ЗАЛ 7
Умираю, но не сдаюсь

   Экспозиция зала рассказывает об обороне западной и северо-западной части Цитадели, дает картину последних очагов сопротивления в Брестской крепости.
   На фото совсем юный лейтенант Александр Санин, за неделю до войны назначенный помощником начальника штаба 333-го стрелкового полка. Он вспоминает: "...Оглушительный грохот потряс стены нашей казармы. Моя койка стояла у стены, и это спасло меня, так как тяжелая бомба пробила здание от крыши до первого этажа, и все, кто был в комнате, оказались под грудой кирпичей и обломков. В первый момент невозможно было ничего понять - огонь, грохот разрывов, обвалившиеся стены, повсюду пыль, дым..." Первые три дня обороны Санин вместе с лейтенантами Потаповым и Кижеватовым возглавлял оборону района Тереснольских ворот.

Комсомольский билет А.Ф. Наганова

   На снимках посетители видят этот район таким, каким он предстал перед воинами-освободителями 28 июля 1944 года. Угрожающе нависли над землей руины, за которыми плещутся воды Западного Буга. Это остатки некогда красивых Тереснольских ворот. Была над ними трехэтажная башня с двумя водонапорными баками. В башне жило 8 семей командиров. Защищая эти ворота, погиб командир взвода полковой школы лейтенант Алексей Федорович Наганов. В музее экспонируется его комсомольский билет, который достали из полуистлевшей гимнастерки в августе 1949 года, когда обнаружили в руинах останки лейтенанта и его четырнадцати боевых друзей.
   Узкая полоска земли, руины казарм... Когда штурмовой отряд немецких автоматчиков в то страшное утро ворвался сюда, дежурным по 132-му отдельному батальону внутренних войск НКВД был начальник библиотеки младший политрук В. А. Бродяной. Он был контужен. Руководство бойцами взял на себя младший сержант Константин Антонович Новиков, комсомолец, сверхсрочник. Незадолго до войны Константин отправил домой в Донецкую область посылку, в которой лежали его фуражка, пилотка, полевая сумка и ремень. Мать сберегла вещи сына, и теперь они среди экспонатов зала.
   Бойцы 132-го батальона сражались рядом с бойцами соседнего 84-го полка. Только 22 июня на этом участке они четыре раза поднимались в атаку.
   Мы видим снимки погибших комсомольцев Константина Павловича Мисюрина, Василия Тимофеевича Гришина, Михаила Ивановича Юдина из Ленинского района и Николая Ивановича Городилина из Городищенского района Сталинградской области; Алексея Ивановича Савельева, Владимира Ивановича Семенычева из Гороховецкого района, Николая Васильевича Маркова из Вязниковского района Владимирской области; костромичей Николая Павловича Смирнова, Ивана Андреевича Усова; Александра Ивановича Баринова из села Старково Горьковской области и коммуниста Павла Ивановича Сучкова из деревни Ретивцево Ярославской области.
   На третьи сутки в казарму батальона пробрался младший командир - пограничник. Он сообщил, что в казарме 333-го полка держат оборону пограничники и пехотинцы. Было решено объединиться с ними.

