НАШЕГО ПОЛКУ ПРИБЫЛО!..

   В тот ноябрьский вечер у штабной землянки, в лагере партизан, дежурил дед Алесь. Ему послышалось: кто-то приближается.
   - Стой! - Дед щелкнул затвором.- Кто идет?!
   Из-за сосны показался Михаил Калечиц, известный всему отряду разведчик.
   - Стой, тебе говорят!
   Парень остановился. Но тут же двинулся на часового.;
   - Да ты что, дедушка? Рехнулся?..
   - Сказывай пароль! - требовал старик.
   Михаил рассмеялся:
   - Ой, уморил, старина! В первый раз меня видишь?
   - Первый не первый, а такой порядок!
   - Ты, дед, не дури! Пусти меня к командиру,- уже миролюбиво попросил Михаил. Подходить близко все же опасался. Знал, что шутить со стариком опасно: ведь он партизанил в здешних лесах еще в гражданскую.
   Дед Алесь сам подошел к парню.
   - Да нету командира. Никого нет. Сказали, скоро будут.
   - Чего же ты мне голову морочишь?! - Михаил щелкнул трофейной зажигалкой, прикурил сигарету.- Угощайся, Александр Демьянович,- протянул старику пестро разукрашенную пачку.
   - Спрячь. Не надо мне. Я привык к своему.
   Закурили. Михаил - сигарету, дед Алесь - махорочную самокрутку. Он поинтересовался:
   - Зачем к командиру?
   - Да по пустому, можно сказать, делу. Встретил меня, понимаешь, взводный и говорит: отведи пацаненка в штаб. Пусть там с ним разберутся. А тут и разбираться-то, по-моему, нечего...- Михаил кивнул в сторону. Там, прислонившись к дереву, стоял человек.- В партизаны метит! Ты слышишь, старина, в партизаны! Нос бы лучше утер! Ему только с тараканами на печи и вое...
   Михаил осекся, услышав: "Замолчишь?! А не то!" Обернулся на окрик так резко, что едва не ударился подбородком о ствол направленного на него пистолета.
   - Не шути, хлопец! - дед Алесь успел схватить за руку мальчишку.- Душа из тебя вон! Мать божья! Да неужто ты?! Марат!
   - Не пугайся, не заряжен...- засовывая пистолет в карман штанов и не сводя с Михаила сердитых глаз, успокоил разведчика паренек.
   - Да откуда ты взялся, пострел? Окоченел ведь! Пойдем, отогрейся. Ну и ну! Ну и герой! - приговаривал дед, таща мальчика в землянку.- А ты, Михаил, ступай уж, ступай. Я тут сам парнишку командованию представлю.
   Штабную землянку с таким же успехом можно было назвать и шалашом: она только наполовину была в земле. Дверью служила плащ-палатка.
   Дед зажег коптилку, сделанную из снарядной гильзы. Стало видно: по сторонам - нары, застланные по-солдатски; посредине - вкопанный в землю стол.
   На нем лежало несколько общих тетрадей, карта, воинский устав. В углу, у входа, стояла печка - железная бочка из-под бензина. В ней потрескивали поленья.
   - А вы, дедушка, все такой же. Даже нисколечко не постарели,- говорил мальчик, глядя на деда: знал его, колхозного конюха, хорошо. Всегда загорелое лицо старика все в паутине мелких морщин.
   - Да мне и стариться уже некуда,- отшучивался дед, Алесь, разглядывая парнишку.- Ты вот что скажи: как ты, дьяволенок, до нас добрался? Дорогу тебе кто указал?
   - А мы с дядей Никанором. Он у командира взвода сейчас.
   В землянку, громко разговаривая, вошли двое. Один, высокий, статный, был Егоров, начальник штаба. Другой, пониже, с обветренным, болезненным лицом,- командир отряда товарищ Апарович.
   - Ого, вот так встреча! - начальник штаба узнал мальчугана: видел его раза три, когда появлялся со своей группой в Стапькове. Паренек еще тогда упрашивал взять его в отряд.
   - Посмотри, Иосиф! - говорил Егоров командиру отряда.- Это тот самый паренек... О нем я тебе рассказывал.
   Егоров первым протянул Марату руку и крепко, по-мужски, поздоровался с ним. Подал мальчишке руку и Иосиф Анарович.
   Ставший навытяжку дед Алесь открыл было рот для рапорта начальству, но командир не дал ему говорить.
   - Сиди, сиди, Александр Демьянович. Ты уж меня извини. У нас, понимаешь, по дороге разговор зашел с Иваном Федоровичем,- командир поднес озябшие ладони к печке, с удовольствием потирал их перед огнем.- Так вот я и говорю, Иван. Не надо бояться, что люди, которые приходят к нам, не знают военного дела. Уменья, говорят, никто за плечами не носит. Мы будем их учить, создадим курсы по подготовке подрывников, разведчиков...
