Человеческая память выборочна: одно мы помним лучше, другое — хуже. В редакционной почте не так уж много свидетельств, относящихся к лету 1942 года. Отчасти они разрознены и неполны. Лето 1942 года пока не привлекло пристального внимания историков, работников искусств. Никаких исторических или художественных произведений, относящихся к этому периоду блокады, не создано. Между тем это период интересный и важный, потому что лето 1942 года лежит между первой страшной зимой, обескровившей город, и второй зимой, когда Ленинград впервые в истории осад мощным ударом изнутри прорвал железное, душащее кольцо блокады.

Верховное командование вооруженных сил фашистской Германии еще строило планы захвата города, В директиве № 41, которая была принята в апреле, говорилось: «Общие первоначальные планы кампании на востоке остаются в силе. Главная задача состоит в том, чтобы, сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ».

Сразу же после взятия фашистскими войсками Севастополя Гитлер подписал директиву № 45: «Группе армий «Север» к началу сентября подготовить захват Ленинграда. Операция получает кодовое наименование «Фойерцаубер». Для этого передать группе армий пять дивизий 11-й армии наряду с тяжелой артиллерией и артиллерией особой мощности, а также другие необходимые части резерва главного командования».

Летом город продолжал превращаться в неприступную крепость. Если в мае в оборонительном строительстве участвовало 4 тысячи человек, то в июне уже до 44 тысяч. В каждой армии оборудовалось по две оборонительные полосы — главная и вторая, отстоявшая от главной на 3—5 километров, создавались от-сечные позиции и промежуточные рубежи. Военный совет фронта определил меры дальнейшего совершенствования внутренней обороны Ленинграда. Войска и население построили в зданиях более 8100 пулеметных и артиллерийских огневых точек, отрыли свыше 1500 окопов, оборудовали до 200 командных и наблюдательных пунктов, соорудили 17 километров баррикад, 25 километров противотанковых рвов и 52 километра ходов сообщения. Город был готов принять бой на своих улицах и бороться за каждый дом, за каждый этаж.

С весны одно за другим возрождались промышленные предприятия. Фронт снова начал получать в больших количествах боеприпасы и вооружение.

На Ладоге шла вторая военная навигация. Был создан Кобоно-Кареджский порт, проведены дноуглубительные работы, Таким образом, вступил в строй второй военный фарватер: Кобона-Осиновец, который был вчетверо короче первого — из Новой Ладоги.

19 июня вступил в действие многокилометровый бензопровод, проложенный через Ладогу. 21 километр его проходил под водой.

К лету резко возросла огневая мощь ленинградской артиллерии. Фронт теперь имел в два раза больше орудий и минометов, чем в сентябре 1941 года. Широко развернулась контрбатарейная борьба. Наши артиллеристы мастерски накрывали цели и одно за другим уничтожали фашистские орудия, которые вели обстрел города. В результате число разрывавшихся в Ленинграде фашистских снарядов удалось уменьшить почти наполовину.

На фронте непрерывно проводились частные операции. 21 июля наши части выбили противника из Старо-Панова и ворвались на окраину Урицка. Через несколько дней пал другой важный пункт вражеской обороны — Ям-Ижора.

В то время, когда гитлеровцы вели подготовку к осуществлению операции «Фойерцаубер», началась Синявинская наступательная операция советских войск. Как писал впоследствии Манштейн, «вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось сражение южнее Ладожского озера. ...Дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступ-ления на Ленинград».

В конце лета был возрожден Невский «пятачок», и в районе Московской Дубровки несколько недель продолжались ожесточенные бои.

В октябре немецкие и финские войска сделали еще одну попытку перерезать Ладожскую коммуникацию. 30 вражеских судов взяли курс на остров Сухо, чтобы внезапным ударом захватить его. Но их заметили два наших дозорных сторожевых катера. Они немедленно радировали штабу о противнике, а сами смело вступили в неравный поединок. Десант, который противник высадил на Сухо, был разгромлен.

Лето 1942 года было боевым и трудовым.