Рядовой Ф.В. Рябов

   Повар 132-го батальона Федор Рябов в первый день войны оказался в районе Брестских ворот. Здесь он стал связным у политрука Петра Кошкарова. Дважды спасал жизнь своему командиру. Связкой гранат подбил танк. Был ранен в руку, однако не покинул поле боя. Получил новое тяжкое ранение в рукопашной. Товарищи унесли его в подвал. Когда туда ворвались фашисты, он, защищая раненых товарищей, из последних сил метнул гранату... Приказом министра внутренних дел СССР от 17 сентября 1974 года рядовой Рябов Федор Васильевич навечно зачислен в списки 2-ой роты воинской части, являющейся наследницей боевой славы батальона. Подолгу посетители не отходят от витрины, где лежит орден Отечественной войны I степени, которым награжден Федор Рябов. В витрине - его гармонь, часы, кольцо, которые он оставлял в Вязниках Владимирской области у любимой девушки, когда уходил в армию. Читают посетители письмо Пелагеи Васильевны Рябовой - матери воина: "...Я, как мать, призываю всех бойцов быть бдительными и честно нести службу, охраняя спокойствие своих матерей, жен и детей, и нашу священную Родину".
   Ответственным дежурным по 9-й пограничной заставе 22 июня был помощник начальника заставы лейтенант Николай Николаевич Поляков, погибший 25 июня. На стенде фотография лейтенанта, его матери, племянницы Вали, убитых в крепости в первый день войны.
   В ночь на 22 июня в комнате младших командиров пограничной казармы на втором этаже инструктор службы собак Владимир Туманов (на снимке он со своей собакой Рекс) писал письмо домой. Вернулись из дозора младший сержант Сергей Бобренок и сержант Демин. Туманов отложил письмо, рассказал товарищам о пойманных в полночь диверсантах. Светало. Товарищи легли спать. Туманов подошел к выключателю, и в этот момент от страшного взрыва лопнули стекла. Рухнул потолок. Уцелевшие пограничники бросились на помощь товарищам, вынесли раненых.
   На фотографиях - погибшие в дни боев командиры стрелковых отделений комсомольцы Георгий Иванович Тивиков из Казани и Петр Демьянович Хорольский из села Чижовки Одесской области; комсомольцы рядовые Харис Сулейманович Шамьянов из Саратова и Иван Григорьевич Данилов из станицы Александровка Ставропольского края; двадцатилетний лейтенант Кондратий Семенович Вахрушев из Курганской области и жена командира Антонина Захаровна Шульженко из деревни Теребель Минской области. Погибшим вместе с ней дочери Светочке было только две недели, сыну Диме - три года.
   Едва умолкли разрывы, в ворота хлынули фашисты, уверенные, что сопротивляться уже некому. И тут же из проемов амбразур, окон подвалов ударили залпы, полетели гранаты. Начался рукопашный бой. Впереди бойцов шел начальник 9-й заставы лейтенант Кижеватов. На помощь пограничникам кинулись бойцы 333-го полка...

Лейтенант А.М. Кижеватов

   Андрею Митрофановичу Кижеватову, уроженцу мордовского села Селикса Пензенской области, ныне названного его именем, было 33 года. 15 ноября 1929 года он призван в ряды Красной Армии, где через год вступил в комсомол, а 25 февраля 1939 года - в ряды ВКП(б). Начальником заставы стал в 1940 году. 6 мая 1965 года лейтенанту А. М. Кижеватову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Грамота Героя находится в экспозиции музея.
   Каждая фотография, каждый экспонат на этом стенде - повесть о бессмертном мужестве, выдержке, стойкости.
   Портрет Николая Георгиевича Мищенко прислала в музей его мать из Геленджика Краснодарского края, где Николай окончил 10 классов... После очередного обстрела Кижеватов с бойцами разбирал завал. Из-под обломков извлекли рядового Мищенко. Он пришел в себя, заволновался:
   - В кармане... заявление...
   Кижеватов достал из нагрудного кармана комсомольский билет, фотографию девушки, вчетверо сложенное заявление, где аккуратно было выведено: "Прошу принять меня в ряды Всесоюзной Коммунистической партии..."
   - Не успел подать... Война... Выберетесь... Напишите... Маме...
   Голос оборвался...
   В экспозиции зала помещен портрет Александра Ефремовича Потапова, начальника штаба 1-го батальона 333-го полка. В ночь на 22 июня он был дежурным по полку. Лейтенант был деятельным, энергичным по натуре человеком. С первых минут войны он действовал уверенно, его распоряжения были точны, отличались знанием обстановки. Руководимые им воины сражались умело и бесстрашно. Молодого коммуниста Родина наградила посмертно орденом Отечественной войны I степени.
   Материалы этого зала рассказывают и о других погибших воинах из 333-го полка.
   Старший лейтенант Николай Георгиевич Семенов - начальник химической службы полка, участник гражданской войны. Когда в крепость ворвались фашисты, он поднял бойцов в атаку.
   Рядовой Иван Гаврилович Горохов - писарь штаба полка. Комсомолец из Костромской области. Его останки нашли рядом с останками лейтенанта Наганова.
   Старший сержант Пантелеймон Хрнстофорович Лбхазава - учитель математики из Грузии. На третий день обороны вместе с раненым пограничником он вел огонь до тех нор, пока миномет не был разбит.
   Старший сержант Венициан Бадмаевич Майоров - заведующий складом полка. Комсомолец. Каждый год 22 июня из города Элиста его мать и отец привозят в крепость степные цветы.
   Старший сержант Магомед Яхъяевич Узуев - помощник командира взвода. В родную Чечено-Ингушетию из Бреста он писал: "Поздравьте! Принят кандидатом в члены ВКП(б)".

