Географическое положение. Концентрационный лагерь Штутгоф был расположен в самом устье Вислы, на берегу Балтийского моря, в 36 км к востоку от Данцига (Гданьска).

История лагеря. Датой основания лагеря следует считать 2 сентября 1939 г., когда гитлеровцы привезли на территорию будущего лагеря группу польских деятелей, арестованных в Данциге (Гданьске) в первый день войны гитлеровской Германии против Польши. Первые узники начали строить лагерь, который получил название «лагерь гражданских военнопленных Штутгоф» (цивилькригсгефангененлагерь Штутгоф) и подчинялся городу Данцигу (Гданьску). Основное назначение лагеря в это время — служить орудием германизации польского Поморья. В него привозили на уничтожение польских офицеров, ксендзов, интеллигентов, общественных и политических деятелей, участников всех видов сопротивления германским властям и процессу германизации. Эффективность этого уничтожения обеспечивалась очень жестким режимом, при котором средняя продолжительность жизни заключенных составляла 2— 3 месяца. После нападения гитлеровской Германии на СССР лагерь по составу заключенных начал приобретать интернациональный характер. Первые советские заключенные попали в лагерь 22 июня 1941 г. Это были моряки советских торговых судов, стоявших в портах Гданьской бухты, интернированные гитлеровцами и заключенные в лагерь Штутгоф.

Первым комендантом Штутгофа был СС-гауптштурм-фюрер (капитан) Макс Паули. В 1942 г. уже в чине СС-штурмбанфюрера (майора) Паули был назначен комендантом концлагеря Нойенгамме, а в 1945 г. был казнен по приговору трибунала английских оккупационных войск. В ноябре 1941 г. в Штутгоф совершил инспекционную поездку Гиммлер, после которой в феврале 1942 г. лагерь был передан в ведение главного штаба СС в Берлине и стал называться «концентрационный лагерь Штутгоф» (концентрацьонслагерь Штутгоф). Комендантом лагеря осенью 1942 г. был назначен СС-штурмбанфюрер Пауль Вернер Гоппе. Он был комендантом лагеря до апреля 1945 г., а после второй мировой войны проживал в Западной Германии, где и умер.

Часть лагеря, построенная в самом начале его существования, получила название Старого лагеря. С 1942 г. к северу от Старого лагеря начали строить новые бараки, которые получили название Новый лагерь. Его сооружение в основном было закончено к 1944 г. После покушения на Гитлера, в 1944 г. недалеко от Нового лагеря был построен Особый лагерь, который был обнесен высокой кирпичной стеной. Все, что происходило за этой стеной, было покрыто глубокой секретностью. После войны стало известно, что там содержались участники заговора против Гитлера и члены их семей.

В декабре 1943 г. в Штутгоф прибыла группа норвежских полицейских, которые отказались присягать правительству Квислинга. Они были размещены в бараках, находившихся в стороне от Старого и Нового лагеря. Эти бараки назывались Германский лагерь.

25 января 1945 г. началась эвакуация Штутгофа. Заключенные были пешком отправлены в западном направлении. Эта эвакуация в исторической литературе получила название «марш смерти», так как большая часть заключенных во время эвакуации погибла. Остатки эвакуированных узников были освобождены наступающими частями Красной Армии в марте 1945 г. Сама территория Штутгофа была освобождена в мае 1945 г. частями 48-й армии. В момент освобождения в лагере находилось несколько сот заключенных, а также большое количество военнопленных и гражданских рабочих, свезенных в лагерь немецко-фашистскими властями в период боев за Данциг (Гданьск).

