Показ жизни населения в партизанских краях и зонах был бы далеко не полным и страдал бы крайней односторонностью, если бы мы ограничились лишь рассмотрением производственной деятельности местных жителей. Очень важное место в общем жизненном укладе людей занимает их домашний и общественный быт. Однако в процессе изучения истории наши исследователи не всегда уделяют должное внимание этой стороне жизни населения. Если в некоторых книгах можно найти материал об активном участии людей в общественной жизни, то домашняя жизнь, которую нередко склонны сводить к так называемым «мелочам быта», остается вне поля зрения историков.

Между тем в этнографической науке в понятие «домашний быт» принято включать очень серьезные стороны жизни людей.

Сюда входит весь так называемый материальный быт (жилище, одежда, пища) и быт семейный — целый комплекс внутрисемейных, родственных и соседских отношений, обычаи и обряды, культура семьи. Следует отметить, что при полном и всестороннем рассмотрении материального быта должны показываться не только типы жилищ, одежда, особенности пищи, но и жилищные условия населения, обеспечение его одеждой, организация питания в широком понимании данных процессов.

Невозможно представить себе более или менее полное освещение жизни населения без показа этих сторон его быта. Что касается жизни советских людей на территориях партизанских краев и зон, то нигде так сильно, как в домашнем и, в частности, в материальном быте населения, не отразились все трудности борьбы с лютым и коварным врагом на временно оккупированной им советской территории. Эту сторону быта помогают показать этнографические материалы, записанные современниками и участниками событий, либо собранные послевоенными исследователями, проводящими специальные экспедиции в районы бывших партизанских краев и зон.

Известно, что немецко-фашистские оккупанты в ходе борьбы за захват советских территорий стремились превращать их в «зону пустыни». Это было выражением заранее продуманной политики Гитлера. Фашистские карательные экспедиции и блокады, бомбежки и обстрелы населенных пунктов приводили к уничтожению целых сел и деревень.

Чрезвычайная Государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков произвела учет ущерба, причиненного гитлеровцами на временно оккупированной советской территории и установила, что немецко-фашистские захватчики сожгли и разрушили около 4 млн. жилых домов, составлявших личную собственность колхозников, рабочих и служащих. Эти причины обусловливали резкое изменение всего жизненного уклада крестьянства в населенных пунктах.

В связи с развертыванием партизанского движения целые районы оккупированной врагом территории стали постепенно переходить под защиту народных мстителей. Однако фашистские изверги с еще большим ожесточением бомбили и обстреливали с воздуха населенные пункты партизанских краев и зон. Во многих деревнях гитлеровцы не только сожгли все постройки, но сбрасывали термитные бомбы даже на сооруженные колхозниками на своих пепелищах шалаши и землянки, уничтожая и эти убогие жилища. Кинооператор партизанской бригады Ковпака Михаил Глидер оказался невольным свидетелем трагедии одного из белорусских сел Хойникского района бывшей Полесской области. «В 14 часов немецкие самолеты появились над Аревичами,— пишет М. Глидер в своих воспоминаниях.— Они застали крестьян врасплох. Фугасные и зажигательные бомбы полетели на село. Ковпак еще раньше отдал строгий приказ— всем уйти из деревни. Но крестьяне собирались слишком долго: каждый хотел увести скот, унести как можно больше продовольствия и вещей. А немецкие самолеты вынырнули из-за леса неожиданно.

День был жаркий, дома, заборы, деревья вспыхивали, как спички. С бугра открывалось страшное зрелище: горели дома, в домах горели люди. В огне дико мычал скот. Бомбы разрывались одна за другой. Люди бежали по улицам, забыв обо всем, лишь бы уйти от смерти. Немцы начали обстреливать бегущих из пулеметов. Уже через десять минут после начала налета по некоторым улицам нельзя было пройти: пламя, возникшее на каждой стороне, соединилось.

Я заснял эту страшную картину, хотя руки у меня дрожали».