Старший сержант А.А. Шеварднадзе

   Старший сержант Акакий Амбросиевич Шеварднадзе-помощник командира взвода 2-й роты. Призванный из села Мамати Ланчхутского района Грузии в 1939 году, он через год стал членом партии. 3-5 марта 1941 года он участвовал в армейских учениях и в числе лучших воинов был отмечен в приказе командира полка. 30 апреля 1940 года писал брату: "...Всегда готов защитить Родину и дать отпор поджигателям войны. Владею военной техникой..." Последнее письмо он отправил из крепости 1 июня 1941 года.
   Воины 31-го автобатальона, несмотря на бушующий возле них смертоносный ураган, вели огонь по понтонному мосту через Буг, по которому двигался густой поток гитлеровцев, на помощь автомобилистам лейтенант Потапов послал воинов из 333-го полка.
   Командир взвода, комсомолец младший лейтенант Иван Тимофеевич Киреев из Кричевского района Могилевской области со своими бойцами в упор расстреливал врага. Фашисты окружили горстку красноармейцев. Штыковой атакой враг был отброшен но в этом бою погиб младший лейтенант Иван Киреев.
   Многим участникам боев в Цитадели навсегда запал в сердце образ старшего лейтенанта Василия Ивановича Бытко. Война застала его за Северными воротами крепости. Путь в крепость уже простреливался. Проскочив под огненным ливнем ворота, он добрался до казармы своей школы. Вход в горящее здание был перекрыт обвалом. Курсанты прыгали из окон
   - Сломать дверь в каптерку! Взять оружие! За мной!
   За ним кинулись все, кто оказался рядом. Но путь через мост был перекрыт. Тогда вплавь пересекли Мухавец и вышли в пункт сбора по боевой тревоге. И все же часть курсантов осталась в крепости. Бытко вернулся обратно. Этот путь был еще страшнее. Во второй половине дня 23 июня красноармейцы 44-го полка увидели, что человек в форме командира с орденом Красной Звезды на груди рывком одолел вал, переплыл Мухавец и выбрался на берег около окон полковой школы. "Ура!" - прокатилось по участку обороны. С этой минуты он вместе со старшим лейтенантом А. И. Семененко, помощником начальника штаба 44-го стрелкового полка, возглавил оборону в северо-западной части Цитадели. Они установили взаимодействие с соседними участками и связь со штабом обороны Цитадели.
   В конце июня во время попытки выйти из крепости с группой бойцов Бытко попал в кольцо вражеских автоматчиков. Бросил в них последнюю гранату, но был схвачен. Из колонны пленных бежал. Вражеские пули настигли его, когда он переплывал Буг...
   Орден Отечественной войны I степени, которым Родина отметила подвиг Василия Ивановича, был вручен его жене и сыну. Па стенде - аттестация Бытко, утвержденная командующим 4-й армией генерал-лейтенантом В. И. Чуйковым за семь месяцев до войны.
   Рядом портреты погибших побратимов командира: младшего сержанта Григория Ивановича Кукурики из села Соболевка Черкасской области и курсанта Салеха Идрнсовича Абдрахманова из г. Грозного; рядовых Ивана Николаевича Козлова из деревни Гута Раманяцкая Могилевской области и Николая Спиридоновича Зинченко из станицы Ново-Николаевская Краснодарского края, Андрея Федотовича Заболотного из деревни Луговая Симферопольского района и Андрея Андреевича Кожевникова из деревни Собино Тамбовской области, курсанта Алексея Григорьевича Никитина из деревни Плотново Ивановской области.
   На отдельном стенде - материал о подростках, которые принимали участие в обороне крепости.
   Во второй половине дня 22 июня фашисты ворвались к помещение электростанции возле Тереспольской башни и стали бросать гранаты. Закричали дети, женщины, которые укрывались здесь. Гитлеровцы выгнали их на берег реки. Вале Зенкиной гитлеровский офицер приказал идти и передать командованию, чтобы гарнизон сдался в плен.
   - Мать останется здесь. Ты должна принести ответ командования.
   Она пошла. Девочка разыскала Потапова и Кижеватова, рассказала обо всем. Но вернуться отказалась наотрез. Вместе с Нюрой Кижеватовой она наравне с женщинами помогала перевязывать раненых.
   Мальчишки вели себя бесстрашно. Наблюдали за врагом со второго этажа разбитой казармы, из заваленного склада вытаскивали боеприпасы, доставали продукты из полуразрушенного магазина, выполняли задания по разведке. А вот добывать воду никто их не посылал. Жалели. Знали, что это почти верная гибель. Ребята ползали сами. Приказом им были мольба малышей и слова, которые раненые произносили в беспамятстве: "Пить... Пить... Пить..."