Состав заключенных. До 22 июня 1941 г. в Штутгофе были только поляки. После начала войны Германии с СССР в лагерь начали прибывать советские граждане (в основном с 1942 г.), хотя до 1944 г. основную массу заключенных составляли поляки. Большую часть советских заключенных составляли гражданские рабочие, вывезенные с оккупированных территорий СССР в Германию на каторжные работы (восточные рабочие). Среди советских граждан было также много военнопленных. И восточные рабочие, и военнопленные были заключены в Штутгоф за отказ от работы, за побеги, за другие действия. Были также лица, арестованные на оккупированных территориях СССР в основном по подозрению в связях с партизанами и подпольщиками. Все советские заключенные носили на груди нашивку с личным номером и красным треугольником, внутри которого была нарисована латинская буква «R». Красный цвет треугольника означал, что данный заключенный является политическим заключенным (уголовники носили зеленый треугольник). В Штутгофе были заключенные из Литвы, Латвии и Эстонии. Они носили на красном треугольнике букву «L» (литовцы и латыши) или «Е» (эстонцы). В 1944 г. в Штутгоф стали прибывать транспорты с евреями из Прибалтики и из Венгрии. Значительная их часть отправлялась в филиалы Штутгофа, где из-за дефицита рабочей силы они использовались на различных работах. Оставшиеся в Штутгофе были практически полностью уничтожены. Среди других групп заключенных были немцы, датчане, французы и в небольшом количестве представители других стран, в том числе норвежцы, о которых выше уже было сказано.

К 1942 г. в Штутгофе установилось постоянное количество заключенных, которое не увеличивалось, несмотря на непрерывный приток новых заключенных. Это достигалось тем, что часть прибывающих заключенных отправляли в филиалы Штутгофа и даже в другие концлагеря, но главным образом массовой гибелью заключенных. Однако в 1944 г. количество заключенных стало резко возрастать. Ко дню эвакуации число заключенных в лагере достигли 25 тыс. человек. Примерно такое же количество находилось в филиалах.

Организация лагеря. С 1942 г. эсэсовцы организовали участие заключенных в выполнении некоторых функций связанных с управлением лагерем. Участие в этом «самоуправлении», если оно не вызывалось необходимостью оказать помощь товарищам по заключению или организацией сопротивления эсэсовским властям, следует рассматривать как преступное сотрудничество с нацистами. Многие гнусные преступления эсэсовцев были осуществлены руками участников этого «самоуправления». В лагере был староста лагеря, роль которого выполнял немец из уголовников Фридрих Зеленке (по имеющимся данным, он после войны скрывался в Западной Германии). В каждом бараке (блоке) был староста блока, а в каждой рабочей команде был бригадир, которого называли капо. Должности старост и капо выполняли уголовники немцы и поляки, а также польские националисты. Между немецкими уголовниками и польскими националистами велась ожесточенная борьба за власть в лагере с применением любых средств. Эта борьба тайно провоцировалась комендатурой лагеря, при этом польская группа отличалась большей организованностью, а группа немецких уголовников тайно поддерживалась комендатурой.

Охрана лагеря, рабочих команд внутри лагеря и на внешних работах полностью осуществлялась эсэсовцами, в составе которых в 1944 г. некоторое время входили украинские националисты.

Филиалы Штутгофа. Штутгоф насчитывал несколько десятков филиалов, расположенных на территории польского Поморья, Восточной Пруссии и Восточной Померании. Административно все они подчинялись коменданту лагеря Штутгоф. Заключенные этих филиалов проходили регистрацию в Штутгофе и направлялись в филиалы только из Штутгофа. Самым большим и наиболее удаленным филиалом Штутгофа был лагерь в Пёлице (Полицах), носивший название «Особый лагерь СС Пелиц возле Штеттина». Он был организован в апреле 1944 г. и находился в 14 км севернее Щтеттина (Шецина). После эвакуации Штутгофа, в январе 1945 г., лагерь Пёлиц был передан в ведение коменданта концлагеря Заксенхаузен. Всего через Пёлиц прошло до 9 тыс. заключенных Штутгофа и (после января 1945 г.) заключенных Заксенхаузена и отчасти Бухенвальда. Большая часть этих заключенных погибла, освобождено было всего несколько сот человек.

Женщины в Штутгофе. К 1944 г. в Штутгофе было более тысячи заключенных женщин. Они работали в прачечной, занимались шитьем, уборкой (в том числе уборкой нечистот) и использовались на других работах. Комендатура лагеря организовала публичный дом для эсэсовской команды, в котором использовались заключенные женщины. Основную массу женщин составляли польки и гражданки СССР, но были также немки и представительницы других национальностей. В 1944 г. количество женщин резко возросло за счет вновь прибывших евреек из Венгрии и из гетто, которые были эвакуированы с территории Прибалтики.