Встречаясь в литературе с материалами о том, что народные мстители контролировали большие территории партизанских краев и зон, некоторые читатели не совсем точно представляют себе степень подверженности этих территорий опасностям со стороны немецко-фашистских оккупантов, нередко недооценивают ее. А между тем нельзя забывать, что фашисты прилагали максимум усилий, чтобы уничтожить партизанские края, и почти каждый партизанский край за историю своего существования подвергался одному или нескольким сплошным вражеским прочесам. Необходимо также иметь в виду, что основой партизанской стратегии и тактики являлась маневренная война с противником. Во время -крупных вражеских блокад и карательных экспедиций партизанам приходилось передвигаться с боями на большие расстояния, выводя свои силы из-под удара или углубляясь в тыл противника, чтобы внезапно разгромить его. Следует учитывать и то обстоятельство, что на окраинах даже самого мощного партизанского края шла непрекращавшаяся борьба с врагом, от интервалов между боями подобного характера зависела продолжительность относительно мирной жизни населения внутри партизанского края.

Наконец, особенно на тех территориях, куда не могли прорваться отряды гитлеровцев, сильно свирепствовала фашистская авиация, причинявшая также очень большой ущерб населению и принуждавшая его уходить в леса. Репрессии со стороны немецко-фашистских оккупантов, которым подвергались жители партизанских зон, налагали суровый отпечаток на внешний облик даже тех населенных пунктов, которые сохранились от уничтожения. Улицы сел и деревень в моменты опасности становились пустынными и приобретали унылый вид. «По вечерам,— вспоминает жительница Лоевского района Гомельской области Н. П. Грицкова,— не слышно было песен молодежи, которыми был так богат наш район; не собирались старики на завалинках, улицы были пустынными, дома плотно закрывались с наступлением сумерек, даже не слышно было лая собак, они все были уничтожены немцами».

Во внешнем облике жилищ того времени бросались в глаза забитые досками или заткнутые тряпками окна: стекла купить было негде. Во вновь построенных после пожаров домах и землянках все внутреннее убранство было убогим. Широко стали применяться старые отжившие способы освещения при помощи каминков и лучины, коптилок. Возродилось в условиях немецко-фашистской оккупации также употребление для освещения животного жира. При всех описанных выше примитивных способах освещения выделялось много копоти, которая загрязняла воздух и обильно покрывала потолок, стены, все предметы.

К способам освещения вплотную примыкает вопрос и о заменителе спичек. Спичек у крестьян в партизанском крае не было. Иногда их получали только партизаны в посылках с «Большой земли», но эти спички необходимо было бережно хранить и экономно расходовать в связи с проведением военных операций. В данных условиях возродились старинные способы добывания огня. Для этой цели употреблялись кресало, кремень и губа.

Вполне естественно, что, находясь постоянно в условиях непрерывных боев народных мстителей с фашистскими оккупантами, жители партизанских краев вынуждены были создавать в населенных пунктах для себя на случай боевых тревог различные убежища. Во многих деревнях колхозники рыли на своих усадьбах щели для укрытия во время воздушных налетов противника и боев партизан с гитлеровцами за населенные пункты. «На огороде около хлева был вырыт окопчик,— вспоминает колхозница деревни Малютино Россонского района Витебской области Е. Р. Брекаренко,— где я со своим грудным ребенком пряталась от обстрелов».

Кроме таких временных сооружений крестьяне строили еще в населенных пунктах тайники, которые примыкали чаще всего к жилью. В них можно было укрыться и на протяжении более длительного времени. Для этого их старались оборудовать всем необходимыми. Вот какая картина предстает перед нами из рассказа крестьян деревни Азяричино Руденского района Мин-ской области Елены Лукьянчик и С. Ф. Гринкевича. До леса от деревни Азяричино было довольно далеко. И поскольку эта деревня находилась на границе партизанской зоны и часто подвергалась обстрелам, население нуждалось в надежных укрытиях, которыми можно было немедленно воспользоваться во время тревог. Землянки-тайники строились в поле.

