Велики заслуги перед Родиной лейтенанта службы, воспитанницы Ленинск-Кузнецкой комсомольской организации Зинаиды Туснолобовой.

Она вынесла с поля боя 128 раненых бойцов и офицеров с их оружием, Раненая сама в бою под станицей Горшечная Курской области, без сознания осталась на поле боя. Подкатилась волна немцев. Часть, где служила Зина, отошла на новый рубеж, готовясь к решительной контратаке.

Увидев раненую советскую девушку-воина, фашистский солдат стал бить ее прикладом по голове. С простреленными ногами и разбитой головой пролежала Зина сутки в снегу на жестоком морозе. На следующий день наши части овладели станицей. Зину нашли и отправили в госпиталь. Ей ампутировали обе руки и ноги.

Находясь в госпитале, Нина Туснолобова обратилась к воинам Первого Прибалтийского фронта с призывом не щадить врага. Она просила отомстить за нее.

Тысячи писем получила Зина в ответ. Бойцы и командиры клялись отомстить за нее. В бой пошли танки с ее именем. Летчики писали на своих самолетах: «Отомстим за ЗинуТуснолобову».

За свои подвиги Зина награждена орденами Красной Звезды, Красного Знамени и Отечественной войны первой степени.

Сейчас Зина дома. Ходит она на протезах. Пользуясь специально приспособленной манжеткой, научилась писать. Много читает, ведет переписку с фронтовыми друзьями.



Славная патриотка

МИНСК, 7. (Корр. «Правды».) Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в дни Великой Отечественной войны, Зинаиде Михайловне Туснолобовой-Марченко присвоено звание Героя Советского Союза.

...Первое боевое крещение Зинаида Михайловна получила под Воронежем. Шел жаркий бой. Со всех сторон слышались стоны раненых. Под шквалом огня, прижимаясь к земле, ползла она от одного раненого к другому, перевязывала и выносила на плечах обессилевших в укрытие и снова возвращалась на поле боя.

40 раненых вынесла с поля боя героиня. Командование отметило ее подвиг, наградив орденом Красной Звезды.

128 раненых бойцов, и офицеров вынесла из боя Зинаида Михайловна за 8 месяцев фронтовых будней. Мужественная девушка вступила в ряды Коммунистической партии.

Но вот наступил самый трудный момент в ее жизни.

— В бою под станцией Горшечная Курской области, — рассказывает Зинаида Михайловна, — в феврале 1943 года я была ранена. Как сейчас, помню тот день. Фашисты стремились занять станцию, вели сильный огонь. В это время передали, что ранен командир роты. Я бросилась на помощь, но разрывной пулей меня ранило в обе ноги. Опираясь на руки, я все же ползла к командиру. Он оказался мертвым. Взяла его документы и ползу обратно. Силы мои иссякли, в это время фашисты пошли в атаку и наши отступили. Я осталась среди убитых.

Очнулась на вторые сутки, долго лежала и не могла вспомнить, что произошло со мной. Набухшие от крови валенки примерзли к земле, руки были обморожены.

Вскоре меня подобрали наши разведчики и отправили в госпиталь. Восемь операций следовали одна за другой. Сначала ампутировали мне | правую руку выше локтя, затем правую ногу выше колена, потом кисть левой руки, а через полтора месяца отняли полстопы левой ноги.

На двадцать третьем году жизни я осталась без рук, без ног. Мне казалось, что жизнь моя не нужна никому. Но я не пала духом. Передо мной вставал пламенный образ Николая Островского, он поднимал во мне душевные силы. Врачи сделали мне протезы, специальную манжетку для рук. Я научилась ходить и писать.

Сейчас З.М. Туснолобова-Марченко живет в Полоцке с мужем и семилетним сыном. Государство заботится о ней: Зинаида Михайловна Туснолобова-Марченко получила автомашину «Победа», ей построен дом, выдается пенсия, участвует славная патриотка и в общественной жизни — ее избрали членом горкома партии.

Мы связались с Зинаидой Михайловной по телефону, поздравили ее с высокой наградой.

— Я горячо благодарю партию и правительство за высокую награду и отеческую заботу обо мне, — сказала Зинаида Михайловна.— Живу я очень хорошо. Часто у меня бывают гости со всех концов республики, меня приглашают на встречи с молодежью, с воинами Советской Армии. Я по-прежнему чувствую себя в строю.