Штутгоф — фабрика смерти. Официально в Штутгофе было зарегистрировано около 117 тыс. человек, однако общее количество заключенных, прошедших через Штутгоф, было значительно больше. Имели место случаи, когда узников привозили на уничтожение без регистрации. После второй мировой войны советская комиссия по расследованию преступлений гитлеровцев в Штутгофе установила, что в Штутгофе уничтожено 80 тыс. заключенных, основная масса людей погибла в результате нечеловеческих условий их пребывания в лагере. Кроме того, несколько тысяч человек было ликвидировано в газовой камере, многие были уничтожены выстрелами в затылок, повешены, убиты уколами фенола. Средняя продолжительность жизни узника в Штут-гофе до 1943 г. составляла не более трех месяцев, а для советских граждан этот срок был еще меньшим. К 1944 г. средняя продолжительность жизни заключенного увеличилась. Однако после прибытия транспортов с евреями началось их массовое уничтожение и число погибших снова подскочило. Многие погибли во время эвакуации лагеря, о чем уже было сказано.

Движение Сопротивления в Штутгофе. Организованное интернациональное сопротивление в Штутгофе было невозможным. Это объясняется высокой текучестью заключенных, ожесточенной борьбой за власть в лагере между немецкими уголовниками и польскими националистами и враждебным отношением польских националистов к русским

Выше было сказано, что группа польских националистов входившая в лагерное «самоуправление», была весьма организованной. Люди из этой группы имели возможность оказывать помощь полякам из числа интеллигенции, офицеров, общественных деятелей, а в некоторых случаях могли спасти их жизни. Однако среди них было мало таких, которые были сторонниками объединения с советскими гражданами. Потом среди поляков также появились сторонники активной борьбы с эсэсовцами совместно с представителями заключенных из СССР. Среди них Лешек Здроевский и др. спасли жизнь многим советским людям. Весной 1944 г. в Штутгоф прибыла группа боевиков Армии Крайовой и Гвардии Людовой, приговоренных к смертной казни. Они стали лихорадочно готовить восстание и создали для этой цели штаб. Штаб восстания вступил в переговоры с представителями советских заключенных о совместных действиях.

Вот что писал об этом польский журналист Марек Дунин Вонсович, который в Штутгофе был участником этой группы поляков: «Для проведения переговоров с советскими коллегами были выделены два польских узника — Гжегож Залевский и Михаил Иссаевич (известный под кличкой Мищ по покушению на Кучера, о чем, однако, немцы в лагере не знали). С другой стороны для этих переговоров были уполномочены Николай Солодкий и Юрий Смольцев».

Об упомянутых здесь людях известно следующее: М. Дунин-Вонсович и Гжегож Залевский после войны уехали в Варшаву, Николай Солодкий (псевдоним Юрия Ефимовича Самойлова) живет в Запорожской области, судьба Юрия Смольцева и Михаила Иссаевича неизвестна. Еще один участник этой польской группы, Кжиштоф Дунин-Вонсович, стал после войны главным историком Штутгофа. После переговоров группа Николая Солодкого начала активно готовиться к восстанию. Для этого проводилась разведка количества постов, составлялся график смены постов, изучался план лагеря и его окрестностей, копилось холодное оружие в оружейных мастерских и делались попытки собрать огнестрельное оружие в тех же мастерских. Однако вскоре из Берлина пришел приказ прекратить казни участников этой польской группы (хотя несколько человек из нее были уже казнены) выстрелом в затылок. Польский штаб дал приказ об отмене подготовки к восстанию, так как такое восстание привело бы почти к полному уничтожению всех заключенных Штутгофа. В целом эта группа поляков была известна дружественным отношением к советским заключенным, в которых они видели боевых союзников, несмотря на политические разногласия, и отличалась враждебным отношением к тем полякам, которые усердно служили эсэсовцам. Участники этой группы осуществили побег из филиала Штутгофа в Данциге (Гданьске), пытались бежать из филиала Штутгофа в Пёлице, пытались убить старосту Пёлица уголовника Вацлава Козловского.