Муж Елены Лукьянчик был связным в отряде «Белорусь». Для своей семьи он построил в поле землянку еще летом 1942 г. С этой целью он вырыл яму длиной 4 м. и шириной 5 м, опустил в нее сруб. Бревенчатое покрытие с земляной насыпью немножко возвышалось над поверхностью земли. Для входа в землянку был устроен ступенчатый спуск. От окошка, расположенного в боковой стене, прокопали в земле отверстие, куда проникало немного света. В землянке поставили кирпичную печку, некоторую мебель (стол, кровать, полати и др). Из этого укрытия был проделан тайный ход в другую, еще лучше замаскированную землянку, которую построил сосед С. Ф. Гринкевич. В этом тайнике, в который обе семьи переходили из землянки, не было ни печки, ни окон, а только отверстие для доступа воздуха. В спокойное время обе семьи размещались в подземном жилище Лукьянчиков, но как только наступала тревога, все перебирались в землянку соседа. Этим тайником пользовались до конца войны. В семье Лукьянчиков постоянно находилось дома 5 человек, у Гринкевичей — 7. Ход в тайник из землянки был длиною в 20 м.. Для его устройства вначале вырыли канаву, затем сверху покрыли ее накатом и засыпали землей. Высота от пола до наката равнялась 1,5 м. По такому проходу можно было легко пробираться, несколько нагнувшись. Вход хорошо маскировался. Для этого в стене была сделана небольшая дверца. Стена и эта дверца обклеивалась пестрыми кусками бумаги, что делало вход в тайник совершенно незаметным.

К сожалению, далеко не всегда крестьяне могли пользоваться своими домами или сравнительно благоустроенными тайниками на территории родных сел. Выше уже указывалось, что многие села, деревни, хутора были сожжены немецко-фашистскими варварами, нередко буквально стерты с лица земли. Но советские люди не пали духом, не покорились врагу. Какие только способы не придумывались, какие средства не применялись советским крестьянством для обеспечения своего домашнего быта в подвергшихся репрессиям и уничтожению населенных пунктах. Советским людям, отстроившим за годы Советской власти светлые, благоустроенные дома, обставленные городской мебелью, часто приходилось жить в хозяйственных постройках или различных временных сооружениях. Под жилища приспосабливались сараи, амбары и другие холодные постройки. Сразу же после сожжения деревень фашистами крестьяне во многих местах сооружали себе жилища самого легкого типа — шалаши. Строились также землянки. Гитлеровские захватчики, колонизаторы и рабовладельцы стремились отбросить наш народ на многие века назад, едва ли не к первобытным формам его материальной жизни. Колхозное крестьянство, воспитанное Коммунистической партией и Советской властью, проявило достойные восхищения упорство и жизнеспособность в своей борьбе против гитлеровских захватчиков, против их оккупационного режима. Жители партизанских краев и зон стремились, несмотря на тяготы и лишения и даже вопреки им, получше устроить свой материальный быт. Колхозники принимали все меры к тому, чтобы на месте сожженных гитлеровскими извергами жилищ построить новые. Они в этом нелегком деле оказывали друг другу помощь, применяли коллективные формы труда. Так, во время налета гитлеровцев весной 1942 г. было сожжено много домов в деревнях Старосек, Загалье и Татарка. Так, например, только в Старосеке сгорело 36 домов колхозников, школа, канцелярия колхоза, ясли. Десятки домов были уничтожены в Загалье и Татарке,

Но в Загальском сельсовете (Минская область) колхозники в течение 1—2 лет сумели отстроить себе новые дома. Вся эта большая и нужная работа пpoxoдила под руководством партийных организаций при активном участии партизан. Командование партизанских отрядов разрешало колхозникам использовать для строительства домов различные холодные постройки из совхоза «Жалы», а также небольшие колхозные амбары, имевшиеся в каждой деревне. Была организована самая широкая взаимопомощь крестьян друг другу, какая только оказалась возможной в условиях партизанского края.

