1
Илью зачислили в разведку: он хорошо знал здешние места. Но заданий пока не давали.
— У нас знаешь какое оружие? — спрашивал у него начальник разведки Спиридонов и сам же отвечал: — Больше трофейное. Изучишь его, получишь задание. Вот так, значит.
Вечером к загрустившему Илье — он думал, что ему сразу поручат серьезное дело,— подошла Зина. В руках у нее был немецкий автомат.
— Ты чего, Илья, нос-то повесил? Хочешь, покажу, как разобрать и собрать автомат?
— Автомат-то я и сам могу разобрать и собрать. Дело не хитрое. Лучше покажи новый немецкий пистолет. Спасибо скажу.
В отряде не было такого вида оружия, из которого Портнова не умела бы стрелять. Особенно искусно она владела автоматом и трофейными пистолетами различных систем. Условия партизанской войны требовали этого умения от каждого партизана.
Однажды в штаб отряда принесли маузер. Его отобрали у пленного офицера. Прослышав о новом оружии, Зина была тут как тут.
— Разрешите, товарищ начальник, пострелять,— обратилась она к Пузикову.
Тот пошутил:
— Боюсь, Портнова, что не устоишь на ногах. Гляди, какой он великан, а ты совсем маленькая.
— Ничего, не бойтесь.
— Ну ладно, постреляй! — Пузиков протянул маузер.— Только смотри: больше патронов не проси, не дам.
Девушка отошла в сторону, выбрала безопасное место и расстреляла всю обойму. Но тут случился конфуз. После того как она расстреляла обойму, затвор подался назад и — ни с места. Девушка его и туда, и сюда — не идет, и все.
«Что за идол? — смутилась Зина. Она повертела в руке пистолет.— А что, если его разобрать?»
Девушка со всей силой потянула затвор — он подался. «Получилось»,— обрадовалась она и довольно быстро разобрала пистолет. Протерев тряпочкой детали, начала сборку. Но вдруг остановилась в нерешительности, держа в руке крохотную изогнутую детальку. Так и не нашла, куда деть лишнюю деталь. С грехом пополам она все же собрала пистолет и направилась к Маркиянову: идти к Пузикову постеснялась.
— Помогите, товарищ комиссар! Заело. Маркиянов проверил сборку, улыбнулся, но ничего не сказал: для «лишней» детали отыскалось в маузере свое место...
С тех пор Зина тщательно изучала все, что имелось и вновь поступало на вооружение отряда. Особенно успешно пошло дело, когда к ней присоединился Илья.
Езовитов вскоре отлично знал материальную часть трофейного оружия.
— Теперь, пожалуй, можно тебя и в разведку послать,— сказал Спиридонов.
2
Лес. Холмы. Озера. Бесконечная лента грунтовой дороги, теряющаяся в далях. По обеим сторонам дороги, в семи-восьми километрах от Оболи, деревни: Леоново, Волчки, Клётчино. В каждой из них — гарнизон. Самый большой — в Леонове. Он прикрывал от партизан подступы к автостраде и железной дороге Полоцк — Витебск, к станции Оболь.
Разгромить леоновский гарнизон — такую задачу поставило командование бригады имени Ленина перед третьим отрядом.
Предварительно надо было разведать силы противника, его огневую систему: не зная этого, легко сорваться.
Вечером Спиридонов вызвал трех разведчиков: Зину Портнову, Илью Езовитова и Марию Дементьеву.
— Вот что, ребята. Переоденьтесь, как требуется, и айда в Леоново. Разнюхайте все: сколько там солдат, чем они вооружены, где размещены, как лучше подобраться к помещениям. Зайдите к директору школы. Он вам поможет. Это наш человек. Пароль: «Хозяин, одолжи щепотку соли».
Шли знакомыми местами: весь лес до Западной Двины был партизанским. Небо заволокло беловато-мутными тучами. Пахло сыростью. Переправились в лодке на другой берег. Пошли по нейтральной зоне.