Воспитанник полка Петя Васильев

   Моложе всех из этой смелой ватаги был двенадцатилетний Котельников. Старшим - семнадцатилетний Петя Васильев. Он дрался рядом с бойцами. 27 июня вместе с ними пошел в свой последний бой на штурм клуба.
   Орденом Красной Звезды награждены Валентина Зенкина (Сачковская), ее друзья Владимир Казьмин и Николай Новиков, орденом Отечественной войны I степени - Петр Клыпа, орденом Отечественной войны II степени - Петр Котельников, медалями - Степан Аксенов.
   Бороздят воды Дуная теплоходы "Андрей Кижеватов" и "Нюра Кижеватова".
   Нюру вместе с бабушкой Анастасией Ивановной, мамой Екатериной Ивановной, одиннадцатилетним братом Ваней и двухлетней сестрой Галочкой фашистские изверги расстреляли. Фотография семьи Кижеватовых на стенде.
   
   Прошла первая неделя упорных боев. Артиллерийские снаряды и бомбы превратили стены в дымящиеся развалины. Защитники проникали сквозь эти проломы из одного помещения в другое. Многие были контужены, получили тяжелые ожоги, причинявшие нестерпимую боль. Без пищи и воды люди начали заметно слабеть. Женщин и детей отправили под белым флагом...
   После атаки танков на бреющем полете прошел самолет и разбросал тысячи листовок с требованием о капитуляции. На обратной стороне отпечатан пропуск. Пропуск в плен. Надрывалось радио: "Взят Минск. Сдавайтесь!"
   В подвалы 333-го полка перебрались почти все оставшиеся в этой части Цитадели. Сообща разработали план: вырваться через мост на Тереспольское укрепление, переплыть Буг, выйти на Волынское укрепление, в район госпиталя, оттуда пробираться в сторону военного городка. Отчаянный расчет, построенный на том, что гитлеровцы, очевидно, ждут прорыва в северном или восточном направлении. Ведь до этого все попытки делались, именно там.
   - Так и порешили. Лейтенант Потапов возглавит операцию. С группой прикрытия остаюсь я,- сказал Кижеватов и лег за пулемет.

Семья А.М. Кижеватова

   Девять месяцев спустя, когда наши части разбили 45-ю фашистскую дивизию под Орлом, среди штабной документации нашли "Боевое донесение о занятии Брест-Литовска", подписанное генералом Шлиплером. В этом документе были и такие строки о казарме 333-го полка: "Чтобы ликвидировать фланкирующий огонь русских по Северному острову... на Центральном острове 81-му саперному батальону была поставлена задача подорвать этот дом. С крыши дома взрывчатые вещества были спущены к окнам, затем зажжены фитили. От взрыва были слышны крики и стоны русских, однако они продолжали стрелять".
   Пастор Р. Гшелф в своей книге вспоминает: "Лишь медленно и в упорной борьбе нам удавалось занимать один опорный пункт за другим. Гарнизон так называемого "Офицерского корпуса" на Центральном острове погиб буквально с самим зданием... Но их сопротивление продолжалось до тех нор, пока не были разрушены и сравнены с землей стены здания более мощными взрывами".
   Июль 1941 года. Крепость продолжает сражаться. За отдельные части зданий, за казарменные переходы и чердаки. Случалось и одном каземате - наши, в соседнем - гитлеровцы. Вражеские саперы подрывали стены, применяли дымовые шашки, слезоточивые газы, огнеметы... Мухавец и Буг фашисты перегородили колючей проволокой.
   Но крепость сломить не удалось.
   Даже оставаясь один на один с врагом, без боевых товарищей, голодные, израненные, умирающие от жажды люди не сдавались. Может, именно в это время на стенах появились прощальные надписи. Их авторы не оставили своих имен. Писали от имени всех: "Умрем, но из крепости не уйдем", "Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.VII.41 г.". Двадцать девятый день... А ниже, почти до пола, было: "Умира..."
   В правом отсеке седьмого зала музея отбита штукатурка, выщерблены кирпичи...
   Бойница смотрит на Мухавец. И через нее видна вода. Такая доступная сегодня...
   Кирпич, спекшийся в огне огнеметов...
   Надписи на стенах...
   Каска неизвестного солдата...
   Осколки тяжелых вражеских снарядов, искореженное железо, оружие врага, разбитая гусеница от их танка.
   Наши штыки... Наши винтовки... Телефонный аппарат и пробитое тысячами самых разных осколков железо с кровли казармы 333-го полка. Реликвии, извлеченные из земли, из-под руин.
   Здесь нет ни одного портрета. Потому что мы не знаем, кто стоял последним на защите крепости.
   Есть только одна фотография. Немецкая. Обложка журнала: фашистские огнеметчики в Брестской крепости. Этот номер журнала вышел в августе 1941 года.
   А вот строки, написанные арабской вязью. Оставленные здесь не защитником крепости, а пришедшим сюда, чтобы почтить их память, иракским поэтом Мухаммедом Мехди аль- Джавахири:
   