В отдельных случаях постройка домов тем или иным крестьянам осуществлялась с начала до конца под руководством местных органов власти партизанского края. Таким исключительным вниманием пользовались обычно семьи, заслужившие своей патриотической деятельностью всеобщее уважение в деревне.

Так произошло, например, с колхозницей деревни Старосек А. С. Статкевич. В первые годы Советской власти ее муж был председателем сельсовета, его убили белополяки в 1920 г. Колхоз построил вдове хороший дом, соседи помогали по хозяйству. Когда весной 1942 г. гитлеровцы сожгли у этой крестьянки хату, то большую заботу по постройке нового жилища вдове проявил председатель колхоза М. В. Сытько. Он разрешил взять ей для постройки хаты колхозный амбарчик и предложил призвать соседей для строительных работ. «Кого бы я ни попросила, никто не отказывался»,— вспоминает 60-летняя Агафья Степановна. Многие пришли к ней на помощь. Перевезли амбарчик и сложили дом в один день. Соседи сообща сделали крышу. Е. Чирковский положил потолок, Кирей Вечер поставил печку. Столяр С. Клышко сделал окна. Отдельные крестьяне работали на постройке хаты по нескольку дней. «Никто за работу не взял ни копеечки»,— заключает свой рассказ А. С. Статкевич.

Колхозник деревни Загалье Даниил Степанович Кульчицкий был ранен на советско-финляндской войне 1939—1940 гг. и остался инвалидом. В начале 1942 г. его дом сожгли немцы. В это же время было сожжено еще несколько десятков домов. По просьбе председателя сельсовета Корнеева партизанское командование решило оказать Д. С. Кульчицкому, как инвалиду, помощь в первую очередь. С этой целью было дано указание взять в деревне Живунь амбар колхоза «Рассвет» и перевезти з деревню Загалье (колхоз «Чыр-воны Кастрычшк»). Помогали В. М. Белицкий, К. Глаз, П. И. Кузьмич, В. Сикирицкий, Николай и Василий Мохарты, К- Плышевский и многие другие колхозники деревень Загалье и Татарка. Крестьяне запрягли полученных недавно из колхоза лошадей и, сделав два рейса, перевезли амбар в один день, хотя был он довольно больших размеров, а расстояние между населенными пунктами равнялось 7 км.

Колхозники Марченко и Келба складывали сруб, прорезали окна и двери, И. Емельянов крыл крышу. Окна делали столяры-беженцы, находившиеся в это время в партизанском крае. Строили дом Д. С. Кульчиц-кому родственники и соседи коллективно и бесплатно. Дом Кульчицких стоит в деревне Загалье до сих пор как свидетельство социалистических отношений советских людей, как памятник товарищеского сотрудничества и взаимопомощи, вошедших в быт колхозного крестьянства.

Подобные же явления имели место и в других партизанских районах Белоруссии. Оказывали помощь друг другу в постройке домов колхозники Кличевского района. Коллективно построили односельчане хату кузнецу в деревне Кошелев. Несколько колхозников помогали строить хату Марии Заяц, переехавшей жить из деревни Суша в деревню Драни. Партизаны помогли перевезти на новое место хату семье колхозницы деревни Усохи Екатерины Казека.

К концу немецко-фашистской оккупации после всех пережитых блокад и карательных экспедиций Кличевский подпольный райком партии стал еще больше заниматься вопросами оказания помощи населению, пострадавшему от гитлеровских оккупантов. В специальном постановлении «Об оказании помощи населению городского поселка Кличев, пострадавшему от немецко-фашистского террора», принятом 14 мая 1944 г., РК КП(б)Б обязал командование 277-го партизанского полка «оказать всемерную помощь живой силой, а также; лошадьми и транспортом в постройке жилых помещений— землянок, куреней и в первую очередь оставшимся сиротам и семьям, не имеющим мужчин».

