Вечером 13 марта 1942 года мне довелось по Дороге жизни попасть в осажденный Ленинград. Вместе с шофером Михаилом Ивановичем Синицыным на ЗИС-5 мы приехали сюда за воздушными винтами к самолетам. Остановились на военно-пересыльном пункте, который находился на Фонтанке, 90, в общежитии комсостава.

Задание было выполнено, и 16 марта, часов в двенадцать дня, во дворе того же дома, где находилось общежитие, мы встретили лейтенанта медслужбы, молодую женщину в слезах. Она попросила подъехать к ее дому — забрать мужа, который погибает от дистрофии.

Помню, как мы въехали в прямоугольный двор, каменный колодец, на руках вынесли больного с третьего этажа. Молодой человек был сильно укутан, безразличен ко всему окружающему. Двор и дома вокруг также казались безжизненными, и все это очень угнетало. Хотелось скорее покинуть этот каменный мешок.

С лейтенантом медслужбы, ее мужем мы поехали в Мельничный Ручей, к берегу Ладожского озера. Там нам предложили взять с собой истощенных женщин с детьми и довезти их до поселка Кобона. Укрыв детей снятыми с себя полушубками и надев на двоих свои шапки, мы на предельной скорости понеслись по льду Ладоги.

Доехали до Кобоны благополучно. Подвезли женщин и детей к большим палаткам и сдали медицинскому персоналу, который тут же начал оказывать им необходимую помощь.

Молодая женщина попросила доставить ее и мужа до станции Жихарево. Там мы внесли мужчину в дом, женщина плакала, а он успокаивал ее улыбкой. Лейтенант сказала, что завтра подойдет санитарно-эвакуационный поезд, на котором она служит и с которого была отпущена за мужем в Ленинград.