   - Так, так, Иосиф, что верно, то верно! - поднялся с нар дед Алесь.- Надо народ обучать. Вот хлопец,- дед сразу перешел к делу,- сосед, стало быть мой, односельчанин. Ему и дороги-то другой нету. Чем не партизан? Правда, невелик еще... Но, доложу я вам...
   - А ты уже мне докладывал, Александр Демьянович,- тепло улыбнулся Апарович.- Кстати, сколько мальчику лет?
   - Э-э... тринадцать... стало быть. Даже с лишним!
   - Пусть даже пятнадцать. И этого маловато, чтобы... Как бы это тебе, Александр Демьянович, растолковать.- Лицо командира помрачнело.- Видишь ли, не можем мы полностью положиться на малолетка. Тебе про это говорить не стоит...
   В землянке - тишина. Дед Алесь, опустившись на нары, комкает в руках шапку.
   - Дайте я скажу! - раздался голос Марата. Лицо его от волнения вспыхнуло.- Вы... В отряд меня вы не записывайте, если думаете, я какой-нибудь трус. Только из леса меня не прогоняйте, потому что он общий... Для всех!
   Егоров, сдерживая улыбку, посмотрел на командира.
   - Вот что, Иван Федорович,- твердым голосом сказал Апарович.- Будем считать, нашего полку прибыло. Прикажи командиру второй роты зачислить к себе нового бойца. На довольствие пусть поставит. С оружием-то в роте как, плохо?
   - Плохо, товарищ командир,- вздохнул Егоров.
   - С выдачей оружия придется повременить.
   - У меня есть! - Марат вытащил из кармана трофейный пистолет.- Патронов только достать бы. Погоня за нами была, всю обойму выпустил...
   - Ничего не скажешь! - развел руками Апарович.- А пушки у тебя случайно нет?
   Мальчишка принял шутку всерьез. Вздохнул:
   - Пушки нету. Но можно достать, если надо!
   Тут уже и дед и оба командира громко расхохотались.
   Первую ночь Марат провел в землянке деда Алеся. Дедово жилище ничем не отличалось от штабного помещения,- только стола не было. Вместо него стояла печка-времянка, а в ней едва теплился огонек. По нему-то дед и определил, что его постоялец ушел давно и вернется только к утру.
   Постояльцем старый партизан называл бежавшего из фашистского плена танкиста Михаила Ларина. Явился он в лагерь, когда дед уже закончил свою землянку. Места в ней хватало, вот и поселился Ларин у старика.
   - Лихой хлопец! - говорил о нем дед Алесь мальчику, макая сухарь в кипяток, заваренный листьями брусники.- Будешь ночевать на его месте... Да ты пей, пей! Чего глядишь на варенье? Или не нравится?
   Дед подвинул Марату котелок с клюквой, томленой на углях, в которую было всыпано несколько порошков сахарина.
   - А я знаю его, этого Ларина,- сказал мальчик.- Он к нам в деревню много раз приходил.
   После чаю начали укладываться спать. Марат долго не мог уснуть.
   - Дедушка,- спрашивал он шепотом,- а куда это Ларин ушел? Ведь ночь уже.
   - Темная ночь - день партизанский. Ларин - он, брат, разведчик первой статьи. И не один он ушел - с хлопцами. По многим деревням у нас свои люди имеются, связные. За, день они распознают, сколько и куда немцев отправилось, не собираются ли они к нам "в гости". Разведке нашей про все и доложат,
   - А отряд ваш давно здесь, дедушка?
   - Как раз летом мы его в настоящий вид привели. В ту пору и Иван Федорович Егоров с Апаровичем из-за фронта в наш лес прибыли. И начали мы лагерь строить. А до той поры наш двор снегом был покрыт, ветром обнесен...
   - Боятся вас немцы, я знаю!
   Дед улыбнулся:
   - Еще бы! Иван Федорович сказывал: комендант Дзержинска хотел с нашим братом борьбу вести, да скоро выдохся. Зовет к себе бургомистра и велит ему: иди в лес и передай, такой-сякой, партизанам, что дам я им грузовики и пускай едут за линию фронта, там пусть и воюют. А таким манером, говорит, воевать я не согласен!
   Посмеялись шутке.
   Марат смотрел в единственное квадратное окошко в крыше землянки. Увидел мерцающую звезду, задумался.
   О чем думал? Что вспомнил? Может, родное село, где пережил неслыханно трудные дни?