Взаимная помощь крестьян в строительстве домов имела распространение и в других партизанских краях. Однако в условиях жестокой борьбы с врагом это далеко не везде приобретало такие масштабы, как на территории упоминавшегося нами Загальского сельсовета. Далеко не всегда имелась возможность отстроить сожженные жилища. Этот процесс тормозился не только хозяйственными и техническими затруднениями, но главным образом тем, что вновь построенные дома снова сжигались гитлеровцами. У колхозников не было гарантии, что их труд не пропадет даром.

Вот один из примеров того, с каким невиданным упорством, в какой острейшей борьбе пытались в тех или иных местах колхозники восстановить свои сельские жилища. «На этом месте построил я четвертую избу,— вспоминает колхозник деревни Усакино Кличевского района Могилевской области И. С. Заяц.— Первый раз я погорел во время налета гитлеровской авиации. Осенью 1942 года построил небольшую избушку, а также и куренек в лесу. Весной 1943 года немцы снова сожгли мою хату. В ней тогда располагалась партизанская застава. Летом же этого года я срубил в лесу сруб, потом перевез его на усадьбу... Однако перед отступлением гитлеровцы разобрали мой сруб и использовали его для устройства переезда через реку».

О замечательном примере народной сметки и инициативы рассказали нам в упоминавшейся деревне Азяричино, которая находилась на окраине одной из партизанских зон Минской области. Чтобы спасти не только свое домашнее имущество, которое крестьяне повсеместно закапывали в землю и укрывали другим способом, но и свои дома, некоторые жители решили разобрать их и сохранить по частям. Первыми летом 1942 г. разобрали свои дома проживавшие в землянках-тайниках семьи Елены Лукьянчик и Степана Гринкевича. Лукьянчики отвезли бревна в самый конец усадьбы к реке, сложили и даже покрыли досками. Здесь бревна и пролежали до изгнания немецко-фашистских оккупантов из Белоруссии, когда при помощи односельчан снова был сложен дом, который стоит в деревне Азяричино и до настоящего времени. Сарай же и даже погреб, которые были оставлены на усадьбе неразобранными, гитлеровцы сожгли во время самой крупной блокады в марте 1944 г. С. Ф. Гринкевич поступил подобным же образом. Разобрали и спасли свои дома от уничтожения Андрей Гринкевич и некоторые другие колхозники. Построек хозяйственного значения в сожженных фашистами деревнях колхозники почти не делали. Крестьянин мастерил кое-какое укрытие для своей коровы, если она у него еще сохранилась. Плоды урожая и домашнее имущество хранилось тогда главным образом в ямах. Эти-то ямы-укрытия создавались нередко с не-обходимым мастерством и выдумкой. В них устраивались деревянные стены, двойные перекрытия, а сами ямы были искусно замаскированы.

Из рассмотренных фактов видно, насколько тяжелыми были тогда жилищные условия сельского населения. К тому же они ухудшались в годы немецко-фашистской оккупации еще и тем, что на каждую сохранившуюся единицу жилого фонда приходилось теперь значительно больше населения, чем в мирное время. Мы видели, что после пожаров далеко не все крестьяне восстанавливали свои жилища не только в виде домов, но и в форме землянок. Не каждая семья могла себе построить даже шалаш. В таких условиях очень остро вставал вопрос о размещении погорельцев в тех домах, которые сохранились, или в тех убогих и совершенно примитивных жилищах, которые строились после пожаров.

Однако, несмотря на невиданные трудности, погорельцы встречали сочувствие и поддержку со стороны 5своих односельчан и жителей соседних деревень в партизанских краях и зонах. Крестьяне, у которых дома не сгорели или даже у которых были построены более просторные землянки, брали к себе погорельцев в порядке оказания им добровольной и бескорыстной помощи.