А. ЗЕНЧЕНКО, И. НОВИКОВ.



Большое сердце

На вторые сутки ее подобрали разведчики, возвращавшиеся с боевого задания. Девушка лежала лицом вниз на розовом снегу. Валенки, набухшие от крови, промерзли, а пальцы закоченевших рук конвульсивно сжимались и разжимались, скребя ногтями плотный, слежавшийся снег. На волосах запеклась кровь, кожа на лице и на голове висела рваными клочьями. Рядом с девушкой лежала ушанка с красной звездочкой, вмятая в снег чьим-то сапогом.

В кармане гимнастерки нашли документы на имя гвардии старшего сержанта Зинаиды Михайловны Туснолобовой.

* * *

Девушка без рук и без ног лежит на больничной койке. Серые внимательные глаза в упор смотрят на собеседника. Худенькая, с коротко остриженными волосами, она напоминает мальчика-подростка.

Эта девушка видела и пережила столько, что другому хватило бы на целую жизнь.

В июле 1942 года Зина участвовала в первом бою, перевязала первого в своей жизни раненого. Это было в дни жарких боев сражений за Воронеж. И бойцы, познавшие радость наступления, прокопченные пороховым дымом, в заскорузлых от пота гимнастерках, порой не досыпая и не доедая, стремительно шли вперед, клочок за клочком вырывая у враг родную русскую землю.

Зина делила со всеми вместе тяготы боевой жизни. Смертельно уставшая за день, она едва добиралась до расположения своей роты, ничком бросалась на землю, чтобы забыться коротким пятичасовым сном. И по первому сигналу вновь поднималась, оправляла санитарную сумку и вместе со всеми шла дальше. На запад. Вперед.

Только в двух первых боях Зина вынесла из огня 40 раненых бойцов и офицеров с их личным оружием. Правительство наградило ее орденом Красной Звезды. А за все время пребывания на фронте, гвардии старший сержант Туснолобова спасла 123 человеческие жизни.

...Это случилось 2 февраля в бою под стацией Горшечной. Зина поползла перевязать раненого командира взвода, но сама была ранена в обе ноги разрывной пулей.

С вражеской стороны послышались треск автоматов и нестройные крики. Немцы шли в контратаку.

— Отползти я никуда не могла — ноги были перебиты. Решила притвориться мертвой. Кто-то подбежал совсем близко ко мне. И вдруг тяжелый удар сапогом в живот... Я вскрикнула и попыталась привстать. Немец со всего размаху ударил меня прикладом по голове. А потом еще и еще... дальше уж ничего не помню. А через двое суток меня разведчики подобрали. Мороз, говорят, в это время сильный был... Это уж мне потом рассказывали, в госпитале. Вот и все... А руки пришлось ампутировать — отморожены были... И ноги тоже...

* * *

Казалось, все кончено. Дальнейшая жизнь пуста и бессмысленна. Она стала обузой людям и себе. Жизнь промчалась перед ней курьерским п ездом, и сейчас виден лишь красный фонарь последнего вагона., да и то кажется, скоро исчезнет во тьме.

Школа. Комсомол. Работа на заводе. Курсы медсестер. Да, еще госпи-:таль... Для чего же, спрашивается, жить? Для того, чтобы прозябать в бездействии, не принося ни тепла, ни света людям, стране?..

Уткнув голову в подушку, Зина беззвучно плакала по ночам, когда вся палата спала. Это были злые слезы бессилия. Хотелось, биться головой о спинку кровати, кричать, сознавая собственную беспомощность, невозможность ничего придумать, ничего сделать...

Много передумала Зина длинными бессонными ночами. Всякое приходило в голову. Но она гнала прочь трусливые мысли о смерти, о прекращении борьбы. Одно было ясно. Нужно начинать новую жизнь.

Но в госпитале никто не подозревал о сомнениях и тревогах Зины. Соседи по палате даже завидовали ее спокойствию и выдержанности. И если кто-нибудь из раненых в минуты упадка начинал сетовать на свою судьбу, жаловаться на жизнь, Зина убедительными и трезвыми мыслями прекращала нытье. Ее ровный и чуть глуховатый голос ободрял приунывших, заставлял их верить в себя, в свои силы. И становилось стыдно за минутную слабость. Каждый понимал, что его страдания — ничто по сравнению с тем, что вынесла эта с виду слабая и хрупкая девушка.

