Дай твою руку, молодой товарищ! По страницам нашей повести, как по незнакомым дорогам, мы поведем тебя и твоих сверстников в недавнее прошлое—в небольшой тихий городок Калужской области—Людиново. Если ты калужанин, то наверняка хоть немного знаешь об этом городе, знаешь его историю, его людей. Если же ты житель Урала или Сибири, Донбасса или Дальнего Востока, может быть, ты никогда и не слыхал о Людинове. Мало ли таких городов и поселков на русских просторах, во всех краях нашей Родины!..
Разверни географическую карту. К югу от Москвы, в ста восьмидесяти восьми километрах юго-западнее Калуги, у большого озера Ломпадь стоит город Людиново.
Окна многих домов глядятся прямо в озеро, словно наблюдают за игрой красок и прислушиваются к его неторопливому, размеренном^ дыханию. Рядом шумит завод. С улицы доносятся гудки автомобилей. А вокруг— Брянский лес. Со всех сторон он вплотную подступает к городу, и кажется, будто дома, улицы, заводы, парки и озера — все это отвоевано у леса...
Люди пришли сюда давным-давно, еще в семнадцатом веке. Знаменитый уральский купец и промышленник Демидов вызнал, что земля калужская, богатая лесом, таит уголь и железо — значит, есть где разгуляться вовсю. И стал сгонять сюда крепостных крестьян, битых и голодных, отправлять по этапу пойманных беглых каторжников да приставлять к ним мастеровых, искавших, где бы заработать кусок хлеба, щепотку соли да кружку кипятку.
Прошагав много сотен верст, добирались сюда уральские жигали, шли тульские кузнецы, самородки-доменщики, плотинные умельцы и просто копатели. Они селились в этих местах, рыли землянки, складывали курные избы, из которых выходили на работу еще затемно и затемно возвращались в них. Измученные, обессиленные, валились на земляной пол, на солому, на тряпье — куда угодно, лишь бы поспать часок-другой. Люди новые, они сами же окрестили свое новое пристанище — Людиново. Может быть, их прельстило звучное, красивое название...
Тринадцать долгих многотрудных лет бились с суровой природой демидовские рабы. И, наверное, однажды сами удивились делам рук своих. В 1745 году задышала, загудела первая домна, и из ее огненного чрева полился, ослепляя и обжигая, долгожданный чугун.
Переверни еще несколько страниц истории, дорогой товарищ. Может быть, тебе будет интересно узнать, что русская металлургия многим обязана Людиновском заводу. Он первый дал для «чугунки» рельсы, и они легли на равнинном и заболоченном пространстве Николаевской (ныне Октябрьской) дороги.
И еще, говоря о многом, что потом производил Людиновский завод, нужно добавлять слова «первый» или «впервые». Первый в России двигатель для военного корвета «Воин». Первые паровые машины для Санкт-Петербургского арсенала и Тульского оружейного завода. А затем и пароходы, впервые потревожившие воды Днепра и Десны. И, наконец, в 1870 году в цехах завода талантливые мастера создают свой первый паровоз. Людиновские паровозы не уступали заморским ни качеством, ни красотой. На московской политехнической выставке в 1872 году Людиновскому заводу присудили большую золотую медаль и аттестат первой степени.
Неторопливо и будто бы обычным шагом шли годы и на своем пути оставляли все новые и новые приметы грядущей индустриальной эпохи. Вскоре Людиновский завод начал строить локомобили. А совсем рядом уже вырастал Сукремльский завод чугунного литья. Можно предположить, что местные жители пытались сделать свой поселок «со Кремлем» — отсюда, видимо, и пошло название Сукремль.
К началу двадцатого века оба завода работали на полный ход. Локомобили людиновской марки высоко ценились даже на мировых'рынках, и нередко приезжавшие сюда, в Людиново, иностранные специалисты, пред-ставители крупнейших капиталистических фирм, удивленно пожимали плечами: что это за народ — русские? Полуголодные, неграмотные, в отрепьях, а делают такие чудо-машины. И невольно снимали шляпы перед русскими умельцами.
Заводской люд трудился, как говорится, от зари и до зари. Терпеливый и неприхотливый, привыкший к самым, казалось бы, нечеловеческим условиям жизни, он время от времени бунтовал, и тогда урядники пороли рабочих плетьми, зачинщиков заковывали в кандалы, бросали в тюрьмы, ссылали на каторгу. Но уже становился на ноги и распрямлял плечи рабочий класс, и его первые вожаки, идя на виселицу или на каторгу, наказывали друзьям не склонять головы.
И они не склонялись, не сдавались. Вместе с заводами росли и ряды революционеров.
