Паровоз натужно пыхтит и устремляется из последних сил через многокилометровый мост, пересекающий Амур. Обвисшие, лохматые облака с размаху дробят об окна вагонов крупные капли, и сквозь водную пелену еле заметны ивы и потонувший в половодье луг. По обе стороны железнодорожной насыпи виднеются скученные, крохотные островки, на которых приютились бревенчатые избенки. Волны лижут их пороги, увиваются вокруг деревьев.

Пальцы безразлично скользят по вспотевшей глади стекла. Перед глазами мелькают тучные луга, веселые перелески, непроходимые леса. Я любуюсь этими богатыми землями и размышляю: в какой еще стране люди встречают Новый год одиннадцать раз в сутки? Наша Родина, вскормившая у своей материнской груди сто больших и малых народов, столь велика, что над ней никогда не заходит солнце.

Когда-то человек закидывал за плечи котомку и шагал за Урал, через Сибирь, в край, где рождается солнце, и путь его не прекращался годы и годы. Позже тройка понесла сани, и путь продолжался месяцы. В наши дни гигантские расстояния покрываются за часы.

Еще утром я был в Кишиневе, а вечером — на берегу Амура, в Хабаровске, откуда и началось это увлекательнейшее путешествие по Дальнему Востоку, во время которого довелось побывать на легендарной Волочаевской сопке, прославленной в песне «По долинам и по взгорьям». Примерно после часа пути появляется голубеющая сосновым бором сопка. На самой вершине возвышается мемориальный комплекс, увенчанный фигурой воина-победителя, поднявшего над головой винтовку. А над ним на фоне свинцового неба, не переставая, плещется на ветру алое полотнище знамени.

— Это и есть знаменитая Волочаевка?— спрашиваю кого-то из соседей.

— Точно,— отвечает тот.

Поезд останавливается на станции, спрятавшейся в тени тополей.

В Волочаевке все дома бревенчатые. Заборы тоже. Дерево заменило здесь и камень, и металл, и уголь. Даже тротуары и те бревенчатые. Оно и понятно: куда ни глянь — леса.

Размытая дождями тропа ведет нас все ближе и ближе к вершине. Перед мемориальным музеем, что вознесся на сопке, выстроились в ряд могилы, над которыми за скромной металлической оградой зеленеют травы и цветут цветы. На мемориальной доске вспыхивают позолотой буквы:

«Здесь покоятся сто восемнадцать бойцов за победу Советов на Дальнем Востоке, павших смертью храбрых в борьбе с японскими интервентами при штурме Волочаевских укреплений 12 февраля 1922 г.»

У входа в музей высится монументальная фигура легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо, командира партизанского движения Приморского края, 28 председателя Революционного Совета города Владивостока. Рядом высечены его ставшие историческими слова:

«Мы грудью нашей, мы жизнью будем бороться за Родину против нашествия. Вот за эту русскую землю, на которой я сейчас стою, мы умрем, но не отдадим ее никому!»

Экспонаты, выставленные во всех четырех залах второго этажа, рассказывают о революционном движении на Дальнем Востоке. Наше внимание привлекла пожелтевшая от времени фотография, с которой прямо на нас смотрели бойцы первого в крае партизанского отряда: Кочнев, Караваев, Евтушенко, Худяков, Донич... Имена этих героев, первыми поднявших знамя борьбы за советский Дальний Восток, останутся на века символом братства и единства всех народов нашей необъятной Родины. Наряду с именем Лазо неувядаемой славой покрыто имя и другого нашего земляка — партизана Донича. Их первой заповедью были слова: «Плена для партизана не существует: для него победа или смерть».

Весь первый этаж занимает экспозиция, посвященная жестоким схваткам у Волочаевской сопки. Особенно поражает воображение огромная диарама, изготовленная в Московской художественной студии имени Грекова. Она оживляет Волочаевскую битву.

...Зима. На затоптанном снегу — трупы, обломки телег. Красное знамя поднимает бойцов в атаку. Партизаны устремились на вражеские позиции. Несколько бойцов набросили свои шинели на проволочные заграждения и колят штыками врагов. Женщина с красным крестом сестры милосердия выносит раненого с поля боя...

На стенах — портреты героев, отличившихся во время Волочаевского боя. В витринах осколки снарядов, патроны, покрытые ржавчиной гранаты, пулемет, трофейные знамена.

Этих дней не смолкнет слава,
Не померкнет никогда!
Партизанские отряды
Занимали города.
И останутся, как сказка,
Как манящие огни,
Штурмовые ночи Спасска,
Волочаевские дни.

Стихи сочинил участник гражданской войны С. Парфенов, и они облетели весь мир. Помогла им музыка А. Александрова, которая сделала эту песню поистине крылатой. И мы склоняем головы перед памятью тех, кто пал в боях за свободу. Почтить память павших на знаменитую Волочаевскую сопку прибывают ежедневно сотни людей. Здесь никогда не отцветают цветы — цветы признательности.

Первыми прошли по этой дороге, пересекающей Волочаевскую сопку, строители города юности — Комсомольска-на-Амуре, и с тех пор эстафета побед и свершений передается, как символ мужества, из поколения в поколение. Принял ее в свое время и Алексей Маресьев:

«Коллектив строителей Комсомольска-на-Амуре воспитал во мне умение преодолевать трудности, привил в моей душе те черты характера, которые позволили мне выстоять во всех испытаниях в жестокой борьбе с фа-шистами».

Несут дальше эту эстафету и братья Петря и Михаил Йазэр, приехавшие из молдавского села Ходороуцы, чтобы вырастить в Уссурийской тайге первый фруктовый сад.

— Я-то человек приезжий,— полушутя, полусерьезно рассказывает Петря Лазэр.— Вот мой сын Андриеш— совсем другое дело: коренной сибиряк!

Вот эта земля. Советская земля! От Курил до Карпат, от Ледовитого океана до Памира. Наша Родина!