В полночь приблизились к дороге, где разведчикам недавно удалось взорвать легковую машину и трехтонку с продуктами. Сейчас по дороге мчались в обе стороны машины с невыключенными фарами. Пересечь ее — опасно: слишком оживленно. Надо переждать, пока стихнет.
Разведчики залегли в кустарнике близ дороги. Вдруг Зина схватила Марию за руку.
— Взгляни вправо!
Дементьева повернула голову и замерла. Она толкнула локтем Илью. Солдаты вели на поводках овчарок.
Большой матерый пес остановился, поводя носом в сторону от дороги. За ним остановились и другие овчарки.
Разведчики лежали, затаив дыхание. «Неужели почуяли?» Но гитлеровцы повертелись, посмотрели на до-Рогу, на кусты и, натянув поводки, повели собак дальше.
— Ух,— с облегчением вздохнули трое.— Пронесло!
Ребята подождали, пока солдаты исчезли за поворотом, и бегом пересекли дорогу. Они пробежали без передышки более километра и скрылись в лесной чаще. Тут устроили привал.
Утром, чуть свет, они подошли к хате бывшего директора Л ооновской школы. Хозяина дома не застали, а жена не была посвящена в его дела. О чем с ней говорить? Ребята устроились пока на сеновале, решили подождать. Сеновал находился за огородами. Сквозь щели между бревнами стены хорошо была видна дорога, идущая по центру Леонова. За дорогой — бывшая колхозная конюшня и животноводческая ферма.
— Интересно, что тут теперь? — сказала Мария, обращаясь к Илье.
— Спросим у директора школы.
— А мы сейчас сами узнаем,— решительно заявила Зина.— Ты, Илья, пойдешь с нами?
— Куда?
— В конюшню. Мы быстро, огородами. Приготовив по гранате, ребята подобрались к конюшне, залегли, стали наблюдать.
Из конюшни доносилось лошадиное ржанье. Бегали солдаты с ведрами к колодцу и обратно — поили лошадей, Солдат было много.
Зина заметила, как трое фашистов несли на плечах патронные ящики. Обогнув конюшню, они удалились в сторону казармы. Спустя минут пять этот же путь проделали еще трое.
Илья остался лежать между грядок, наблюдать, а Зина Портнова и Мария Дементьева пошли к директору школы. Он уже был дома. Девушки увидели сидящего на лавке мужчину лет пятидесяти, с открытым лицом, в черной рубашке-косоворотке. Зина назвала пароль. Разговорились. Сергей Алексеевич Букарев— так звали директора— хорошо знал состояние гарнизона: у него имелись надежные помощники.
— В Леонове около шестисот солдат и с полсотни полицаев. В конюшне и на ферме более двухсот лошадей. Пригнали из других гарнизонов. Готовят, должно быть, против вас карательную- экспедицию.
Он подробно рассказал о вооружении, дислокации подразделений, системе обороны.
— Передайте командованию, что лучше всего напасть в полночь. Солдаты ложатся рано, в десять часов. Посты расставлены следующим образом...— Букарев начертил схему караулов и передал ее разведчикам.
Вскоре пришел со своего наблюдательного пункта Илья. Ребята поели, отдохнули на сеновале, а под вечер отправились в обратный путь.
Когда они вошли в лес, косые, острые тени сосен пересекали дорогу. Вот и перекресток. Впереди шла Мария. Вдруг она вскинула руку, едва удержавшись, чтобы не вскрикнуть. Ребята шмыгнули в кустарник. По дороге мчался серый в яблоках конь, запряженный в дрожки. Он бежал крупной, размашистой рысью.
— Экерт! Живет сейчас в нашей хате, подлюга,— шепнула Мария.
Дрожки промелькнули и скрылись за поворотом дороги в Леоново.
— И этот туда укатил. Неспроста, должно быть, слетается воронье,— заметил Илья.