К упомянутой выше группе Солодкого кроме Юрия Смольцева принадлежали Николай Николаевич Кузнецов (художник, после войны жил в Москве, умер), Ольга Дмитриевна Кудяшова (Москва), Дмитрий Макарович Холод (Херсонщина), Н. Смирнов (погиб на фронте после освобождения) и др.

К другой группе Сопротивления принадлежали советские заключенные, которые группировались вокруг Анатолия Алексеевича Качаравы. В Штутгофе он был известен под кличкой Капитан. К этой группе принадлежали, в частности, умерший уже после войны Федор Иванович Кирсанов, москвичи Стефан Федорович Соснин и Петр Васильевич Синяков. К сожалению, фамилии других участников этой группы неизвестны. Сам Качарава после войны был директором Черноморского морского пароходства, он умер в конце 70-х годов.

Наиболее сплоченной группой заключенных из числа советских военнопленных была группа, прибывшая в конце 1943 г. из лагеря военнопленных шталаг 2-Б № 315 Гаммерштейн. В этом шталаге к 1943 г. сложилось ядро патриотически настроенных и стремившихся к активной антифашистской борьбе военнопленных. Они организовали 7 ноября 1943 г. в лагерном госпитале празднование 26-й годовщины Великой Октябрьской революции, на которое проник провокатор. После празднования были арестованы 84 человека, один из которых вскоре был расстрелян охранником, а 83 человека были отправлены в Штутгоф. Часть участников «группы 83-х» (так сейчас их принято называть) была 16 марта 1944 г. расстреляна, в том числе Александр Аркадьев, Брудзинский, Степан Пащенко, генерал медицинской службы Иван Иванович Скачков. В настоящее время известны адреса следующих участников «группы 83-х»: Евгений Алексеевич Брусиловский (Актюбинск), Людвиг Яковлевич Поплавский (Минск), Георгий Валерьевич Семеняк (Санкт-Петербург). Кроме того, ряд подпольщиков этой группы умерли уже после войны — это П. П. Афанасьев, В. Н. Белоусов, А. М. Иосилевич, С. Я. Рогожа, П. С. Рыбин, В. Н. Сальников, Д. Ф. Селютин, Н. П. Симоненко. «Группа 83-х» в Штутгофе установила связь с врачом лагерного госпиталя Федором Федоровичем Сопруновым и Романе Беспалько, которые попали в Штутгоф за побеги из Гаммештейна. Высокий дух товарищества и взаимопомощи военнопленных, прибывших из Гаммерштейна, помог в Штугофе выжить большинству участников этой группы, причем главную роль в этом сыграл ее фактический руководитель Федор Сопрунов.

С 1942 г. в Штутгоф начали прибывать восточные рабочие с подземных пороховых заводов в Бромберге (Быдгоще). В лагерях восточных рабочих этих заводов были офицеры, сержанты и политработники Красной Армии, о чем немецкие власти не знали. Эти люди создали небольшую, но хороши организованную подпольную группу, которая занималась в основном диверсионной деятельностью. Весной 1943 г. он оказались под угрозой ареста и всей группой бежали, но были схвачены и после гестаповской тюрьмы отправлении в Штутгоф. Один из них — Михаил Колосков (или Кошельков, точная фамилия забыта) — сумел скрыться и нелегально проживал в районе Шнайдемюля (Пиле), где организовал подпольную группу. Автор этой статьи почти год находился в лагере восточных рабочих пороховых заводов, но непосредственно с подпольной диверсионной группой связан не был, а поддерживал контакты с поляками из Армии Крайовой. Осенью 1943 г. он был вынужден бежать, спасаясь от ареста, и нелегально проживал в Шнайдемюле (Пиле) по документам, которые изготовили поляки. Там он встретился с Колосковым (Кошельковым) и вошел в состав его группы. Однако в мае 1944 г. он и Колосков (Кошельков) были арестованы органами гестапо по обвинению в работе против Германии и отправлены в Штутгоф. Вскоре из Штутгофа он был вывезен в филиал Пелиц, и судьба Колоскова (Кошелькова) и других участников диверсионной группы ему неизвестна. В Штутгофе были другие представители бромбергских пороховиков, арестованные за побеги и другие действия. Из них известны следующие фамилии: Даниил Никодимович Моторин (живет в Гомельской обл.), Иван Эммануилович Диденко, Степан Степанович Садовой, Владимир Александрович Хрущ (все трое умерли уже после войны).