В уцелевших деревнях кроме погорельцев-односельчан и соседей размещались еще прибывшие из других населенных пунктов родственники, у которых были сожжены дома. Все это приводило к увеличению скученности совместно проживавших людей, чему способствовало еще то, что в партизанские края стекались люди, бежавшие из городов и других отдаленных населенных пунктов, где располагались фашистские гарнизоны. В населенных пунктах партизанских краев и зон размещались также и народные мстители. В таких селах, деревнях, хуторах партизанские бригады и отряды дислоцировались порою на протяжении нескольких месяцев и даже лет. Это приводило к еще большему уплотнению жилой площади. В одном доме нередко жило тогда в Белоруссии по 7—8 семей. Вспоминая о жизни крестьян в западных районах Украины, А. Бринский отмечает, что «в уцелевших хатах и в наскоро построенных землянках ютились, как правило, по нескольку семей».

В связи с этим очевидно, какое большое внимание должны были уделять партийные органы и партизанское командование вопросам устройства и размещения людей.

Как ни велики были жилищные затруднения, они отнюдь не ограничивались тогда только явлениями, которые существовали в населенных пунктах на оккупированных немецко-фашистскими захватчиками терри-ториях, несравненно большие трудности переживали люди, вынужденные покидать свои дома и искать убежища от гитлеровских грабителей и убийц. А скрываться в лесах в годы вражеской оккупации приходилось многим мирным жителям. Это было широко распространено в Белоруссии, Ленинградской, Калининской, Смоленской, Орловской областях РСФСР, в лесных и лесостепных районах Украины. Следует отметить, что население, вынужденное скрываться от фашистских насильников, покидало свои насиженные места и искало убежища вне населенных пунктов даже в тех местах, где не было больших лесных массивов. На Северном Кавказе, Дону и Украине люди иногда искали спасения в степи, балках и оврагах, унося туда и свои пожитки. В районах побережья Черного и Азовского морей, по берегам рек население делало попытки укрыться от гитлеровцев в камышах, в пе-щерах. Очень своеобразным убежищем были одесские катакомбы.

Разумеется, самым распространенным способом укрытия советских людей от гитлеровцев был уход в леса. История нашей Родины не знала таких огромных масштабов передвижения мирных жителей из населенных пунктов в лесные чащи, как в годы Великой Отечественной войны. Это совершенно невиданное по своим масштабам явление объясняется тем, что немецко-фашистские захватчики хотели уничтожить в СССР не только социалистический строй, но вместе с ним и новых советских людей, сроднившихся с этим строем, горячо защищавших его.

С первых дней войны ЦК партии и Советское правительство предупреждали население оккупированных областей об огромной опасности, угрожавшей ему, призывали уходить в леса к партизанам. Из своих сел и деревень колхозники уходили в кустарники, рощи и большие лесные массивы, спасаясь от налетов фашистских карательных экспедиций, от насилий и издевательств, от бомбардировок с воздуха фашистскими самолетами. Постепенно в ходе возрастания борьбы народа против немецко-фашистских оккупантов приобретает широкое распространение переселение больших масс людей в леса на более продолжительное время. Вместе с сельским населением в глубь лесов уходит и часть городских жителей.

Уже в первую зиму войны и летом 1942 г. в лесах многих районов оккупированной врагом территории можно было встретить значительные массы мирного населения. Первый партизанский край Ленинградской области на территории Дедовичского, Белебелковского и соседних районов образовался осенью 1941 г. В течение целого года с лишним гитлеровские войска боролись против народных мстителей, стремясь ликвидировать этот край. В наиболее трудный момент местные жители вынуждены были покидать свои села и деревни, женщины уносили в лесные лагери горшки и самовары, ребячью зыбку и швейную машинку, узлы. И в последующие годы население скрывалось от немецких извергов в лесах, писала в ноябре 1943 г. газета 5-й Ленинградской партизанской бригады «Партизанская месть». Уже в 1942 г. подолгу находились вне своих населенных пунктов жители западных районов Орловской области. В одном из докладов партизанского командования от 20 ноября 1942 г. указывалось, что на территории Суземского и Трубчевского партизанских районов «абсолютное большинство населения живет в лесу во временно построенных землянках». В конце 1943 и начале 1944 г. только под защитой партизанского соединения Брестской области в расположении его отрядов находилось в лесу около пяти с половиной тысяч семейств мирных жителей.

