«Здравствуй, дорогой папа!

С первых строк моего письма разреши поздравить с Новым, 1943 годом, годом разгрома немецких оккупантов и их правителей. Да, дорогой папочка, как ты пишешь насчет писем, действительно, трудно меня было догнать письмам, так как у меня адреса часто менялись.

Дорогой папочка, уже прошло порядочно времени с тех пор, как я с вами последний раз виделся. За это время нам многое пришлось пережить, вам в Кронштадте, а мне — на фронте. Я вам писал, что учился на среднего командира. Сейчас окончил курсы и уже работаю командиром. В моих руках жизнь нескольких десятков бойцов. Сам я здоров и чувствую себя хорошо. Ранение меня пока не беспокоит (я раньше писал, что ранен в правую полость головы, были такие случаи, когда утром встаешь, кружится голова, сейчас этого нет).

Что дальше будет — увидим. Ну, насчет прошлых боевых дел я сам что могу рассказать? Все это есть в газетах. По крайней мере, за вас всех я отомстил, у меня на счету порядочно гитлеровцев.

В первом бою было немного жутковато, но в последующих ко всему привык. Как примерно у нас в Кронштадте: первые бомбежки — боялись, а впоследствии — привыкли. Так и тут. Нужны привычка, выдержка и стойкость. Если будешь трусить, ясно — будет страшно.

Есть один небольшой эпизод. Я с тремя товарищами в прошлом году под Тихвином, в декабре, пошел в разведку, и попали мы под сильный минометный и пулеметный огонь. Потом, когда стали отходить, то двоих убило, а главстаршине оторвало руку. Я его выносил на себе трое суток. Это самое главное в бою — взаимопомощь,

Папа, встретились бы мы с тобой, то нашли бы чем по» делиться... А что дальше будет, покажет будущее, когда снова пойдем бить эту проклятую гадину.

От мамы давно не получал писем. Не знаю, как она, как Вадим. Часто вспоминаю о том, как мы жили раньше. Вспоминаю вас, мои родные. У меня твоя и мамина карточка есть, а вот Вадика — нет. Какой он сейчас, прямо не могу себе представить.

Дорогой папочка, на этом кончаю. Желаю тебе в Новом, 1943 году всего наилучшего в твоей жизни.

До свидания, крепко обнимаю и целую. Олег».

Это — письмо моего сына. Встретиться нам не пришлось, Когда он поздравлял нас с Новым, 1943 годом, ему оставалось жить меньше двух месяцев. Олег, лейтенант 12-го воздушно-десантного гвардейского стрелкового полка, погиб 26 февраля под Старой Руссой и похоронен, согласно полученному нами извещению, в районе деревни Кривовицы.