Летом 1942 года командование группы армий «Норд» стало готовиться к новому наступлению, рассчитывая взять Ленинград штурмом. Началась концентрация немецко-фашистских войск в районе Мги, Тосна. В июле под Ленинградом появились части 11-й немецкой армии, прибывшие из-под Севастополя.
Советское Верховное главнокомандование приняло необходимые меры, чтобы сорвать очередную попытку гитлеровцев захватить Ленинград.
В июне был восстановлен Волховский фронт. Командующим Ленинградским фронтом был назначен генерал-лейтенант артиллерии, впоследствии Маршал Советского Союза, Л. А. Говоров. В Ленинград для воинских частей фронта стали прибывать через Ладогу пополнение, новая техника, горючее, боеприпасы.
Во второй половине 1942 года ряд соединений Ленинградского и Волховского фронтов развернули наступательные операции против гитлеровских войск, окружавших город на Неве. Бои в районе Ивановского, Ям-Ижоры, захват плацдарма на левом берегу Невы, на-против Невской Дубровки, который был утрачен в апреле 1942 года, операции под Синявином упреждали попытки гитлеровцев перейти в наступление, были хорошей боевой школой для воинов обоих фронтов, позволяли накопить нужные сведения о немецко-фашистских войсках под Ленинградом.
По указанию Ставки Верховного главнокомандования Ленинградский и Волховский фронты стали готовиться к операции по прорыву блокады. Обстановка для этого складывалась благополучно. Войска Северо-Западного фронта отвлекли от Ленинграда силы 16-й гер-манской армии. Из-под Ленинграда на юг, где советские войска усилили сопротивление гитлеровцам, в октябре убыли некоторые части 11-й германской армии. 19 ноября 1942 года советские войска перешли под Сталинградом в решительное контрнаступление и окружили двадцать две отборные дивизии врага. Однако гитлеровцы продолжали держать под Ленинградом крупную группировку своих войск.
Для участия в операции по прорыву блокады командованием Ленинградского фронта в октябре 1942 года была создана на базе войск Невской оперативной группы 67-я армия. Она приступила к подготовке наступления юго-западнее Шлиссельбурга. Навстречу ей из района южнее Ладожского озера должны были двинуться части 2-й ударной армии Волховского фронта. Наступлению предшествовала большая и всесторонняя подготовка всех родов войск.
Готовились к операции и армейские чекисты. Летом 1942 года в руководстве особым отделом произошли изменения. После перевода в Центр П. Т. Куприна начальником особого отдела Ленинградского фронта был назначен генерал-майор А. С. Быстров, его заместителем — полковник И. Я. Лоркиш. Осенью А. С. Быстрое на совещании руководящего состава особых отделов армий и дивизий сообщил, что, по информации Центра, противник при отступлении под Москвой и на других участках советско-германского фронта оставлял на нашей территории агентуру, давая ей задание внедряться в Красную Армию. Эти данные Центра подтверждались фактами проникновения агентов абвера в части Ленинградского фронта. Вражеских лазутчиков удалось выявить в составе нового пополнения, прибывавшего в Ленинград летом 1942 года через Ладожское озеро.
Знание форм и методов работы гитлеровской разведки помогли чекистам Ленинградского фронта С. И. Шадарову, Б. М. Пидемскому, В. А. Кропачеву, А. А. Макарову, Г. Ф. Трубину, В. А. Лебедеву разоблачить ряд фашистских агентов, проникших в запасные и распределительные части, во фронтовые госпитали. Опытная военная разведка врага использовала любую возможность для засылки своей агентуры в советские войска. Известны отдельные случаи, когда фашистские разведчики при отступлении оставляли на поле боя своих агентов с предварительно нанесенными им легкими огнестрельными ранениями. Гитлеровцы стреми-лись использовать в своих интересах нашу особую заботу о раненых.
Такого вражеского агента, который пытался проникнуть в Красную Армию, инсценировав ранение в бою, разоблачила в одном из военных госпиталей фронта лейтенант Е. А. Логинова. В начале войны Екатерина Алексеевна, ныне преподаватель, кандидат педагогических наук, была переводчицей в особом отделе дивизии, а затем оперативным сотрудником.
В дни войны в органах контрразведки Ленинградского фронта работало немало женщин. Чекисты — ветераны войны тепло вспоминают сотрудниц М. П. Никитину, О. Г. Ляпченко, Е. А. Логинову, Д. П. Половинкину, Е. А. Тихомирову, Е. П. Григорьеву и других. Они умело выполняли оперативные задания, много и плодотворно трудились на порученных им участках.
