6

   - Что-то за минувшую ночь произошло в шахте: преобразился вдруг откаточный штрек - всюду лозунги, плакаты. Гудит от пересудов нарядная:
   - Что? Комиссию ждут?
   - Корреспондентов, говорят...
   - Показать велено лучший забой.
   - Чей же выбрали?
   - Губачева, конечно... Обставили забойчик будь здоров.
   - Марафет навели!
   - Губачев-то десятнику зять, - шепнул Молодцову Маркелов. - Вот и толкает всюду - и на доску ударников, и в газету!
   Отметились Молодцов, Почаев и Маркелов в табеле- и бегом в забой. Думали, работа идет, а там перекур с дремотой. Все лежат в вагонетках - ноги кверху.
   - Что случилось?
   - Десятник для забоя Губачева рельсы поснимал.
   - А сверху спустить нельзя было?
   - Сверху долго, а тут рядом!
   - С десятником кто-нибудь говорил?
   Суворов махнул рукой.
   - Корреспондент с ним сейчас, спец из главка... До нас ли?
   Кинулись Молодцов и Маркелов в нарядную. Десятник сидел в увешанной плакатами каморке, терпеливо отвечал на вопросы корреспондента.
   - Следят ли на шахте за техническими новшествами? Конечно. Плакаты по технике безопасности, техминимуму... Новинки какие... вывешиваются в штольнях. Доводятся, так сказать, до передовых рубежей...
   Ребята набрались терпения, ждут, когда кончит десятник свою речь. А тот рассыпается перед корреспондентом:
   - Битва, значит, за "черное золото" - так статейку-то назовете? Что ж, это верно, что битва у нас... Жена и та обижается - совсем дома не видит. Солдаткой, говорит, стала без войны!
   Наконец десятник заметил ребят.
   - Проводите, может, гостей в забой-то? А я пока кой-какие указания дам.
   Решил Владимир проучить болтуна, переглянулся с Маркеловым.
   - Проводим?
   - Проводим, - согласился тот.
   - Вот и лады, - десятник похлопал Маркелова по плечу, нагнулся, шепнул: - Смотрите только, чтоб все в ажуре было. Поняли?
   Сначала шли по штреку, заранее подготовленному - очищенному от завалов, посыпанному песком. Корреспондент и специалист из главка восторгались порядком. Но скоро две "забурившиеся" - сошедшие с рельсов - вагонетки преградили путь. Перелезать через них было неудобно. Пришлось свернуть в штрек похуже. Стали попадаться завалы. Корреспондент одет был просто, в кожанке, хуже приходилось специалисту из главка. На его светлом пальто красовались уже разводы угольной грязи, шляпа то и дело цеплялась за нависавшие над головой уступы не выбранного до конца пласта.
   Но и по этому штреку добраться до места не удалось - путь преградил завал из крепежного подтоварника. Снова пришлось свернуть.
   Под ногами угадывались засыпанные породой рельсы, трубы.
   - Кладбище оборудования! - заметил корреспон- дент.
   - Битва не битва - а добра захоронено много! - возмущался специалист.
   Штрек закончился сбойкой - узким, сочившимся водой лазом. Здесь пальто специалиста окончательно перекрасилось.
   Сбойка привела в компрессорную. В тусклом свете шахтерских ламп тут работало двое.
   - Монтируете? - спросил их корреспондент.
   - Монтировали вчера, сегодня ломаем, - буркнул в ответ тот, что был постарше.
   - Как так?
   - А вот так. Начальство в шахты не заглядывает, все по чертежам да схемам. А тут пласт с боков повыбрали, расчищать стали, крепи и треснули. Лава пошла... И аминь!
   Корреспондент вынул блокнот:
   - Сколько же стоил монтаж?
   - Тысяч десять, если не больше.
   - А разборка?
   - Пиши - пять, не ошибешься. Да ведь и не нужна была тут компрессорная-то. Говорили: на молоток работать нельзя - сыплется. "Начальству виднее". Вот и получается: в забоях воздуха не хватает, лампы не горят, люди задыхаются, а трубы вентиляции здесь захоронены. Много ль обратно возьмем, и не знаю.
   Корреспондент торопливо писал в блокноте.
   Пошли дальше. Метрах в ста новый завал, та же история: засыпанные трубы, шланги.
   Через другой, еще более грязный лаз проникли в забой Суворова. "Перекур" продолжался... Корреспондент не понял сразу, что происходит.
   - А то и происходит, что припухаем без путей, - прогудел из вагонетки Суворов.
   - Не проложили?
   - Сняли.
   - Зачем?
   - Спросите десятника.
   - Зятька в газете пропечатать решил, - вставил Маркелов. - К нему в забой рельсы пошли.
   Из лаза высунулась взмокшая лысина десятника Курапова.
   - Ты что же, - набросился он на Маркелова. - Дороги не знаешь?! Люди прилично одетые, а ты...
   - Ничего, - сказал корреспондент, - такая грязь очищается. Пожалуйте сюда!
   Не так-то просто было тучному десятнику пролезть в узкую щель. По багровому лицу его струился пот, с куртки полетели пуговицы.
   - Вот ведь как, - сокрушался он, - дуракам-то доверишься...
   - Бывает, - согласился корреспондент. - Тем более что и плакатов по технике безопасности у завалов нет...
   - Плакаты-то есть...
   - В забое вашего зятя? И рельсы отсюда там?
   Десятник молчал.
   - Кладбище оборудования, засыпанная компрессорная, пущенные на ветер пятнадцать тысяч рублей... Печальный итог "битвы за "черное золото", - сказал корреспондент.
   - Разобраться все же надо, - забормотал десятник. - Рельсы - да, тут вина моя... Хотел как лучше. Наказ имел: ни сучка чтоб, ни задоринки...
   - В забой Губачева не пойдем! - заключил корреспондент. - Тащите рельсы обратно. - Кивнул на Суворова: - Видите - полсмены перекур.
   - Тоже хороши! - бросил представитель главка Суворову. - Неужели нет у вас рабочей гордости?
   - Мы люди негордые! - отозвался из вагонетки Суворов.
   Владимира взяла злость.
   - Что верно, то верно - негордые: "Все пути к десятнику ведут", - напомнил он забойщику его же слова. - Пути десятник поснимал - и ноги кверху!
   Суворов вскочил:
   - Старое, парень, не вороши!
   Десятник и Губачев, обливаясь потом, тащили снятые ночью рельсы.
   Корреспондент отвел Молодцова в сторону:
   - Сколачиваете, слышал, производственно-бытовую коммуну?
   Достал из полевой сумки свежий номер "Комсомольской правды", показал заметку "Разрешите уехать". В ней говорилось, что парень, приехавший по путевке комсомола в Донбасс, испугавшись трудностей, запросился домой.
   - И таких немало, - сказал корреспондент, - десятка три только по вашему руднику... Ваша коммуна может быть отличным ответом дезертирам - не словами, а делом... Станете на ноги - и письмецо в газету с выкладкой: так-то было раньше, так-то теперь!
   - А если нечего будет выкладывать? Если не получится ничего?
   - Получится! - уверенно сказал корреспондент. - Коллектив же: что не под силу одному, одолеете вместе...