Когда в декабре 1941 года в маленький уральский городок Нытву прибыл состав с эвакуированными из Ленинграда детьми, нытвенцы были поражены их по-взрослому строгим и сосредоточенным видом. Дети не улыбались, не разговаривали и даже не плакали. Казалось, они перестали быть детьми.

В Нытве заранее подготовились к их приему. Отремонтировали выделенные для детей дома, построили бани, заготовили продукты. К прибытию поезда на станцию подали подводы. На крестьянских розвальнях стояли большие плетеные короба с сеном. В них лежали тулупы и одеяла. Детей встречали учителя, воспитатели детских садов, медики, женщины-активистки.

Первым делом маленьких ленинградцев привели в столовую. Они ели сосредоточенно, молча. Нытвенцы, как и все в стране, хорошо знали цену военного хлеба. Но то, что они увидели, выходило за рамки их представления о голоде, Каждую крошку хлеба дети собирали в рот или спичечный коробок, где уже лежали другие крошки. Они тщательно берегли эти крохи своей скудной пищи. Граммами черного хлеба измерялась для них цена жизни. Это было так осязаемо, так ощутимо! Маленький коробок в детской руке...

В тот же день укутанных в тулупы детей увезли в интернаты. Один интернат разместили в деревне Шерья, второй — в деревне Воробьи и третий — в деревне Симонята.

Прошла зима. Дети оправились от болезней и истощения, окрепли, перестали вздрагивать от каждого стука. Забота приютивших их людей, красота и раздолье уральской природы сделали свое дело. На оживившихся лицах ребятишек вновь засияли улыбки, в интернатах начались шумные игры. Здесь, за тысячу километров от фронта, они были в безопасности. Наверное, они могли бы быть даже счастливы, если бы не война. Забыть ее никто из них уже не мог. Никогда.

Уральская деревня военных лет. Какими заботами жила она? Что делала для победы? Провожала на фронт своих сыновей и получала на них «похоронки». Голодала, но выращивала хлеб для армии. И еще она делила свой скудный паек с теми, кого приютила у себя в страшную годину. Но и эвакуированные не хотели быть обузой для выбивающихся из сил женщин и стариков. Они тоже работали не покладая рук. Работали и привезенные в Нытвенский район дети. Ведь они были ленинградцы.

Колхозы выделили интернатам участки земли, предоставили необходимый инвентарь и семена. За каждым детским домом были закреплены шефы, обучавшие детей и воспитателей сельскохозяйственным работам. Это было необходимо, так как многие ленинградцы никогда не жили в деревне. Они учились обрабатывать землю и ухаживать за посадками. Работали все: воспитатели, няни, дети. И как потом они радовались щедрому урожаю овощей!

Постоянную заботу о ребятишках проявляли медицинские работники Нытвы. Очень часто в интернате можно было увидеть детского врача М. М. Кесаеву. Благодаря труду медиков и воспитателей за все военное время в интернатах не было ни одного смертного случая, ни одной вспышки инфек-ционных заболеваний.

Война выхватила детей из привычной жизни, у многих уже навсегда отняла родителей, но она ни на день не прервала нормальную работу интернатов. В них регулярно проводились утренники, отмечались дни рождения. При свете керосиновой лампы устраивались концерты, репетиции и выступления теневого и кукольного театров.

Еще не достигшие десятилетнего возраста дети не хотели стоять в стороне от всенародной борьбы с врагом. Они вышивали носовые платки и кисеты для бойцов. Летом собирали и сушили для них ягоды и грибы. Зимой заготовляли хвою сосны и ели. Из нее делали хвойный настой для раненых. Не случайно в 1943 году в Шарьинский интернат пришла благодарность Верховного Главнокомандования. Ребятишек, как взрослых, благодарили за помощь фронту. Это был их вклад в победу.

Окончилась война. Для одних детей это означало скорую встречу с родителями. Для других... Война убила их отцов и матерей, опалила детство, заставила повзрослеть раньше времени. Скоро многим из них предстояло расстаться навсегда.

Детей постепенно готовили к этому. И все же расставание было тяжелым. Все эти годы они жили одной семьей, одной судьбой. Теперь для тех, кто уезжал, начиналась новая жизнь. Осенью 1945 года детей, у которых были живы родители, увезли в родной город. Дети-сироты остались в Нытвенском районе, в селе Ленино, где для них был создан детский дом.