«Здравствуй, Соня! Получил 15 июня твое письмо от 17 мая, а сегодня 2-е от 30 и отвечаю тебе на оба письма сразу. Во-первых, шлю тебе горячий привет с фронта Великой Отечественной войны, а во-вторых, желаю тебе поскорее поправиться и успешно продолжать учебу.

Соня, я был бы очень рад, если бы ваш институт перевели в Москву, ибо тогда ты была бы поближе и мы могли бы аккуратнее получать письма, а может быть, даже бы и повстречаться. Я тебе послал 1400 рублей, но не моя вина, что они так долго идут. Но все же я надеюсь, что ты их уже, наверное, получила (пока твое письмо шло ко мне 49 дней). При первой же возможности, как только у меня будут деньги, вышлю еще. Очень забавно мне, что ты, моя сестра, не знаешь, где и на кого я учусь. Как это на тебя не похоже, Соня. Постараюсь тебя ввести в курс дела. С 13/IX—41 г. я нигде не учусь, а вместе с тем вся боевая деятельность является прекрасной школой. Ибо только в бою накапливаешь боевой опыт, учитываешь допущенные ошибки и уже на следующий день то, что было хорошо вчера, кажется тебе плохим, ибо сегодня тебе удастся какой-нибудь новый маневр, новая хитрость. Следовательно, это самая богатая школа.

С октября 1941 г. я работаю командиром истребительно-противотанковой артиллерийской батареи, мое воинское звание — старший лейтенант. Мое занятие — это стрельба из орудий прямой наводкой по фашистским танкам, бронемашинам и живой силе, а также по неподвижным огневым точкам, как та: дзотам, блиндажам, укрытиям, ячейкам и по амбразурам дот.

В общей сложности задача очень ответственная. Только в июне м-це 43 г. (с 1 по 12 июня) я разбил 6 дзотов вместе с 54 пулеметами и фрицами, их обслуживающими. 5 июня получил медаль «За оборону Ленинграда». Моя скромная деятельность оценена командованием, и 13 июня я награжден медалью «За боевые заслуги».

Сейчас все мои помыслы и стремления направлены на то, чтобы еще больше уничтожить фашистских дзотов вместе с фрицами, побольше уничтожить фашистских «слонов» и «тигров» (это названия их танков) и тем отомстить за нашу прекрасную и радостную жизнь, разбитую ими, за смерть нашего брата, за слезы и муки нашей семьи, за поруганную нашу солнечную Украину, за кровь и слезы советских людей. И чем больше мне это удается, тем увереннее я буду, что я оправдываю высокую награду.

До свидания. Целую крепко и жду ответа. Дима. 18. 6. 43 г.»

Автор этого письма, командир батареи 462-го стрелкового полка 168-й стрелковой дивизии старший лейтенант Дмитрий Васильевич Созанский, погиб в бою 23 июня 1943 года на Ленинградском фронте. Похоронен в братской могиле у деревни Пеники, Ломоносовского района, Ленинградской области.

Дмитрий Васильевич родился в 1911 году в поселке Сатанове под Каменец-Подольском в семье каменщика. В семье Созанских было четверо детей. Дмитрий проходил действительную службу в городе Чите в одной из артиллерийских частей. В 1936 году после увольнения в запас приехал в Ленинград и стал работать заведующим филиалом библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. Примерно в то же время в Ленинград перебрались его брат Федор и сестра Софья.

Известие о нападении фашистской Германии застало Созанского в Сатанове, где вместе с женой Анной Никитовной, трехлетней дочерью Марией и годовалым Александром (в письмах отец называл их Музочкой и Аликом) находился в отпуске. Дмитрий Васильевич вернулся в Ленинград. Его родители, сестра Мирослава, жена и двое детей оказались на оккупированной территории. Д. В. Созанский был призван в ряды Красной Армии и направлен на курсы младших лейтенантов.