— Мне тут некоторые говорили: «Ты сделала все, что могла, и даже больше, чем могла. Ты заслужила отдых. Ты имеешь на него полное право». А я не хочу. Не хочу оставаться в стороне. Я еще очень мало сделала. Мне двадцать лет. Жизнь еще впереди. И ее надо прожить с пользой для людей. Иногда мне бывает очень тяжело. Тогда я думаю о Николае Островском. Какой замечательный человек! Ведь ему было неизмеримо труднее, а он духом не падал. Знаете, я вот часто думаю о том, что буду делать, когда выпишусь из госпиталя. Есть у меня одна мечта... Хочу работать диктором на радио...

Будет очень трудно — я понимаю. Но это было бы так хорошо!.. Я даже во сне часто вижу, что я - диктор, сижу за столом, перед микрофоном, и меня слушает вся страна... Нет, серьезно. Я думаю, что у меня получится. А на левую руку мне заказали протез с подвижными пальцами. Так что я смогу самостоятельно перевертывать страницы, включать и выключать микрофон. А трудностей я не боюсь. Преодолею. Я ведь упрямая.

* * *

В далеком уральском городе, где находился госпиталь, у Зины не было ни одного знакомого. И вдруг появились друзья, целые тысячи друзей. Один из крупных оборонных заводов взял над ней шефство.

Палата заполнилась молодежью, внесшей с собой смех, шутки, свежие новости. И эти девушки и юноши с искренним участием, без пресловутых ахов и вздохов старались помочь ей, чем могли.

Зина живо интересовалась происходящим на заводе и скоро была в курсе всех дел. Она радовалась успехам и очень больно и остро переживала неудачи.

...Завод не выполнял программы. В некоторых цехах ослабилась дисциплина, стали обычным явлением пропуски и опоздания. Подруги поделились об этом с Зиной и тотчас пожалели о рассказанном. Она о чем-то задумалась, перестала отвечать на вопросы, отвернулась к стене.

Как же так? Ведь там молодые сильные люди. Они могут работать. У них крепкие, мускулистые руки. Им все дано для того, чтобы трудиться. Над ними не рвутся бомбы, не свистят пули. У них теплые светлые цеха. Если бы я могла встать к станку!..

Я бы все отдала за эту возможность!.. За возможность бить врага отсюда, из далекого тыла.

Но в чем дело? На заводе работают наши, советские люди. Все они желают скорейшей победы над врагом. Так почему же они не выполняют нормы? Или они не чувствуют своего долга перед государством, перед народом, наконец, перед своими отцами и братьями на фронте?..

Так возникло ее взволнованное письмо к молодежи энского завода.

* * *

Столпившись после смены в цеху, рабочие в гробовом молчании выслушали письмо. Жгучий стыд заливал щеки. Люди старались не встречаться глазами друг с другом. На импровизированную трибуну один за другим поднимались мастера, старые квалифицированные рабочие и новички, пришедшие в цех со школьной скамьи. Говорили мало, но резко. И обычно легко находившиеся слова на это раз родились с трудом, будто преодолевая какое-то невидимое препятствие. Зато каждое такое, с трудом родившееся слово казалось как бы впервые произнесенным, приобретало особый вес и смысл, глубоко западало в сердце.

Вскоре на страницах заводской многотиражки был опубликован ответ комсомольцев Зине Туснолобовой.

«...Чувство огромной ответственности перед Родиной испытываем мы за позорное отставание нашего завода в прошлые месяцы, — писала молодежь. — С большим волнением выслушали мы упрек Зины Туснолобовой, потерявшей руки и ноги в боях за честь нашей Родины. Она тысячу раз права, когда требует, чтобы мы лучше работали... И уже сейчас новыми трудовыми подвигами наши лучшие стахановцы отмечают дни фронтового месяца. Комсомольцы энского цеха обязались дать сверх плана пять боевых машин. Мы даем слово добиться выполнения своих обязательств. Каждый из нас даст детали для комсомольских машин».

Слово было сдержано. На заводском дворе стояли готовые к отправке на фронт пять танков, выпущенных сверх плана. На борту каждого из них было написано: «Имени Зины Туснолобовой».

Ю. Мячин

<< Предыдущее воспоминание

Следующее воспоминание >>