Ребята ускорили шаг. Шли всю ночь без привала. Только на рассвете вступили в расположение партизанского отряда.
3
В это же утро Сипко подробно ознакомился с планом операции, проверил, как подготовлены люди, хватает ли вооружения и боеприпасов. Начальник штаба доложил разработанный им вариант нападения на леоновский гарнизон.
Получалось как будто хорошо. Разведчики снимают часовых у конюшни и животноводческой фермы. Две стрелковые роты и рота автоматчиков внезапно обрушиваются на казармы гитлеровцев, отрезают им все пути отхода, уничтожают. Ударная группа угоняет лошадей в партизанскую зону.
На первый взгляд все это показалось Сипко заманчивым. Внезапность налета позволит провести операцию без больших потерь. Но где гарантия, что все произойдет именно так, как расписано? А если немцы быстро оправятся от первого удара, придут в себя и в свою очередь ответят всей мощью огня? У них есть орудия, минометы, пулеметы. Что тогда?
Сипко задумался. А что, если...
Дело в том, что прошлой ночью разведчики подорвали на шоссе легковую машину. Среди раненых гитлеровцев был старший адъютант генерала, руководившего карательными действиями против партизан. Когда пленного офицера доставили в партизанский штаб, плечистый парень с бритой головой всплеснул руками:
— Хлопцы, вы кого привели?
Он с любопытством разглядывал немецкого капитана, пожимая плечами:
— Вот диво! Гляньте, Антон Владимирович, на этого фрица! Ну точно Борис Маркиянов!
Действительно, они были очень похожи. Рост, лицо, волосы — все. Только глаза у Маркиянова живее.
Из документов, обнаруженных у пленного, было видно, что он везет коменданту леоновского гарнизона, майору Шварцу, приказ начать экспедицию против партизан.
Вот тут-то у Сипко и возникла мысль: «Что, если вместо старшего адъютанта послать с этим приказом Маркиянова? Парень не из робких, владеет немецким. Оденем его в форму капитана Гендике, снабдим документами. Пускай выманит карателей, а мы уж их встретим...»
Обменялись мнениями и согласились, что такой план, пусть и рискованный, более выгоден для партизан.
— Я за этот вариант,—сказал Маркиянов.—Ведь в приказе нет точного маршрута. Стало быть, я смогу предложить любой. Выставим засаду.
Договорились, что Маркиянов направит экспедицию по Екатерининскому тракту (так называли местные жители старую грунтовую дорогу). О приближении противника роту автоматчиков предупредят наблюдатели из взвода разведки. В трех километрах от Леонова на перекрестке дорог автоматчики встретят фашистов огнем.
Стрелковый взвод будет сопровождать Маркиянова до опушки леса, примыкающего вплотную к Леонову. Отсюда с наступлением темноты Маркиянов на мотоцикле отправится с двумя автоматчиками к коменданту.
После совещания Маркиянов вызвал двух партизан.
— Немецкий язык знаете? Те смотрели в недоумении.
— Трохи ведаю,— отважился ответить один из них, помоложе.— Хальт! Хенде хох! Гитлер капут!
Маркиянов засмеялся. Смеялись и сами бойцы, а тот, что постарше, шофер-механик по профессии, показал кулачище величиной с добрый кочан:
— Я буду действовать, а не разговаривать...
— Хорошо, — заключил комиссар. — Подготовьтесь! Поедем в Леоново.
4
Маркиянов сел в коляску, автоматчик поместился на багажнике, и водитель дал газ. Когда подъехали к зданию комендатуры, в деревне еще было светло, но движение уже стихло. Близилось время отбоя.
Часовой, заметив незнакомого капитана с двумя крестами и тремя боевыми медалями на мундире, взял «на караул». На крыльцо выбежал майор Шварц.
Увидев офицера в форме эсэсовца, майор гаркнул:
— Хайль Гитлер!
