Мария Зорина
КОМСОМОЛЬСКИЙ БИЛЕТ ТАМАРЫ БЕЛЯН

Бесстрашную пионерку Тамару Белян принимали в комсомол в оккупированном Киеве

   В жизни каждого человека бывает что-то самое дорогое, главное. У прокурора Тамары Константиновны Белян-Самоваловой из Киева - история ее вступления в комсомол.
   ...Произошло это осенней ночью 1942 года. В комнату, вернее - в подвал, превращенный в комнату, по одному входили люди и молча садились на длинную скамейку у стены. Когда собралось человек пять, самый старший, которого все называли Федором Петровичем, сказал:
   - Сегодня у нас на повестке дня необычное дело, товарищи. И заседание бюро райкома поэтому открывает не Тимофей, а я. Дело тут такое: мы решили Тому Белян, падчерицу Тимофея, в комсомол принять. Как вам кажется, товарищи, достойна дивчина, чтобы мы приняли ее в ряды Ленинского комсомола?
   И все, кто сидел у стены, молча посмотрели на Томку. А она? То, что сказал Федор Атамась, было для нее такой неожиданностью, таким нечаянным счастьем!..
   Девчонка вскочила, зачем-то бросилась к Федору Петровичу, на полпути остановилась словно вкопанная: ее в комсомол?! Хорошо, что от лампочки, которая стояла на столе, толку мало было и никто не увидел, как вспыхнуло Томкино лицо.
   Жила-была до сегодняшнего дня в Киеве на Подоле просто Томка Белян, и вдруг станет членом комсомола! Шутка ли? Стать членом ВЛКСМ в Киеве, когда вокруг полно немцев, фашистов! Может быть, они и сейчас рыскают за стенами их маленького домика, сдвинутого набок волной разорвавшейся бомбы.
   ...Как сквозь туман Томке виделись ее взрослые друзья. Они что-то говорили, обнимали ее, жали руки, а товарищ по школе, пионер Володя Чернушевич, прикрепил к ее платьицу красный блестящий значок с надписью: "ВЛКСМ". Это был значок с отбитым уголком, и Томка решила умереть, но сохранить его на всю жизнь. Где только раздобыл тот значок Володя в оккупированном немцами городе? А товарищи Тимофея Федоровича Подия, отчима Томкиного, говорили, говорили. Только она от волнения ничего не понимала. У нее в мыслях тогда, словно на киноленте кадры, мелькали эпизоды ее коротенького, но такого бурного детства.
   ...Вот она в драненьком жакетике бредет по притихшим, словно испугавшимся, улицам. Мало людей в те сентябрьские дни 1941 года было на улицах Киева. Томке встречались почти только одни немцы. И ни капельки не было страшно, потому что они-то и нужны были ей, Тимофей Федорович, до войны диспетчер Днепровского пароходства, а теперь секретарь Подольского подпольного райкома партии, поручил своей падчерице Тамаре, связной райкома, ходить и смотреть, смотреть и запоминать все, что делают оккупанты в Киеве. И она смотрела, читала приказы, объявления, а некоторые незаметно срывала и прятала в карман.
   ...А кадры на "киноленте" все бегут и бегут... Вот Томка ведет свой 7-й класс "А" 144-й школы на Керосинную улицу. Страшной была та улица в октябрьские дни 1941 года. Колючая проволока, а за проволокой на земле умирают от ран, болезней и голода тысячи советских военнопленных. Освободить их, освободить как можно больше! Так приказал Тимофей Подий. Но об этом приказе знает одна Томка, а весь 7-й "А" и не догадывается, что выполняет важное поручение подпольного райкома партии. Выполнить его было тогда трудно, опасно и вместе с тем... не трудно. Немцы объявили, что пленных -киевлян, украинцев по национальности - будут выдавать родственникам. И Томкин пионерский отряд вмиг превратился в сыновей, дочек, племянниц, внучек... Это была рискованная хитрость, но она удалась: немцы в те дни не очень допытывались, настоящие ли родственники приходят за пленными.
