криничанские мужчины, по словам деда Нупрея, давно перебазировались, ушли далеко.
   - Партизан, хлопцы,- он все время передвигается,- говорил ребятам дед Нупрей.- На то он и партизан. А ежели разглядывать вопрос серьезно, не такой страшный немец. Видали, как мы их турнули? На веки вечные фатера с мутерой забудут!
   Дед щеголял немецкими словечками. И во время боя, поговаривают, он громче всех кричал: "хальт!", "капут!" И еще что-то. На шее у деда висел большой бинокль, на одном боку - солдатская фляга, на другом - сумка немецкого офицера.
   Ребята не давали деду Нупрею прохода.
   Больше всего разговоров у них, конечно, о командире отряда.
   - Я видел самого главного! - похваляется перед каждым Федя.
   Да кто же его не видел? Подтянутый, статный. Голенища сапог у командира блестят, как черные зеркала.
   Лицо его с живыми прищуренными глазами чисто выбрито. Не верилось, что когда-то это же самое лицо было заросшее густой черной щетиной. И все же Петрусь с Юзиком не могли обознаться: он самый! Это с ним встретились мальчишки у реки возле Огородников. И это он приходил на собрание в школу, держал совет с мужчинами.
   Товарищ "Д"!
   В толпе кринпчанскпх ребятишек командир не мог распознать своих старых знакомых - Петруся и Юзика. Да к тому же спешил. Не пробыл в деревне и полдня. Заходил в хаты тех мужчин, что ушли воевать. Матеиху навестил самую первую. А заодно повидал и ее квартирантку. Много слышал об учительнице.
   Анне Иосифовне командир пообещал, что прибудет в школу через недельку. Как раз под Новый год!
   С тех пор Федя все гадал: приедет или нет товарищ "Д" к ним на елку?
   - Провалиться мне, ежели не приедет!- успокаивал приятелей Юзик.- Командир обманывать не станет. Приедет!
   Разговоры эти велись в хате Петруся. Комнату, где стояли кровати Анны Иосифовны и Феди, детвора превратила в настоящую мастерскую: делали украшения для елки. С утра до темна клеили из разноцветных бумажек цепи, куклы, корзиночки... В ход пошли этикетки от папиросных коробок, обертки из-под душистого мыла.
   Юзикова мать передала елочным мастерам лампадку из розового стекла и два восковых огарка. Воск переплавили и слепили из него тоненькие свечи. Дорогим был подарок Степана Дунца: он вручил ребятам три коробка из-под спичек, на каждом - красный силуэт Кремля.
   Поскорее бы Новый год! С Нового года, сказала Анна Иосифовна, начнется в школе второе учебное полугодие. И потом учительница предупредила Петруся, Юзика и Федю: "Перед праздником пойдем выкопаем с вами знамя".
   Отправляясь с мальчишками в Криничанский лес, Анна Иосифовна посоветовала взять Зосю с Яськой.
   Шли сначала деревней. Повсюду виднелись следы недавнего ночного боя: многие заборы раскиданы, крыши разметаны, столбы повалены. У Юзиковой хаты лежат дубовые ворота. Неподалеку от дома, где живет Степан Дунец, разорвавшаяся граната выкопала круглую ямку.
   Самое любопытное - тупорылые машины. Немцы не успели даже завести их. Теперь возле машин вертятся ребятишки. А те, кому не в чем выйти на улицу, глазеют на счастливчиков в окошки, расплющив носы о стекла.
   Вышли ребята с учительницей в поле. Еще издалека увидели свою опушенную снегом елку. Петрусь не удержался и, как в тот страшный вечер, побежал напрямик, целиной, увязая в снегу. За ним и все остальные.
   Вот и оно, молчаливое дерево.
   Снег разгребали вместе, а копать землю Петрусь не доверил никому.
   - Разобьете кринку!
   Все топтались вокруг Петруся, и всем казалось, что копает он слишком уж медленно и осторожно.
   - Ты не тут... Не тут! - бубнил Федя.