Незадолго до начала боев по прорыву блокады командующий Ленинградским фронтом генерал Л. А. Говоров поставил перед особым отделом фронта задачу — ни в коем случае не допустить, чтобы враг узнал что-либо о подготовке наступления. Было ясно, что достаточно одному агенту пробраться с такого рода сведениями к противнику, и тщательно подготовленная операция окажется под угрозой срыва.
— Вряд ли вы можете ручаться, что в передовых частях нет ни одного вражеского лазутчика, — говорил Л. А. Говоров начальнику особого отдела фронта.— Следовательно, ваша задача состоит в том, чтобы такие лазутчики, если они есть, не узнали о дате наступления, а тем более, чтобы они не смогли об этом сообщить противнику.
Особый отдел 67-й армии вначале возглавлял полковник А. А. Исаков. Через некоторое время его сменил полковник М. П. Недрига, скромный и вдумчивый руководитель (в первые месяцы войны он был начальником особого отдела Ленинградской армии народного ополчения) .
Расскажем об одной из попыток абверовской агентуры предупредить своих хозяев о готовившемся наступлении.
В артиллерийский полк 67-й армии в составе нового пополнения с Большой земли прибыл рядовой Степан Буравкин. О нем было известно, что он колхозник и что в действующей армии служил с первых дней войны. В октябре 1941 года к районе Великих Лук Буравкин попал в плен. Затем он оказался у себя на родине, в Торопецком районе Калининской области. В феврале 1942 года, после освобождения района от фашистских захватчиков, был снова призван в Красную Армию.
В артиллерийской батарее, куда Буравкина зачислили, солдат исправно выполнял свои обязанности. В дни, когда полк получил приказ начать подготовку к наступлению и в лесу на правом берегу Невы начали сосредоточиваться прибывавшие в 67-ю армию новые части, Буравкин обратился к старшине батареи.
— Похоже, скоро в бой, — сказал он. — Хочу подать рапорт о переводе в стрелковый полк. Буду мстить фашистам в рукопашном бою за кровь и муки советских людей.
Вскоре Буравкин стал проситься уже в разведку. Ему отказали: не было необходимости переводить артиллериста, прошедшего специальную подготовку, в часть иного назначения.
Не отличавшийся общительным характером солдат стал еще более хмурым, сосредоточенным. Он мало говорил и в то же время внимательно прислушивался к разговорам о начавшемся передвижении войск и под-готовке к прорыву блокады Ленинграда, завязывал знакомства с солдатами частей, прибывавших в район расположения полка.
О поведении Буравкина контрразведчик полка старший лейтенант И. В. Васильев доложил заместителю начальника особого отдела 67-й армии подполковнику Д. Д. Таевере. Последовал телеграфный запрос в Калинин: как вел себя Буравкин, находясь на оккупированной врагом территории?
Как-то после ужина Буравкин вышел из землянка. Прошел час. Солдат не возвращался. Встревоженный командир отделения отправился искать его, осмотрел все вокруг, заглянул в соседние землянки. Буравкина нигде не было. Об этом сразу же сообщили в штаб полка, в особый отдел...
Наши войска были сосредоточены в окопах передовой линии на правом берегу Невы, гитлеровцы — на левом. Днем нейтральная полоса хорошо просматривалась, любая ее точка находилась под прицелом. Ночью на невском льду располагалось боевое охранение. Никто не смог бы незамеченным перейти реку.
Подполковник Таевере приказал старшему лейтенанту Васильеву искать Буравкина в расположении полка и в соседних частях, а сам установил связь с командиром батальона охраны особого отдела фронта подполковником А. Т. Корячкиным.
В последние ночи перед наступлением боевое охранение было усилено секретами пограничников из этого батальона. Вскоре выяснилось, что один из секретов задержал Буравкина.
— Я шел во второй дивизион, к красноармейцу Сизову. Мы с ним познакомились, когда ехали на Ленинградский фронт, — спокойно заявил Буравкин на допросе.
— Кто вам разрешил уйти из подразделения?
— Никто. Я готов понести за это наказание.
— Вас задержали на льду Невы. На другом берегу ее —противник. Куда вы направлялись?