— Хайль!..— спокойно ответил Маркиянов как положено, не спеша выбрался из коляски и, подойдя к крыльцу, представился: — Гауптман Гендике, старший адъютант генерала фон Розенталя.
От одного упоминания фамилии генерала коменданту стало не по себе: Розенталь давно прославился своей жестокостью.
— Очень рад, гауптман. Прошу.
В комнате коменданта Маркиянов предъявил свои документы и вручил приказ шефа. Шварц прочел и несколько удивился:
— Сегодня же выступать?
— Так точно, герр майор. Время не терпит. Надо скорее разгромить это осиное гнездо. Генерал недоволен. Вот маршрут...— Он протянул тщательно вычерченную в штабе отряда схему движения колонны.
— Почему так поздно доставлен приказ? — вслух недоумевал' комендант.
Ему не было известно, что капитан Гендике еще утром направился в Леоново, да партизаны помешали прибыть вовремя.
— Генерал, очевидно, решил проверить вашу мобильность,— нашелся Маркиянов.
— О да, герр гауптман,— подтянулся майор. Сославшись на поздний час, Маркиянов отказался от ужина, любезно предложенного комендантом, попрощался и приказал водителю двинуться в обратный путь.
Фашистский гарнизон был поднят по боевой тревоге.
Партизаны залегли по обе стороны бывшего Екатерининского тракта. Командир роты Иван Конюхов, рослый парень с веселым чубом, выбивающимся из-под пилотки, обходил подразделения. У одинокой ели на обочине дороги он остановился. С болота подуло ночной прохладой.
Из придорожной канавы доносились приглушенные голоса:
— Чего-то не идут. Может, передумали?
— Не страдай, дружок, придут. Деться-то им некуда.
Илья Езовитов стоял в секрете на опушке леса и наблюдал за поворотом дороги. Позади него замаскировались за деревьями Зина Портнова и Мария Дементьева. По сигналу Ильи они должны были предупредить командира роты автоматчиков о приближении противника.
Всматриваясь в темноту, Илья заметил: из-за поворота, метрах в полутораста от того места, где он стоял, выплыли силуэты двух верховых. Он скорее почувствовал, чем разглядел, как фашистская колонна начала подтяги-ваться к повороту. Юноша подал условный знак.
В тот же миг от деревьев отделились две девичьи фигуры и проскользнули по поляне в сторону перекрестка.
— Приготовиться! — прокатилась команда. Автоматчики и разведчики перебрались из канавы в придорожные кусты. Конюхов ждал, пока вся колонна вытянется по шоссе до перекрестка. Два всадника подъехали к перекрестку и остановились. «Совещаются. Сейчас все решится»,— подумал командир роты, держа наготове заряженную ракетницу.
Всадники перебросились двумя-тремя фразами и тронули лошадей. За ними двинулась по тракту вся колонна.
Прорезая ночную темень, в небо, шипя, взвилась ракета. Это был сигнал «Огонь*». Дружно заговорили десятки автоматов. Дорога застонала от взрывов гранат. Фашисты залегли в придорожной канаве и открыли огонь по партизанам. В небо взвились ракеты: противник, попав в западню, звал своих на помощь.
— Ничего, пока к ним подоспеют, мы их вчистую обработаем,— спокойно сказал Конюхов.— А ну, хлопцы, нажмем!
Трещали пулеметы, автоматы... Кто-то вел кинжальный огонь вдоль канавы, где залегли гитлеровцы, оттуда Долетали крики и стоны раненых.
Конюхов повел партизан в атаку. Немцы, не дождавшись подкрепления, отхлынули назад, разбегаясь кто куда. На дороге и в канаве остались десятки трупов. В этом бою был убит один партизан, ранено семнадцать. Среди них брат Фрузы Зеньковой Николай.
К утру пригнали в лагерь сто двадцать лошадей.
- Добрые кони! — сказал начальник разведки Спиридонов. А он знал в лошадях толк.
