«Клавдия Васильевна, как ни тяжело убивать горем Ваше материнское сердце, но я вынужден Вам сообщить, что вражеским осколком от снаряда, попавшего в грудь, всеми нами любимая, а Ваша дорогая дочь отдала свою жизнь во имя нашего народа. Смерть произошла 9 апреля 1945 года в небольшой деревне в 12 километрах от города Раушен, что на берегу Балтийского моря. Похоронили мы Веру со всеми почестями, одетой в ее любимое платье, при сопровождении около тысячи человек и духового оркестра».

Это письмо написано командиром части, в которой 20т летняя ленинградка Вера Карцева командовала саперным взводом. До победы оставался ровно месяц...

Дни и ночи, в слякоть и в мороз, в солдатских сапогах и с вещевым мешком за плечами, Вера Карцева и ее боевые подруги, бывшие курсантки 12-й женской роты Московского военно-инженерного училища, шли вперед во главе своих взводов. Сколько солдатских жизней спасли саперы в годы войны!

Они шли впереди наступавших частей, обеспечивая проходы в минных полях, а затем работали в тылу, чтобы на освобожденной от смертоносной начинки земле можно было пахать, сеять, строить, заниматься мирным трудом. Один неверный шаг, неосторожное движение и... гибель. Но не только мины были на их пути. Под шквальным огнем врага они восстанавливали или строили заново дороги, мосты и понтонные переправы.

В октябре — ноябре 1942 года по инициативе ЦК ВЛКСМ при Московском Краснознаменном военно-инженерном училище была сформирована 12-я женская рота 3-го инженерного батальона. Отбор курсанток производился в местах женских формирований, где были сосредоточены добровольцы и мобилизованные девушки со всего Советского Союза, 60 молодых девушек составили это необычное подразделение.

Женщины — саперы! Такого факта еще не знала мировая военная история. Это стало возможно лишь благодаря высокому патриотизму, жгучей ненависти к врагу и беззаветной любви к своей Родине. Именно эти чувства привели девушек в стены училища. «Девчачья рота», как курсанты и преподаватели училища в шутку называли 12-ю роту, несмотря на принадлежность к «слабому полу», была лучшей везде и во всем. Девушки быстро схватывали теоретические основы сложной военной премудрости, а потом очень кропотливо и тщательно проводили практические и полевые занятия.

В училище они не только окрепли физически, получили хорошее образование, но и закалили волю, выработали отвагу, настойчивость и твердость характера. После небольшой предварительной проверки по специальности в штабе Управления инженерных войск девушек распределили по фронтовым частям,

«Памятной осталась ночь, когда я прибыла в часть,— вспоминала бывший сапер Галина Сергеевна Антонова. — Командир долго читал мое назначение, глядел на меня, снова читал, а потом отправил отдыхать до утра, ничего не сказав. Утром вызвал меня и приказал принять взвод. Я, конечно, очень волновалась. 47 опытных бойцов... Как они посмотрят на своего нового командира? Ведь до меня командиром был старший лейтенант, прошедший с ними с первого дня войны.

И вот я. Было очень страшно, но я старалась выглядеть спокойной. Старший лейтенант выстроил взвод, зачитал приказ и стал с ними прощаться. Вглядываясь в их лица, я думала, что вот уже не он, а я должна знать каждого из них, кто он, что за человек, что я могу ему поручить. Взгляды их были неприветливыми. Конечно, они старше и опытнее меня, и вдруг я, девчонка,— командир взвода. Но приказ есть приказ. И для них и для меня. Однако очень скоро мы поняли друг друга».

В феврале 1945 года рота, в которой служила Вера Карцева, получила задание — ночью построить мост длиной 38 метров. В темноте на лошадях, стараясь не шуметь, доставили к восточному берегу реки Алле готовые элементы моста. К осторожности вынуждала непривычная даже для бывалых саперов близость немецких траншей. Река покрылась тоненькой корочкой льда, но переправа была необходима войскам к 7 часам утра.

Саперы трудились самоотверженно, многие уже побывали в воде, но не было времени просушить обледеневшую одежду. Начальник инженерных войск армии регулярно справлялся по телефону о ходе работ. Командир взвода Карцева, стоя на мосту, руководила подходившей уже к концу укладкой настила. Неожиданный близкий разрыв снаряда нарушил ночную тишину... Но тогда Вера осталась жива. Ее достали из воды, и через несколько минут, несмотря на уговоры, она вновь стояла на прежнем месте, ободряя уставших и замерзших бойцов. До тех пор, пока по мосту не двинулись на западный берег наши танковые колонны...

С большой теплотой вспоминает Веру Карцеву, Екатерину Бороздину и Зою Барашенкову бывший замполит батальона Петр Доценко. Он пишет в своем письме, что, хотя во взводах, которыми командовали девушки, были солдаты намного старше и по возрасту и по боевому опыту, молодые командиры своей подготовкой, дисциплиной, душевной чуткостью скоро завоевали уважение солдат.

Взвод Бороздиной в составе специальной роты сооружал и оборудовал командные пункты и временные полевые сооружения для штаба 1-го Прибалтийского фронта в Литве, затем в Восточной Пруссии. На 1-м Прибалтийском фронте воевали также младшие лейтенанты Мария Корнилова, Серафима Аброськина, Зоя Барашенкова. Вместе с другими бойцами, пройдя по тяжелым дорогам войны и обманув затаившуюся в земле смерть, вернулись они к мирному труду, окончили институты, стали инженерами, врачами, архитекторами, учителями…

«Минирование, разминирование — все это звучит как будто обычно, а ведь каждую минуту нас подстерегала смертельная опасность. Малейший неверный шаг, и... все»,— делится воспоминаниями Серафима Константиновна Аброськина (Шурупова). Сейчас она, мать двух дочерей, живет в Серпухове. Взвод Марии Ушаковой занимался разминированием дорог, полей и населенных пунктов, участвовал в сложной противоминной операции под Пултуском в Восточной Пруссии. Оставляя города и населенные пункты, фашисты с дьяволь-ской методичностью минировали их, рассчитывая на большие потери наших войск. Обязательно минировались здания, пригодные для расквартирования частей либо имевшие бытовое или административное значение — почта, телеграф, баня. Излюбленным приемом немецких минеров были тщательнейшим образом хитроумно замаскированные тяжелые фугасы с часовыми взрывателями.

Дом за домом, метр за метром просматривала Ушакова со своими саперами заминированную местность, и иногда рядом, в двух шагах, отсчитывала секунды и минуты чьей-то жизни затаившаяся смерть. Много раз именно женская интуиция, женский взгляд помогали обнаружить фугас. Свежеуложенный цементный пол или тщательно подметенный дворик, не привлекшие внимания других бойцов, вызывали ее подозрение. И часто оно оказывалось оправданным.

Война давно закончилась, но не ушла она из памяти Анны Жуковой, Станиславы Волковой, Екатерины Бороздиной, Веры Скрипкиной, Марии Хабибулиной и многих других девушек-саперов, продолжающих жить и трудиться сегодня.