Его брат Федор — минометчик 7-го стрелкового полка 20-й дивизии войск НКВД — погиб 2 ноября 1941 года при переправе через Неву в районе Московской Дубровки. Дмитрий Созанский переписывался с женой брата Елизаветой Дмитриевной (по письму Лиля), которая работала на Ленинградской трикотажной фабрике «Красное знамя», и сестрой Софьей Васильевной, студенткой Ленинградского инженерно-строительного института. Оставив институт, она добровольно ушла на фронт, служила санитаркой в том же полку, что и старший брат Федор. В 1942 году отозвана с фронта для продолжения учебы. Институт был эвакуирован в Баку.

Эти письма передают тревожную обстановку времен войны, любовь и заботу о своих родных и близких, ненависть к врагу, стремление фронтовика внести свой посильный вклад в разгром немецко-фашистских оккупантов.

«Здравствуй, Лиля!.. От моей семьи никого не осталось, да от твоей мало. И поэтому непростительно нам чуждаться и забывать друг друга. Ведь, по сути говоря, я должен заменить Жениху отца, а ты, надеюсь, будешь мне сестрой...

Каждый дзот, каждый блиндаж, которые мне удалось разбить, служат целебным бальзамом и облегчают мою душу. Но ненависть моя неукротима, и мне кажется, что я еще и на тысячную долю не отомстил за те беды и горечи, которые причинил мне фашизм, а поэтому я стараюсь еще больше совершенствовать свою боевую выучку, чтобы в грядущих боях моя батарея только на отлично, по-снайперски, истребляла фашистские танки, разбила доты и блиндажи и я мог бы продолжать счет мести до полного уничтожения фашизма...

20. 11. 41 г.»

«Первые же строки твоего письма повергли в печаль и отчаяние, и как ни стыдно, но я не мог сдержаться от слез. Только после этого мне стало легче и я дочитал до конца твое письмо.

Лиля, дорогая, не убивайся сильно, не горюй и не отчаивайся. Помни, что тебе нужно еще воспитывать Женерочку...

Я теперь считаю, что у меня взамен Музочки и Алика остался Один Женик, ибо я не думаю, чтобы мои дорогие детки остались живы, а также, наверно, и вся семья погибла... не стало дочери, сына, жены, матери, отца, брата, сестры...

На сердце у меня уже одна только ненависть, жгучая и страстная ненависть ко всему зверью, что называется немцами. Говорят, что есть немцы фашисты, — звери и есть немцы — люди. Для меня они все Звери хищные и гады ядовитые, которых нужно уничтожать. Об этом мне напоминают моя пропавшая семья и родные, об этом взывает-безвременно погибший Федор и безвинно умершие в условиях блокады близкие...

30.9.42 г.»

«Я бы бог знает что отдал, чтобы увидеть Женюрку, подержать его на руках, прижать к своей груди и успокоить его. Не подумай, Лиля, что я тебе завидую. Видит бог, что нет (и это было бы гнусно), но я иногда думаю, что у тебя хоть Женюрик остался, а у меня ничего, кроме вас с Соней и жажды мести, мести неугасимой и побольше крови, проклятой, черной, мерзкой, чтобы она же выжгла следы фашистской мрази. Лиля, каждый снаряд, который я имею уложенным в их амбразуры и дзоты,— это счет... за Аню, Музу, Алика. Федю и за всех, за всех... Ваш Дима.

8.4.43 г.»

Из письма Д. В. Созанского в Баку сестре Софье:

«Я жив и здоров, учусь, служу все там же и тем же, только теперь я уже старший лейтенант. Работы хватает, хоть отбавляй зачетов. Хотя формальных нет, но зато практические бывают, когда выкачу пушку к переднему кра,ю (от фрицев 120—150 м) и стреляю прямой наводкой... Я каждый раз стараюсь, чтобы отметка была только хорошая и отличная, и пока ниже не пускаюсь (ибо и снаряды деньги стоят).

Ну вот и все новости. Пиши подробнее, как идет твоя жизнь и учеба и чем тебе нужно и можно помочь... Твой Дима.

10.5.43 г.»

