Становится тяжело на душе вспоминать. Но хочется сказать, описать тяжелый момент жизни. 1941 год. Война. И уже по спине пробегает нервный озноб. Взрывы бомб потрясали воздух. Ленинград. Завод № 174, военный объект. Там я работала в цехе. Каждый из нас обеспечен противогазом. Напряженное положение. Частые тревоги прерывали работу, но по прекращении воздушной атаки снова стояли у станков, работая по 12 часов ежедневно без выходных. Рядом с территорией завода расположены детские ясли и детский сад. Там наши дети. При звуке сирены каждый произносит: «Тревога», а мать еще добавляет: «Дети».

Нас предупреждали, что не исключена возможность, что будут сбрасывать химические бомбы и, чтобы сохранить жизнь детей, надо вывезти их за пределы Ленинграда, организованно, целым детским садом и детскими яслями.

И вот мы, матери, сфотографировав своих детишек, может, в последний раз, стоим на платформе у вагонов для эвакуации детей. Тяжелая картина. Держали на руках своих малышей и узелочек необходимой одежды. Отправляем их в путь. Куда? Не знаем, смогут ли вывезти их?! Спасут ли? Встретимся ли когда с ними? Или в последний раз держим, особенно дорогих в этот момент, родных детишек. Стараясь успокоить свои нервы, внушаешь себе, что это необходимо для жизни детей. Мы должны стоять на защите города, может быть, до последнего. Надо спасать детей.

Если идет организованная эвакуация, значит, надеются спасти. Но нервы не справляются. Кругом стоит плач матерей и детей. Нас торопят. Но быстро не получается. Дети поняли, что они расстаются со своей мамой, может быть, навсегда. С плачем что-то лепетали на еще плохо понятном детском языке, обхватывали за шею, цеплялись за одежду. Приходилось обслуживающему персоналу силой брать детей и сажать в вагоны. Детишки с плачем лепились к окнам вагонов, надеясь в толпе увидеть свою маму.

Нас матерей просят отойти от вагонов, так как невозможно успокоить детей. Но мы продолжаем стоять под окнами. Вот состав тронулся и унес родную, дорогую часть нашей жизни. Вагоны уже скрылись вдали. Но мы еще стояли на платформе. Плакали, не в состоянии сдержать нервы. Вслед говорили: «Дорогие, родные детишки,-будьте здоровы, будьте счастливы, не скучайте. Война нас разлучила, может быть...» Трудно сказать.

Но ревущий сигнал сирены воздушной тревоги прорезывает воздух, рушит надежды. Может быть, навсегда.