Подолгу вынуждено было проживать в лесах население Смоленской области. Целыми деревнями шли к партизанам жители Крыма, Калининской области. Скрывалось в лесах от оккупантов население Латвии, Украины.

Центральный Комитет партии неоднократно напоминал партийным организациям о том, что необходимо постоянно заботиться о спасении населения от немецко-фашистских захватчиков. Подпольные партийные организации и партизаны всегда при малейшей возможности предупреждали местных жителей о грозившей им опасности, помогали быстрее эвакуироваться из населенных пунктов, устроиться в лесу, охраняли гражданские лагери от нападения гитлеровцев. Когда уход населения в леса приобрел массовые масштабы, наша партия приняла меры к тому, чтобы придать этому явлению организованный характер. ЦК ВКП(б) в связи с этим давал специальные указания всем партийным организациям об обеспечении безопасности и сохранении жизни массам советских людей, находившихся в тылу; врага. В призывах к 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, обращаясь к партизанам и партизанкам, ЦК ВКП(б) указывал: «Не давайте немцам сжигать наши села и города! Спасайте советских людей от угона в немецкое рабство и истребления их гитлеровскими палачами!» В приказе Верховного главнокомандования от 7 ноября! 1943 г. перед партизанами и партизанками была поставлена задача — поднимать советских людей на вооруженную борьбу против фашистов, усиливать помощь наступающей Красной Армии, спасать советских людей от истребления и угона на каторгу в Германию, уничтожать гитлеровцев.

Руководствуясь указаниями Центрального Комитета ВКП(б) и Советского правительства, ЦК КП(б) Белоруссии записал в решении V пленума, состоявшегося в конце февраля 1943 г.: «Необходимо принять все меры для того, чтобы уберечь народ от истребления и насильного угона в рабство в Германию», а 21 сентября 1943 г. в связи с вступлением советских войск в восточные районы Белоруссии ЦК КП(б)Б принял специальное директивное письмо «О задачах подпольных партийных организаций и партизанских отрядов Белоруссии по спасению населения от истребления и угона в рабство при отступлении немецких войск». Это письмо было разослано всем партийным организациям и партизанскому командованию в тылу врага. 29 сентября 1943 г. эти же задачи были поставлены в широко опубликованном документе «Обращение Президиума Верховного Совета Белорусской ССР, Совета. Народных Комиссаров БССР и Центрального Комитета КП(б) Белоруссии к белорусскому народу». Среди ряда конкретных задач ЦК КП(б)Б выдвигал в указанном директивном письме следующие требования: «Всеми силами и средствами сохранить мирное население от истребления и угона в немецкое рабство. Помогать народу вооружаться, призывать население при появлении немцев прятать имущество, уходить в леса и угонять скот с собой.

Места скопления спасающегося населения обеспечить вооруженной охраной, а в случае нападения немцев с целью истребления спасающихся от них жителей — оказывать вооруженную защиту всеми силами и средствами».

В связи с тем, что в условиях фашистской оккупации лесные чащобы долгое время заменяли многим советским людям населенные пункты, а лесные лагери заменяли им жилища, не может не вызвать интереса некоторое, хотя бы общее и краткое, знакомство с устройством лесных лагерей, с общим укладом жизни населения в этих лагерях. На территории партизанских краев население в относительно спокойное время пряталось в лесу недалеко от его окраин, поближе к населенным пунктам, главным образом только для того, чтобы укрыться от бомбежек вражеской авиации. В тех случаях, когда возникала угроза карательных экспедиций, сжигавших деревни и истреблявших местное население, люди уходили подальше в леса. В периоды фашистских блокад, когда большие массы гит-леровских войск прочесывали целые лесные массивы, население скрывалось в самых глухих чащах, оврагах и болотах. Во время таких блокад часто приходилось переходить с места на место, чтобы не попасть под обстрел вражеских солдат.