— Я уже сказал: в соседний дивизион. Может быть, в темноте по ошибке свернул немного в сторону.
На следующий день допрос задержанного продолжался. Он твердо стоял на своем. И лишь после того как чекисты познакомили его с текстом телеграммы, поступившей из Калинина, Буравкин сник. В телеграмме говорилось: «При расследовании установленных фактов предательства получены данные о сотрудничестве Буравкина с фашистскими карательными органами, материалы высланы почтой».
Вот что рассказал Буравкин чекистам о своих преступлениях.
Попав в плен, он сообщил гитлеровцам все, что знал о 117-й дивизии, в которой служил до пленения. Видя готовность пленного на все, фашисты предложили ему поступить в карательный отряд, формируемый для борьбы с партизанами. Буравкин согласился. Через некоторое время его отпустили домой, к семье, но поручили выявлять коммунистов, комсомольцев и других советских патриотов, боровшихся против захватчиков. Буравкин исправно выполнял обязанности провокатора.
— Ну, а дальше что? — настаивал, допрашивая его, Васильев. — Кто вас вызывал перед отступлением фашистов на Центральном фронте? Какое вам дали задание?
Буравкин вскинул на старшего лейтенанта тревожный взгляд:
— И об этом знаете?
— Рассказывайте! — строго сказал Васильев. Он знал одно: гитлеровцы очень часто работали по шаблону.
— Ну, вызвал меня комендант, к которому я ходил по вечерам, — признался Буравкин. — Там был какой-то немец, офицер. Говорит,' германские войска выравнивают линию фронта, временно отступают, а потом начнут генеральное наступление на Москву...
— Предложил остаться и пойти в Красную Армию?
— Предложил. Говорит, ты верный слуга фюрера и должен завоевать доверие комиссаров и чекистов. Разрешил даже ругать их, гитлеровцев.
— Разрешил? — усмехнувшись, переспросил Васильев.
— Разрешил, — подтвердил Буравкин и пояснил:— Чтобы, значит, завоевать у вас доверие,
— Да, понимаю. Дальше.
— А дальше, значит, когда русские войска получат приказ наступать, ты, говорит, должен перейти линию фронта и предупредить нас. Сумеешь выполнить задачу— получишь от фюрера награду: надел земли и участок леса в собственность. Хозяин, говорит, будешь, бауэр...
— Бауэр? — иронизируя, опять переспросил Васильев.
— Бауэр,—повторил Буравкин.
— Подлец ты, Буравкин, — не сдержался Васильев. — Не пощадит тебя трибунал.
Трибунал не пощадил Буравкина.
12 января 1943 года Ленинградский и Волховский фронты неожиданно для противника перешли в наступление, 18 января части 67-й и 2-й ударной армий после ожесточенных боев, нанеся крупное поражение частям 18-й германской армии, соединились. Вражеское кольцо блокады было прорвано. Город Ленина получил сухопутную связь со страной. Фронт восстановил важнейшую коммуникацию, открыл дорогу эшелонам с про-довольствием для населения Ленинграда и оборонявших его войск, с топливом и сырьем для фабрик и заводов.
Контрразведчики фронта принимали активное участие в боях по прорыву блокады. Храбрыми воинами показали себя Д. Д. Терешин, награжденный за доблесть и мужество орденом Ленина, чекисты П. К. Анти-пов, Т. А. Наливайченко, Н. Ф. Суханов, А. И. Комши-лов, Н. П. Никонов, Н. П. Галкин, Г. А. Рудоквас, Ф. А. Бурмистров, Н. И. Дианов, М. Н. Соболев и другие.
В наступлении участвовали батальон пограничников особого отдела фронта и рота охраны особого отдела 67-й армии (командовал ротой старший лейтенант А. Н. Монахов). Храбро сражались бойцы-погранич-ники. Многие из них были потом награждены орденами и медалями. Ордена Красного Знамени удостоился командир отделения старший сержант П. Я. Курников, который вступил в единоборство с немецким тяжелым танком, подорвал его и взял в плен экипаж.
Рота охраны особого отдела 67-й армии была известна еще и тем, что бойцы ее, по инициативе заместителя начальника отдела подполковника Д. Д. Таевере и командира роты А. Н. Монахова — мастера стрелкового спорта, включились в снайперское движение. В свободное от нарядов время они выходили на передний край для «охоты» за гитлеровцами. Сотни фашистских солдат истребила снайперская рота за короткое время.
