24 января, за три дня до великого праздника, до ленинградского салюта, меня, командира огневого взвода 871-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка, тяжело ранило под Гатчиной.

Ранение я получил сразу в обе ноги, руки и голову. Мои боевые друзья были убиты, и оказать мне помощь было некому. В голове одно горело: не попасть бы в плен! С великим трудом я дополз до одного из уцелевших сараев и начал отрезать свою перебитую ногу, чтобы она не мешала мне ползти.

В тот же день меня подобрали, доставили в Ропшу, в медсанбат. Номера этого медсанбата я не знаю. Помню только полевую почту— 13872-Б.

Из-за большой потери крови я находился в бессознательном состоянии. Я остался жив благодаря медсестре, которая трое суток не отходила от меня. Эту сестру, Валентину Семеновну Ременцок, я ищу с 1944 года. Куда я только не писал! Но найти не могу.

Затем я попал в ленинградский госпиталь № 2012, где с 28 января у меня началась газовая гангрена левой ноги. Благодаря благороднейшему медику, женщине-врачу Александре Афанасьевне Игнатьевой, я остался жить. И осталась у меня нога. Хоть и единственная, и искалеченная, но своя.

Быть может, я что-то не так написал. Очень волнуюсь, строка на строку набегает, а буква на букву.