Мне было девять лет, когда Киев оккупировали фашисты. Наступили мучительно длинные каникулы, которые длились три года... Много тяжелых дней пришлось пережить, но один из них особенно был для мне горьким.

Гонимые чувством голода, мы с Борисом Хатановичем бродили по улицам Дарницкого района в надежде найти хоть что-нибудь съедобное.

Во дворе школы, которую мы вот только закончили, к нам подошел немецкий офицер. Шум, царивший во дворе и на трех этажах школы, занятой фашистами, затих. Все следили за офицером.

— Ты ходил в школу? — обратился он к Борису.

— Да, в 3-й перешел, — признался Борис.

— А как учился?

Немец подошел так близко, что казалось, вот-вот наступит огромными черными сапогами на босые ноги! Запах спиртного остро разил в лицо, но выражать недовольство могло закончиться для нас плачевно, если не трагически. Борька поднял голову и, не кривя душой, признался:

— Плохо...

— Молодец! Вот тебе. — И фашист протянул Борьке тюбик сахарина. За что? Этого я не мог тогда понять. Но я ждал подобного вопроса и был уверен, что мне достанется тоже что-нибудь съедобное. Ведь я два класса закончил отлично!

— А ты как? — бросил нацист мокрый взгляд пьяных глаза на меня.

— Отлично! — выпалил я.

— Щенок! — заорал офицер и с размахом ударил сапогом мне в лицо. От неожиданного удара и сильной боли в глазах кружились черные пятна, но я бежал. Со рта, сквозь осколки зубов, лилась кровь. Борька бежал рядом. Возле дома он вытащил тюбик и протянул мне:

— На, Витьке будет.

Я взял. Ведь Витьке было всего три года, а голод не разбирался в возрасте.

С тех пор прошло двадцать лет. Много нового, хорошего произошло в моей жизни. Я закончил военную академию. Стал коммунистом. Женился. Имею сына Вадима, 4 года. Время сгладило шрам на лице... Но в душе никогда не гаснет ненависть к фашистам. И мне теперь особенно ясно, почему нацист ненавидел советского школьника. Он боялся его. Видел в нем будущего защитника мира и справедливости.

И не только я, но каждый мой ровесник, где бы он ни был в годы фашистского нашествия, всем своим существом прочувствовал ужас голода и страха и приложит все свои силы и умение для того, чтобы наши дети не знали подобного.