Немцы внезапно разбомбили вокзал, и нашему детдому пришлось отправляться пешком.

Мы прошли пешком четыреста километров. Мы шли в Россию. Наша цель была Смоленск. Нас вел человек, которого назначили. Его прозвание было эвакуатор. Ну, просто такой человек.

Шли мы больше лесами, спали больше на траве и на листьях. По дорогам уже двигались немцы.

Но вот один раз мы сильно устали и решили войти в деревню. В деревне было очень тихо, и мы не думали ничего худого. Нас одна бабушка зазвала к себе — рукой так из окна поманила. Её избушка была на самом краю деревни. Не успела она ничего нам сказать, как мы видим в окне большое пламя. Мы спрашиваем: «Бабушка, это что?» А она шепотом нам говорит: «Это там сейчас немцы завели в церковь всех женщин от пятнадцати лет и до старых и там их сейчас жгут. Я сама только и, спаслась, что в погребе сидела». Тогда мы выбегли и в огороде притаились. На церкви уже большие замки навешаны, а кругом складены стружки. Уже с одного конца церковь горит и оттуда слышны ужасные стоны. А одному офицеру наверно сильно понравилась одна девушка. Он из окна вышел и её за собой за руку вытянул, потом окно прикрыл и поджег стружки с этого боку. Девушка прочь побежала.

Немцы стояли вокруг церкви кольцом. Видим, к ним подходит один парень молодой. Он из хаты выбежал, потом пошёл ровно, потом опять побежал — и к офицеру. От нас не видно было лица, а голос такой, будто плачет. Он просил офицера: «Отпустите их!» — и ещё что-то говорил — мы не слыхали — что-то, что не надо этих женщин жечь... Офицер вынул шашку и ударил его по голове.

Мы здесь часто сядем теперь в кучу, сидим и думаем: скорее бы их прогнали, скорее бы про их название даже забыть, и будем мы свои города обратно строить.

ДВУМЯ ПАЛЬЧИКАМИ