   "Брестская крепость героев -
   маяк, освещающий мир,
   окутанный мраком.
   Месяц прошел... каждый день
   этого месяца -
   год в истории человечества".
   
   Выступая на торжественном собрании, посвященном 50-летию БССР, Коммунистической партии Белоруссии, Леонид Ильич Брежнев сказал: "Как символ верности Родине останутся в веках мужество защитников легендарной Брестской крепости, стойкость пограничников, принявших на себя первые удары врага".
   Первые недели войны оказались самыми тяжелыми для нашей армии и народа.
   Стратеги германского генштаба были уверены в скором окончании войны с Советским Союзом. Героическое сопротивление советских воинов, их мужество, стойкость спутали все карты вермахта, сорвали его планы и расчеты на блицкриг.
   29 июня Гальдер внес запись в служебный дневник: "Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека".
   Немецко-фашистская армия понесла значительный урон в живой силе и технике даже в этот самый успешный для них этап войны, когда преимущества внезапного нападения были, казалось бы, реализованы.

Экспозиция "Последние очаги сопротивления"

   Начальник штаба 4-й полевой армии гитлеровских войск генерал Блюментрит после войны вынужден был признать: "Начальная битва в июне 1941 года впервые показала нам Красную Армию. Наши потери доходили до 50%. ОГПУ и женский батальон (Блюментрит ошибается - таких подразделений в крепости не было.- Авт.) защищали старую крепость в Бресте до последнего, несмотря на тяжелейшие бомбежки и обстрел из крупнокалиберных орудий. Там мы узнали, что значит сражаться по русскому способу". Это высказывание зафиксировано английским военным историком Б. Лидделом Гартом в книге "По ту сторону холма". Его западногерманский коллега Пауль Карелл в книге "Операция "Барбаросса" сообщает, что потери, понесенные фашистской армией под Брестской крепостью, составляют пять процентов от общих потерь на Восточном фронте за первую неделю боевых действий.
   В июле 1941 года командир 45-й дивизии закончил свое донесение словами: "Наступление на крепость, в которой сидит отважный противник, стоит много крови. Эта простая истина еще раз доказана при занятии Брест-Литовска... Русские... сражались исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и замечательную волю к борьбе".
   Среди документов этого зала - фотография, сделанная в 1946 году во время процесса над группой немецко-фашистских преступников в Краснодаре. Среди них эсэсовец фон Панвиц, тот самый подполковник, который командовал головным ударным отрядом 45-й пехотной дивизии. "Признаю,- заявил на суде Панвиц,- что продвижение нашей дивизии сопровождалось ликвидацией Советской власти и установлением оккупационного режима в захваченных районах. Продвигаясь от Бреста до Курска, подчиненный мне ударный отряд и другие части 45-й пехотной дивизии уничтожили ряд сел и деревень, разрушили города и убили большое число мирных советских граждан, а также грабили советских людей".
   Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила всех обвиняемых на процессе к смертной казни через повешение. Приговор был приведен в исполнение.
   История и люди не прощают злодеяний.