   - Левее бери! - вторил ему Юзик.
   Петрусь стал руками выгребать смерзшуюся землю. Тут и Юзик с Федей принялись помогать товарищу.
   Прошло еще несколько минут, и в руках у Петруся очутилась холодная кринка.
   - Здесь... Оно здесь, Анна Иосифовна!
   Мальчик бережно передал кринку учительнице. Она ее и понесла в деревню.
   Сыпал чистый и мелкий снежок. Так добрая хозяйка сеет из решета пшеничную муку, когда собирается печь к празднику пироги. В этот праздник не будет, однако, белых пирогов. Будет картошка. Будет и другое угощение: каждому на елке дадут по кусочку сала да по вареному яйцу. И вволю ребята наедятся свежего ржаного хлеба. Чем не праздник?
   Но не будь ничего этого, все равно сегодня замечательный день.
   У Федюшки сердце стучит сильно и радостно. Петрусь счастливо улыбается, и Анна Иосифовна, глядя на него, думает: "Возвращаются к моим детям улыбки. Не смогли погасить их враги!"
   Когда пришли в Петрусеву хату, учительница достала из кринки сверток, развернула его - и сразу посветлело вокруг, как от пера жар-птицы. Ало-золотое полотнище не потускнело, по-прежнему горело ярким пламенем. Пришел Степан Дунец, принес с собой палку - специально выструганное по просьбе учительницы древко. Помог приспособить к нему знамя. А вскоре примчались Яська с Зосей.
   - Анна Иосифовна, приехали! Партизаны приехали! В школе они. И товарищ "Д" там!
   Учительница взяла знамя.
   - Что ж, пошли. Пошли, дети!
   Снег на улице перестал идти. Выглянуло солнце. Дома, пригорки лежали под искрящимся снежным покровом. Стояла тишина, словно все затаилось и ждало чего-то удивительного.
   Знамя развевалось. Теперь древко поддерживал одной рукой и Степан Дунец. А ребята шагали сзади, словно шли на демонстрацию.
   Завидев знамя, выбегали из хат люди, пристраивались к "демонстрантам". И теперь уже большая колонна - вся деревня - направлялась к школе.
   Колонну увидели партизаны, пришедшие к ребятам на новогодний праздник.
   Вместе с командиром отряда на школьное крыльцо вышли двое.
   Их мальчишки сразу узнали: товарищ Антон и плотник Микола.
   Шествие остановилось у крыльца, словно возле трибуны. На крыльцо поднялась Анна Иосифовна. Она была очень красивая в эти минуты. На ее щеках впервые за много дней загорелся румянец. А может, это были отблески алого полотнища?
   Учительница что-то говорила командиру и показывала ему на старших учеников. Главный партизан посмотрел, и тут вокруг его глаз, по всему лицу разбежались светлые, веселые морщинки.
   Теперь-то товарищ "Д", Данила Круглов, узнал Петруся, узнал и Юзика.
   - Товарищи! Родные наши! - обратилась к партизанам учительница.- Сегодня мы передаем вам, вашему отряду вот это знамя. Пусть оно всегда будет с вами!
   Командир, преклонив колено, поцеловал знамя...
   То же самое сделали плотник Микола и товарищ Антон.
   
   * * *
   
   Всю войну партизанский отряд "Слава" сражался под этим красным знаменем.
   С ним "лесные богатыри" громили фашистов в трудных боях у озера Нарочь, освобождали от врага районный городок Поставы.
   А когда закончились битвы, водрузили бойцы свой боевой стяг на здании райкома комсомола.
   Сейчас знамя свято берегут поставские комсомольцы.
   Анна Иосифовна, кстати, до самого конца войны учила криничанских ребят, многие из которых стали в те суровые годы пионерами.
   И поныне учит она детвору, неподалеку от Криниц. А ее ученики тех военных лет живут в разных местах нашей страны.
   И, конечно же, помнят свою учительницу и все, что было.
   Такое не забывается.