Осенью 1943 года подпольщики усилили деятельность, направленную на срыв экономических мероприятий оккупантов. Подпольный обком приравнивал эту деятельность к боевым заданиям.
Никифор Моисеевич Вальчук, освободившись из-под ареста, сразу ушел в партизанский отряд и был назначен командиром диверсионной группы. В эту группу попросился и прибывший в отряд Адам Павлюк. Вальчук, знавший об аресте его жены и гибели друзей, возразил:
— Подожди немного, Адам Васильевич, осмотрись, формируется новая группа, возглавишь ее.
— Пойми, Никифор,— ответил Павлюк,— не могу я сейчас сидеть и ждать. Душа горит. Не в том дело, кто из нас командир. Побуду заместителем, какая разница.
Диверсионная группа получила новое задание — уничтожать молотилки. Урожай 1943 года должен пойти в закрома Родины. После разгрома гитлеровских войск под Орлом и Курском такая возможность открылась. Пусть не летом, а зимой наступит освобождение, главное не дать врагу обмолотить и увезти хлеб. И все-таки, идя на задание, Вальчук думал: «Как же потом обмолачивать, цепами, что ли?»
Рядом шагал Адам Павлюк, хмурился. Надо же так случиться — до этого пускали под откос эшелоны, теперь переключились на молотилки. А ранее и того хлеще: уничтожали сепараторы и молочные бидоны. Только их группа на территории Шепетовского и Полоннского районов уничтожила около 30 сепараторных пунктов.
Оккупанты взялись за заготовку кур и яиц. В сельские магазины завезли сахар, соль, мыло и организовали меновую торговлю. Партизаны сорвали ее. Действовали просто. Заходили в село, вызывали завмага с ключами и раздавали завезенные товары и заготовленные продукты населению.
Примерно таким же путем поступали и с денежным налогом, установленным оккупантами. Как только в управах собиралась определенная сумма, приезжали в село. Кассирам или бухгалтерам обычно оставляли расписку: «Я, партизан такой-то, изъял у гражданина такого-то означенную сумму денег в оккупационных бумажках»...
Вальчук толкнул локтем Павлюка, и оба остановились, вглядываясь в темноту. Село Прислуч. Здесь первая проба сил. Сориентировавшись, пошли в сторону кузни. Так и есть. Стоит отремонтированная, готовая работать молотилка. Подошли. Около молотилки оказался сторож. Диверсанты объяснили ему цель своего прихода. Сторож засуетился в поисках горючего. Затем молотилку облили керосином и подожгли.
— Скажешь, напало человек семь или десять,— сказал Вальчук сторожу перед уходом.
Покидали село в хорошем настроении, но через три дня узнали, что в молотилке сгорели лишь деревянные бока, а обшить их не трудно. Пришлось еще одну ночь возиться с той же молотилкой.
Направились в соседнее село. Навстречу вышел связной. Он предупредил, что около молотилки вооруженная охрана. Враг понял намерения партизан и принял меры. Ввязываться в схватку не входило в задачу диверсантов. Но и показывать слабость не хотелось.
— Притворись испуганным и беги мимо гумна,— сказал Адам связному.— Остановят, скажи: человек пятнадцать партизан к селу идут.
Номер удался. Охрана разбежалась, а заранее предупрежденный сторож встретил партизан с ведром горючего. Через несколько минут солома в молотилке, облитая нигролом, вспыхнула ярким пламенем.
На очереди село Кустовцы Полоннского района, получившее от оккупантов самый высокий план сдачи хлеба — 6 тысяч центнеров. Там три молотилки, одна из них, наиболее производительная, привезена оккупантами из Германии. Староста этого села, верный прислужник оккупантов, распорядился убирать молотилки после рабочего дня, причем каждый раз в новое место, которое указывал сам.
Партизаны вошли в село, когда уже стемнело. На хозяйственном дворе ездовые распрягали и поили лошадей. У кого бы ни спрашивали о молотилках, в ответ слышали! «Не знаем». Даже ночной сторож не сказал. Совсем запугал людей староста.
Но и в этом селе у партизан был связной. От него и узнали: новая немецкая молотилка поставлена около конторы, где староста проводит совещание бригадиров. Пока почтальон (он же связной партизан) пошел выяснять, где находятся еще две молотилки, партизаны вошли в контору. Старосты уже не было. Вальчук поставил перед бригадирами свою задачу: поджечь молотилку.
Как только подожгли, площадь сразу посветлела. Зазвонили пожарники. Партизаны бросились к вышке. Приказали прекратить звон, поскольку пожар не причинит вреда селу.
В селе Белецкое диверсанты сожгли молотилку и остались отдохнуть. Здесь староста Д. П. Лебеденко сам был подпольщиком и заранее все подготовил. Оставалось лишь имитировать нападение и чиркнуть спичкой. Сделав это, партизаны спрятались у подпольщика Кондрата Мельничука. День спали, а вечером состоялась встреча с Лебеденко, державшим связь с Антонинским подпольным райкомом партии через учителя В. Черняка.
Обмолоченный хлеб партизаны посоветовали раздать селянам. Договорились об ускорении озимого сева и о подготовке почвы под яровые культуры. Это было деловое совещание, похожее на то, которые проводились в мирное время. Участники словно забыли, что находятся на оккупированной территории. Почувствовав опасность на продовольственном фронте, фашисты усиливали в сельских районах свои гарнизоны. «Выловить и уничтожить группы диверсантов!» — один за другим следовали приказы фашистов. Считали, что с диверсионными группами справиться нетрудно, поскольку они действовали в степной части.
Но группы оказались неуловимыми. Как никогда, пригодились теперь связи, о которых шепетовцы заботились давно.
В селе Б. Новоселица партизанские квартиры были у Яржемской Анны Мефодьевны, Соломонюка Семена и его жены Анны Варфоломеевны, у Ложко-вой Александры Моисеевны, в селе Костелянка —у Коваля Алексея Григорьевича и его жены учительницы Яковчук Татьяны Антоновны, в селе Палочка— у учительницы Онищук Варвары Степановны, в селе Мазяпинцы — у бывшего учителя Антонин-ской средней школы Василия Черняка, в Грицевском лесничестве — у бухгалтера Григория Вальчука.
Связные вовремя предупреждали об опасности, информировали о намерениях оккупационных властей и их пособников. В результате диверсионные, группы действовали успешно. Только группа Ники-фора Вальчука уничтожила за лето больше 70 молотилок. Но ведь этим занимались и другие группы. В Серединцах и ближайших к нему селах диверсии совершала группа Ивана Русняка, в Любарском районе — группа Лушева.
Боевое задание Каменец — Подольского и Житомирского подпольных обкомов партии было выполнено.
В одном из сел Адам Павлюк узнал от подпольщиков, что в село Белотин пришла его жена Мария Михайловна. Глубоко переживавший арест жены, он не находил себе места от радости и обратился к Вальчуку с просьбой отпустить его на день в Белотин.
Тот сочувственно поглядел на него и стал отговаривать: небезопасно — в тех местах частые облавы. Но в конце концов не устоял, о чем сожалеет и поныне. Адам Васильевич отправился ночью, около села Варваровка наткнулся на засаду и погиб в неравной борьбе с врагом.