В сентябре 1943 года после гибели брата Софья Васильевна получила письмо его однополчанина Павла Селеменева:

«Напишу 2—3 эпизода из боевой жизни Вашего брата, в которых расскажу о его любви к Родине, к своему народу и ненависти к врагам. Будучи на одном из участков фронта, где немцы сильно обстреливали местность, нельзя было открыто показаться. Но Дмитрий не обращал внимания на обстрел, что рядом с ним рвались снаряды, мины, убивало людей,— он шел выполнять боевую задачу. Он даже шутил: «Я знаю, что в меня сегодня не попадет ни пуля, ни осколок».

В одно время в наше расположение прибыла немецкая разведка (человек 15—20). Мы встретили их огнем из автоматов и винтовок. В этом бою мы, конечно, потеряли некоторых хороших своих боевых товарищей, но знаем, что более 10 немцев было убито, и 5—6 человек пришлось на долю Созанского Д. В...

На другом участке после выполнения боевой задачи нужно было на глазах у врага увезти орудия, т. к. стреляли прямой наводкой (на 300—400 метров). Созанский Д. В., являясь командиром батареи, воодушевляя бойцов, руководил вывозкой орудий на руках под адским обстрелом врага, и орудия все были вывезены. Аналогичных этому случаю было очень много. Только разница во времени суток. Часто было ночью. После этой операции он был награжден медалью «За боевые заслуги»...

Как он ненавидел врага — немецких оккупантов,— который топчет украинскую землю! Как он любил своих бойцов и как любили его бойцы и командиры!

В одно время, выполняя боевую задачу, мы шли рядом, помогая расчетам везти орудия. Вражеская пуля, пройдя сквозь плащ Дмитрия, тяжело ранила меня. Направляя меня к повозке, он говорил: «Павлуша, потерпи, потерпи, дорогой». В это время я не знал, чем заплатить ему за эти дорогие слова... А когда я снова прибыл в свое подразделение (к Диме) и он меня встретил, то не описать, что было. Он прыгал, как маленький ребенок, зажал меня в объятия и целовал, с восклицанием повторяя: «Выздоровел! Вернулся!» Как мне забыть такого товарища!

Утром 23 июня мы с ним разошлись по разным участкам. Он все наказывал мне, чтобы я был осторожнее, т. к. со мной было несколько орудий и много людей, а с ним было одно орудие. Обстрел со стороны противника был чрезвычайно сильный, т. к. он нас видел, тем не менее у меня было только 2 человека ранено. А где он был, случилось самое плохое: его не стало. Когда я возвратился с выполнения боевой задачи, мне доложили, что Созанский убит. В это время я не знал, что делать, и, что бы ни пытался делать, помочь бы горю не мог... Я не знаю, что будет со мной через минуту, также и с другими. Мы готовы ко всему...

4.9.43 г.»

Родные Созанского пережили оккупацию. Его отца Василия Николаевича и матери Марии Яковлевны уже нет в живых. В 1943 году двадцатилетняя сестра Мирослава была угнана на каторгу в Германию, но через два года ее освободили советские войска. В настоящее время она находится на пенсии и живет в городе Загорске Московской области. На заслуженный отдых ушла и вторая сестра, Софья Васильевна. Она закончила Бакинский индустриальный институт, награждена многими орденами и медалями.

Жена Д. В. Созанского Анна Никитовна после войны работала на сахарном заводе и в отделе соцобеспечения в поселке Сатанове, затем прачкой в школе-интернате и сторожем в детском саду. Сейчас проживает вместе со своей дочерью Марией Дмитриевной в городе Николаеве. Мария Дмитриевна окончила Тернопольский финансово-экономический институт и работает старшим инженером по труду на Николаевском заводе «Нектар». Ее брат Александр трагически погиб в 1962 году во время пожара. У Марии Дмитриевны двое сыновей. Оба они стали офицерами, продолжают службу в Советских Вооруженных Силах.

Жена Федора Васильевича Елизавета Дмитриевна скончалась в 1962 году. Ее сын, Евгений Федорович, живет и работает в Санкт-Петербурге.

<< Предыдущее письмо

Следующее письмо >>