Партизанский Павлик Морозов — под этим именем живёт в краю брянских партизан память о комсомольце Алёше Курзине.

Вечером в деревне уже стучали мотоциклы немцев. Алёша со страхом смотрел, как дядька, весь день пролежавший на кровати, теперь усердно прилаживал перед зеркалом пропахший старым сундуком свой чёрный костюм. Потом дядька вышел на крыльцо. Вернулся он уже с немцами. Услужливо смахнул полотенцем пыльные стулья, достал сало, стаканы.

«А это кто?» — один из немцев заметил Алёшу. «Племянник, — сказал дядька, — школьник».

У дядьки Алёша жил каждое лето. Дядька у Алёши оказался предателем. И раньше в Артёмовке звали его кулаком. С первого дня Алёша стал думать о партизанах. Они были рядом. Часто просыпаясь, Алёша видел наполненную светом комнату.

— Конюшню немцы сожгли, и скотины им не жалко, — громко бормотал у окна дядька.

Однажды у широкого крыльца дома скрипнула тормозами чёрная легковая машина. В сенях через минуту застучали сапоги...

— Из самого города пожаловали, — успел выдохнуть дядька. Полицай, сопровождавший офицеров, объяснил, что господам надо отдохнуть до утра. «Ты, Михайлович, наш человек, сам понимаешь...»

Солнце было ещё высоко. Незамеченным Алёша выпрыгнул во двор. Огородами добежал до пыльной дороги. Она шла в лес. Добраться до Пеграково, а там можно точно узнать, где партизаны. В лесу было спокойно и тихо. У деревни его кто-то окликнул: «Ты куда, малец?» — на дороге стоял человек с лицом, совсем не предвещавшим что-то хорошее.

Но через несколько минут они уже пробирались сквозь густой орешник. Наконец мужчина остановился. «Стой здесь, малый! Сейчас расскажешь».

Потом Алёша в первый раз увидел партизан. «У нас в хате немцы из города, — сказал он. — «Дядька с ними водку пьёт, и ночевать они у нас будут, а потом в Епишево поедут. Я от полицая слышал».

Облизывая разгоревшиеся от волнения губы, он попросил, чтобы ему разрешили остаться в отряде. Но один из партизан покачал головой. «Ты молодец, Алёшка, — сказал он, — но лучше, если ты останешься дома. Понимаешь, это твой окоп, Алёша. А господ немцев мы встретим. И никому ни слова, что был у нас».

Так получил Алёшка Курзин первое в своей жизни боевое партизанское задание: наблюдать за фашистами, что бывают в доме у дядьки.

А наутро чёрная легковая машина с офицерами взлетела на воздух по дороге в Епишево. Узнав о судьбе недавних гостей, дядька не на шутку встревожился. Но немцы его не тронули. И по-прежнему о каждом сборище немцев Алёша доносил партизанам. И снова машины с немцами взлетали на воздух. Теперь дядька почти не спал. Видимо, что-то насторожило его.

Алёшка и на этот раз возвратился поздно. Попробовал войти в дом, дверь — закрыта. Пролез через окно. И тут же сильная рука до боли сжала его плечо. «Ты где ходишь, — закричал дядька, — где, тебя спрашивают!» Потом старик ударил его. Бил он больно. В первый раз Алёша не плакал, когда его били. В окопе не плачут.

Партизаны уже знали о предстоящей операции против них. Но когда она назначена, где сосредотачивают свои силы каратели — об этом узнать было трудно. Всё проводилось чрезвычайно секретно. Добыть сведения партизаны поручили Алёше Курзину.

Добротный дом дядьки сразу привлекал внимание всех приезжающих в Артемовку. К тому же сад, раскинувшийся за домом, был сплошь уставлен домиками ульев. Сидевший в кабине немецкий капитан даже засмотрелся на красавец дом. Тут же решил заглянуть сюда как-нибудь. Но когда машина поравнялась с домом, в крышу кабины забарабанили.

— Стой, — сказал капитан.

— Здесь, — прыгнул на землю полицай.

Для капитана это было неожиданным. Честно говоря, он ожидал, что в проводниках будет какой-нибудь нищий старик, обиженный за что-то Советами. А тут всё выходило наоборот. На стук вышел Алёша.

— Михалыч дома? — спросил полицай.

— Дома.

Полицай пропустил вперёд офицера. Двое солдат остались на крыльце.

— Я рад, что свой человек, — ещё за дверью услышал Алёша говор немца. Тенью мальчик проскользнул в хату. Дядька уже усаживал приезжих. И вдруг приглушенный голос полицая заставил Алёшу оцепенеть.

— Гадов у нас развелось в округе. Пришла пора, Михайлович. Дороги ты в лесу знаешь и логова ихнее...

— Вы должны собираться, — прервал офицер. — Показать путь.

Алёша с трудом сдерживал дыхание, чтобы не выдать себя. Наконец-то.

— А сейчас куда? — спросил дядька.

— В Жарынь, оттуда начинать будут.

Машина уехала.

Алёша бежал по знакомой дороге. «Жарынь, Жарынь», — стучало в мозгу. Сейчас уже поздно. Значит, завтра утром они пойдут на партизан. Важнейшее донесение нёс партизанам Алёша Курзин.

— А теперь оставите, — спросил Алёша у начальника партизанского отряда Данченко. — Дядька с ними ушёл. Он лес лучше всех знает, немцев поведёт.

Алёша опустил глаза.

— Дядька — предатель.

— Ты у нас останешься, Алёша, вместе воевать будем.

Узнав от Алёши о дислокации немцев, партизаны опередили карателей. Тёмной ночью отряды Данченко подошли к селу и разгромили фашистов. Тщательно подготовленная операция провалилась. Тысячи фашистов нашли в ту ночь свою гибель.

И только утром всех жителей Артёмовки и окрестных деревень выгнали на улицу. Полицай передал приказ немецкого командования:

— Среди вас скрывается партизан. Вы обязаны назвать его, иначе все жители деревни будут расстреляны. Время тридцать минут.

Старухи тут же заголосили. И всё равно было тихо. Тихо от застывших лиц автоматчиков, от напряжённого ожидания. И над этой раненой женским плачем тишиной высоко, высоко сверкало солнце. Полицай прохаживался вдоль шеренги. И вдруг взгляд его замер на одинокой фигурке двигавшейся по дороге в деревню. Полицай вздрогнул. Что это? Это был Алёшка Курзин, племянник убитого ночью проводника Курзина.

Алёшка шёл медленно. Шёл на верную смерть. Полчаса назад он думал ещё, что вернётся.

— Я партизан, — твёрдо сказал Алёшка. — Видишь, я всё слышал вчера... Что-то дрогнуло в душе полицая. Уж слишком молодой стоял перед ним и жизни-то не видел...

— А ну отойди, пацан, — закричал полицай. — Пятнадцать минут прошло, —тихо сказал он, шагнув вперёд.

— Не веришь, — прошептал Алёшка, — не веришь...

Тогда он размахнулся, чтобы ударить по этой холеной предательской морде, но короткая автоматная очередь не дала ему это сделать. Алёшка упал сразу как подкошенный.