   За несколько дней ребята под руководством Тамары Белян освободили более ста человек. Помогли им переодеться, накормили, а уж Томкин отчим позаботился о том, чтобы большинство из них стало партизанами и подпольщиками.
   А вот Тамаре грезится дорога, длинная, военная, лесная. Между деревьями трупы, которые никто не убирает, разбитые машины, сожженные танки. Идут по дороге двое - две девчонки. За плечами мешки, старые, латаные. Одна из девочек - Томка. Другая - подруга, одноклассница Люба Смеянова.
   Не раз и не два уже ходят этими страшными дорогами подруги. Ходят и ходят из Киева на Черниговщину. Голод в Киеве. И несут девчонки последние платьица и бельишко на кусок хлеба, на картошку сменять. Да не знает Люба, что в мешке под старым барахлишком у Тамары такое лежит, что, слови их полицай или какой-нибудь немец, висеть девочкам на дереве. А лежат у Томки в мешке то оружие, то патроны, то листовки, то медикаменты. Мало ли что должен передать подпольный райком в леса своим товарищам-партизанам! И только когда закончилась война, узнала Люба, что все те деды и тети, к которым ее водила Тамара, были хозяевами конспиративных квартир, связными партизанских отрядов.
   Но не всегда благополучно заканчивались пути-дороги юной связной подпольного райкома. Однажды чуть не погибла Томка Белян.
   ...Через Днепр немцы разрешали переходить только в одном месте. Там стояли цепью полицаи, перетряхивали мешки. У Тамары были свои тропки, партизанские, ночные... Злится ветер, гонит снег, заметает дороги, А она, маленькая, идет через скованный льдом Днепр, проваливается в сугробы, падает, поднимается и снова идет, идет. Знает, что за каждым шагом, возможно, смерть стоит, но идет, смелая, напористая. Знает, что оккупанты понаделали в Днепре полыньи-ловушки для таких путников, как она, но идет. Везло все время Тамаре. Но вот попалась!.. Под ногами вода... Конец?..
   Нет, то был не конец. Какое чудо спасло юную подпольщицу?
   Дед Фадеич, незнакомый рыболов, вытащил ее, донес в какую-то избенку, в которой одиноко жила десятилетняя Валя... Выходили Фадеич с Валей ночную путницу.
   Только после этого случая Тимофей Федорович и мама не стали пускать Томку в далекие походы. И в Киеве для нее дело нашлось.
   ...Сменила Тамара Белян короткую юбчонку на взрослую, длинную, стоптанные школьные башмаки на девичьи, с высокими каблуками. Барышня, паненка. И рядом с ней... жандармский офицерик, молоденький, красивенький. Тамара идет с ним, кокетничает.
   Весь Томкин родной Мыльный переулок, весь Подол узнал о предательстве бывшей старосты 7-го "А" 144-й школы Белян. Все видели, как Томка каждый вечер гуляла с немцем - в кино ходила, в кафе ходила и однажды даже в ресторан. И все слышали, как она громко по-немецки "трещала", а Томка слышала, как ей вслед несся злой шепот: "запроданка", "гадюка"... Слышала и горько улыбалась. Потому что не могла она тогда сказать ребятам, что жандармский офицер - это обыкновенный их украинский парень, подпольщик, разведчик Виктор, с которым она выполняет задание райкома. Не могла она тогда ребятам сказать, как горько ей, комсомолке, терпеть полные презрения взгляды товарищей. "Гадюка, запроданка!" Разве легко такое вынести?!
   Но вынесла, вытерпела. И рассказала все ребятам только после того, когда уже в освобожденном Киеве секретарь ЦК комсомола Украины вручил ей комсомольский билет и поздравил с вступлением в ряды Ленинского комсомола.
   Много лет прошло с тех пор, а этот билет, старенький, потертый, бережно хранит коммунистка Белян-Самовалова как память о самом дорогом, что бывает в жизни лишь однажды.