Серьезный очаг сопротивления представляла собой группа командиров и политработников партизанских частей и соединений, попавшая в плен в результате крупной акции гитлеровцев против партизан в Белоруссии (мы ее будем называть группой белорусских партизан). Гитлеровцы не уничтожили этих людей, так как хотели использовать их для изучения методов партизанской войны, чтобы обеспечить свои тылы при наступлении. Однако под ударами Советской Армии они вынуждены были отступать, а не наступать и направили эту группу в Штутгоф. Всего их было 19 человек, в том числе Григорий Иванович Солодий-Росс (он погиб в Пёпице перед освобождением), Федор Иванович Плоскунов (он акже погиб в Пёлице), Федор Кириллович Юрченко-Ветров живет в Витебской обл.), Николай Васильевич Комлев (по-<иб в лагере), Василий Михайлович Бочаров (умер в 1990 г. в Минске), Алексей Григорьевич Стрелец (умер в 1989 г. з Кемерове). К этой группе присоединились Михаил Афанасьевич Луценко (его судьба неизвестна) и Павел Михайлович Назаров (Москва). Сразу после прибытия в Штутгоф группа белорусских партизан организовала штаб Сопротивления с целью подготовки побегов и, если это будет возможным, восстания. В штаб вошли Г. Солодий-Росс, Ф. Плоскунов, Ф. Юрченко-Ветров. Однако два участника штаба вскоре были отправпены в Пёлиц—Солодий-Росс и Плоскунов, а Ф. Юрченко-Ветров и А. Стрелец с помощью поляков были вывезены в филиал в Эльбинге (Эльблонг). В ноябре 1944 г. Федор Юрченко-Ветров и Алексей Стрелец совершили дерзкий побег из Эпьбинга (Эпьбпонг), который для Стрельца оказался неудачным, так как при спуске с высокой кирпичной стены он получил травму и не смог уйти от погони. Юрченко-Ветров успешно бежал и до прихода Советской Армии скрывался с помощью поляков. В Пёлиц кроме упомянутых членов штаба Солодия-Росса и Плоскунова был вывезен также В. Бочаров. Солодий-Росс, которого звали «дядя Гриша» или Майор, сплотил вокруг себя целую группу узников Пёлица: Плоскунов, Бочаров, автор настоящей справки, немецкий закпюченный Карл Юпиус (погиб во время эвакуации лагеря), профессор из Варшавы Генрик Рыль (после войны жил в Варшаве, умер), Николай Рыжий (Рыжий — кличка, судьба его неизвестна). Николай Рыжий был назначен командиром повстанческого отряда, в который вошел, в частности, Адам Васильевич Чечко (после освобождения от фашистов он 10 лет провел в воркутинских лагерях, а после реабилитации жил в Краснодарском крае, где и умер). Группа по подготовке восстания установила связь с некоторыми представителями эсэсовской охраны из числа украинских националистов, которые взяли на себя обяза-тельство передать в лагерь оружие, а также в момент восстания напасть на остальную часть эсэсовской охраны. Это обязательство они не выполнили, так как вскоре были заменены немцами, что привело к прекращению подготовки восстания.

Весьма положительную роль в лагере сыграла группа датских патриотов. В обстановке яростной национальное розни, которую насаждали эсэсовцы с помощью своих подручных из числа заключенных, датчане проявляли образец интернациональной дружбы и солидарности с другими заключенными, в том числе они старались оказывать всевозможную помощь советским заключенным. В частности, запомнились такие имена, как Мартин Нильсен и Хельге Керульф.

Остались известны следующие имена интернационалистов-немцев, дружественно относившихся к советским заключенным: упомянутый выше Карл Юлиус и Вилли Куэрт (известно, что после войны он проживал в Западной Германии).

<< Назад

Вперёд >>