Нынешние дни наши неразрывно связаны с прошлым. В случайно сохранившихся книгах, в пожелтевших и полустертых записях, письмах, дневниках ты найдешь, товарищ, волнующие строки о труде и борьбе наших дедов и отцов, увидишь следы изумительных событий, услышишь отзвуки отгремевших бурь. Не пожалей времени, вглядись, вчитайся в страницы истории, и пусть твое сердце забьется сильнее, пусть взор твой станет острее, пусть новая, неуемная энергия наполнит все твое существо. Ведь ты — наследник и продолжатель всех славных дел, свершенных нашим народом.
В глубине Людиновского городского парка стоит небольшой памятник старому большевику Игнату Ивановичу Фокину. Этот скромный, ласковый и внимательный к людям человек с чуть прищуренными глазами, прикрытыми стеклами очков в металлической оправе, прожил короткую, но яркую, полную горения жизнь революционного борца. В 1906 году он поступил на Людиновский завод. Незаметный, тихий ученик чертежника стал руководителем подпольной социал-демократической организации, и к нему тянулись, вокруг него сплачивались все, кто шел в революцию, кто готовил приход ее день за днем, год за годом.
Игнат Фокин был умелым конспиратором и страстным пропагандистом ленинских идей. Он вел жизнь профессионального революционера и не страшился опасностей, подстерегавших его на каждом шагу Шпики царской охранки все же выследили вожака людиновских рабочих и бросили его в тюрьму. Но и в темной, сырой камере Фокин оставался бойцом. Он связывался с товарищами, работавшими на воле, подбадривал, вдохновлял их и призывал хранить верность великому делу борьбы за освобождение рабочего класса. О себе самом он писал коротко, без колебаний:
«Вне пролетарской борьбы нет для меня жизни. Я — детище ее».
Таким он и остался в памяти народной. ...Незабываемый тысяча девятьсот девятнадцатый год!.. Ты знаешь о нем по книгам и кинофильмам. Такие, как Фокин, были современниками и бойцами тех лет, разведчиками грядущего, пролагателями путей в наше сегодня.
«Председатель Советской власти» почти ежедневно выступал на митингах и рабочих собраниях. Его чистый, звонкий голос часто прерывался болезненным кашлем. В эти минуты Фокин бледнел, покрывался липким хо-лодным потом и становился похожим на старика, хотя был еще очень молод. Но через секунду-другую он справлялся с кашлем, и опять его голос звучал громко и доносился до самых дальних рядов.
Игнат Иванович Фокин, больной, искалеченный царскими тюрьмами, умер 13 апреля 1919 года.
Сказать, что Великая Отечественная война прошумела и над Людиновом, — значит почти ничего не сказать.
Нет, война здесь не прошумела, а обрушилась на городок всей своей неизмеримой тяжестью, искромсала его железными ливнями, опалила пламенем пожаров, залила слезами и кровью, надолго придавила кованым сапогом немецко-фашистской оккупации. Но маленький советский город не сдавался. Он жил, он дышал воздухом своей земли, он боролся.
Чем дальше уходят в прошлое военные годы, тем ярче проступают и становятся зримее детали, факты, приметы, составлявшие героику того времени.
Для того чтобы рассказать тебе, друг наш, о военных годах города Людиново, мы и приехали с тобой сюда.
Конечно, Людиново ничем особым не поразит твое воображение. Небольшие двух- и трехэтажные дома, не очень людные УЛИЦЫ, открытая всем ветрам площадь имени Фокина. Магазины, ларьки, киоски. Но вон там, совсем недалеко, вырастают кварталы новых домов. Уже виднеется здание Дома спорта — его строят своими силами комсомольцы и заранее уважительно называют Дворцом. А вот и Людиновское озеро, о котором мы говорили тебе вначале. Гляди, сколько рыбаков, специалистов подледного лова, уютно устроилось у прорубей. Сколько лыжников, хоккеистов и болельщиков. Сколько ребятишек на салазках. Ведь сегодня воскресенье, день отдыха, и каждый от мала до велика отдается любимому делу.
О новом надо судить не только по внешним приметам. Новое — в людях, в их труде, в их успехах.
Хотя Людиново — городок небольшой (в нем около 30 тысяч населения), но у тебя, наверное, не хватит времени посетить все его предприятия, учебные заведения, клубы и библиотеки. Поэтому мы коротко расскажем тебе, чем богат и славен город сегодня.
В цехах Людиновского тепловозостроительного завода несколько тысяч рабочих, инженеров и техников строят мощные маневровые тепловозы. Сукремльский чугунолитейный завод выпускает различные трубы, фасонное и арматурное литье для отечественных новостроек и на заграничный рынок. На промышленном комбинате делают мебель, строительные материалы и шла-коблоки. Работают швейная фабрика, хлебозавод, пищевой комбинат, строительно-монтажное управление. В городе есть машиностроительный техникум, ремесленное училище для будущих тепловозников, два строительных училища, три средние школы.
Во Дворце культуры выступает коллектив самодеятельного народного театра; есть клуб чугунолитейного завода, кинотеатр, спортивные команды, несколько библиотек и читальных залов...
