Наша семья (мои родители, бабушка и я), потомственные ленинградцы, перебралась из Пушкина в Ленинград в начале сентября 1941 года, чтобы не угодить в лапы фашистов. Поселились мы в доме № 15 на Владимирском проспекте, в квартире друзей, Брат мой и муж были на фронте. Отец и мать работали на инженерных должностях, я защищала диплом в ЛПТИ имени Ленсовета, затем работала на том производстве, которое снабжало фронт боеприпасами.

Невероятно мужественно держались ленинградцы в те тяжелые дни. Моя мама, Елизавета Ивановна, постоянно писала в стихах заметки для стенной газеты домохозяйства. Стихи эти отражали верность нашего народа идеям коммунизма, Стране Советов, уверенность в победе. Брали тогда за сердце эти строки.

В то же время мы с мамой прочли одно удивительное стихотворение в газете «Красная звезда». Его автором была красноармеец Полина Кочанова. Называлось оно «Сын». Я помню до сих пор его наизусть, потому что оно отвечало моей тревоге за маму и сына, которые оставались в городе под обстрелом.

Мой сын родился во время налета фашистских самолетов, в 12 часов 20 минут 11 ноября 1941 года, в роддоме на улице Восстания. После родов мы, матери и дети, находились в бомбоубежище. А 13 или 14 ноября в прачечную больницы попала бомба, и по коридору нашего убежища прокатилась ударная волна с пылью. Затем я ехала на трамвае с ребенком и мешочком на груди, в котором были паспорт и диплом.

В своем стихотворении красноармеец Полина Кочанова писала о маленьком сыне, который погиб в Ленинграде. Велики утраты и в нашей семье. Мой отец, Степан Иванович, умер 1 марта сорок второго года. За ним — бабушка, Екатерина Павловна. И отца и бабушку я на ручной тележке отвезла в морг при больнице имени Куйбышева. Сама я в то время стала временно нетрудоспособной — дистрофия второй степени. Муж и брат не вернулись с фронта, погибли, но сын Володя остался жив.