На предприятиях много бригад коммунистического труда.
Думаем, что этой краткой справкой можно ограничиться. Теперь ты представляешь, что Людиново — не «заштатный», провинциальный городишко, а промышленный город, богатый прошлым, настоящим и, главное, будущим.
...Метет поземка. Снег скрипит под йогами. Ты не устал, товарищ? Давай пройдемся по некоторым улицам и посмотрим таблички с названиями. По этим улицам— Комсомольской, имени Луначарского, Крупской, Войкова — мы еще будем водить тебя на страницах нашей повести. А сейчас запоминай новые названия. Улица Шумавцова. Улица сестер Хотеевых. Улица Апатьева. Улица Лясоцкого... Это людиновские комсомольцы-под-польщики, павшие смертью храбрых в дни гитлеровской оккупации. Их имена высечены и на памятнике, что стоит в центре парка неподалеку от памятника Фокину. Так и стоят они рядом, застыв в бронзе и граните: профессиональный революционер, боец Октября коммунист Игнат Фокин и комсомолец сороковых годов Герой Советского Союза Алексей Шумавцов.
Заснеженный парк. С высокого гранитного пьедестала глядит Алексей Шумавцов. Он стоит с непокрытой головой в летней вышитой украинским узором рубашке. Правая рука чуть выдвинута вперед, левая сжимает древко знамени. На постаменте — бронзовый барельеф: помощники героя выполняют боевое задание. На боковых плоскостях видны тексты Указов Президиума Верховного Совета СССР о присвоении А. С. Шумавцову звания Героя Советского Союза — посмертно — и о награждении орденами других участников подполья — погибших и живых.
Блестящие кристаллики снежинок покрывают голову, плечи, грудь Алеши; ветер, захлестнувший Знамя, кружит и бьет в лицо. А он, гордый, непокоренный, смело глядит вдаль, и кажется, что сейчас, через мгновенье, шагнете пьедестала и пойдет вперед, в нашу сегодняшнюю жизнь. «Добрый день, Алеша! Становись рядом. Поднимай Знамя!»
Камень и бронза молчат. Молчит и задумавшийся невдалеке Игнат Фокин.
Тишина. Но тишина кричит, и в уши бьет спрессованный воздух взрывных волн, гремят артиллерийские залпы, неумолчно тарахтят автоматы, содрогается, как при землетрясении, почва под ногами. Тишина кричит, и мы слышим родные голоса тех, кто ушел в бессмертие и сейчас стоит в почетном карауле на родной земле, окропленной горячей кровью.
Возле памятника Шумавцову медленно, чуть наклонив голову, прохаживается невысокий молодой мужчина в темном пальто и теплой шапке-ушанке. Он изредка останавливается, взглядывает на памятник, перечитывает слова Указа, фамилии награжденных, словно хочет запомните их навсегда, затем снова начинает ходить, ходить...
Мы знаем этого человека. Мы встречались с ним и вместе бережно перебирали документы недавнего прошлого. Мы слушали его рассказы и зримо представляли себе многое из того, что потом легло на страницы повести.
Этот молодой человек — следователь Владимир Иванович. По поручению Комитета Государственной безопасности он в составе оперативно-следственной группы, говоря официально, «вел дело», допрашивал изменника и палача, беседовал со свидетелями. Чекист-коммунист разыскивал и собирал, как драгоценные крупицы, факты героической борьбы людиновских партизан и подпольщиков.
Своим трудом он и его товарищи помогли советскому народу раскрыть еще одну яркую страницу из летописи Великой Отечественной войны, а правосудию — наказать предавшего Родину преступника, русского по рождению, фашистского прихвостня по убеждению, садиста и палача по призванию.
Заметив нас, Владимир Иванович шагнул навстречу, протянул руку и чуть заметно улыбнулся, отчего его полное круглое лицо приобрело мягкое, мечтательное выражение.
— Здравствуйте, Владимир Иванович.
— Здравствуйте, товарищи.
— Мы не ожидали встретить вас здесь.
— Отчего же? — Он погасил улыбку, и что-то строгое и бесконечно грустное промелькнуло в его глазах.— Я не мог не приехать. Я должен был посмотреть на Алешу. Понимаете, — продолжал он, — когда открывали памятник, я не успел приехать. Дела всякие задержали. И очень жалею. Хотелось встретиться с приехавшей из Минска Зинаидой Хотеевой, повидаться с другими партизанами. Да вот не вышло.
— Значит, наверстываете упущенное?
— Разве наверстаешь?.. Впрочем, мы свое дело сделали. Теперь очередь за вами. Пишите!
Он повернулся лицом к памятнику, и до нас донесся его негромкий, будто приглушенный голос:
— Только напишите так, чтобы... Не знаю, как, я не литератор, сами знаете. Но пусть в вашей книге будет настоящая правда...
...Дай же твою руку, молодой товарищ. Начинаем путешествие в недалекое прошлое.