Советские люди, уходившие в леса, строили себе там временные, но иногда довольно капитальные жилища и укрытия для скота. Жилища в лесах были самыми различными. Очень широко распространенным во всех областях было сооружение шалашей из вырубленных тут же жердей, сучьев и ветвей. Шалаши обычно покрывались ветками, еловой корой, в отдельных случаях сеном. Изредка крыша шалаша слегка присыпалась слоем земли или обкладывалась дерном. Шалаши использовались главным образом летом. Для жизни в зимних условиях население строило землянки. Чаще всего это были вырытые в земле. прямоугольные ямы с выступающей над ними двухскатной крышей. Иногда в сырых местах и на зиму строились не землянки, а утепленные жилища типа шалашей с бревенчатым накатом (вместо жердочек и ветвей), покрытым сверху слоем земли с прочно заделанными торцовыми стенами-фронтонами. Во время фашистских блокад и прочесов леса население часто устраивало землянки-тайники, которые сверху маскировались мхом, кустарниками и даже небольшими деревцами.

Двери в шалашах чаще всего ничем не закрывались. В землянках вход обычно заделывался деревянной дверью или одеялом. Для отопления землянок и приготовления пищи сооружались различные печки: кирпичные, чугунные, жестяные, из железных бочек. Иногда в большом зимнем наземном сооружении устраивался просто очаг для разведения костра в ямке или на камнях. Огонь этих костров и печей служил одновременно и для освещения жилья. Очень редко для этой цели употреблялись разного рода коптилки, горючим материалом для которых был главным образом жир. В лесных условиях часто костры разводились около шалашей. Шалаши и землянки располагались чаще всего целыми группами, своего рода поселками, в которые объединялись жители одной деревни или нескольких близлежащих деревень. В лесах Белоруссии, например на территории Пинской области, строились целые селения из обычных бревенчатых срубных домов. После изгнания оккупантов такие дома иногда перевозили в деревни и ставили на пепелищах. Глубоко убежденные в скором изгнании фашистов крестьяне иногда делали в своих землянках фундаментальный бревенчатый сруб, с тем чтобы его использовать потом для строительства хаты в сожженной деревне.

Лесные поселения из шалашей, землянок, срубных построек периода войны и назывались обычно лесными гражданскими лагерями. Но встречались и такие лагери, в которых не было не только фундаментальных сооружений, но даже обычных шалашей. Тяжелую картину одного из таких лагерей на территории Западной Украины описывает в своих мемуарах А. П. Бринский. «В глуши, в бездорожном лесу набрели мы на лагерь погорельцев — бездомных стариков, женщин и детей, избежавших фашистской расправы. Одетые во что попало, в чем удалось уйти, жались они к кострам, теснились поближе друг к другу, укрываясь от осеннего ветра...

Тяжело было слышать. Тяжело было видеть... У одного из костров этого «гражданского лагеря» хозяйничала еще не старая, но испитая и преждевременно поседевшая женщина. Шестеро детей вокруг огня, и старшей из них было пятнадцать-шестнадцать лет. В чугунке варилась картошка в мундире и без соли (хорошо что это есть!). Маленькая двухлетняя девочка (младшая), закутанная в какой-то старый пиджак, грела у костра босые ножки и жевала картошку. Холодно было: пиджак и костер плохо защищали от ветра, и картошка без соли была невкусная, но девочка не плакала. Может быть, такая маленькая, она уже научилась переносить свое горе и понимала, что слезами не поможешь? А может быть, ей и еще тяжелее приходилось? Да, конечно, ей бывало и тяжелее: ведь она от смерти ушла».

Советские люди и в условиях пребывания в лесу стремились придать жизни коллектива известную организованность, насколько позволяли сложные условия того времени. В этом местному населению помогали подпольные партийные организации, штабы партизанских отрядов и соединений.

Большую заботу о жизни населения в лесных гражданских лагерях проявляли в тылу врага коммунисты и органы Советской власти партизанского края Ленинградской области. Так, с первых же дней своей деятельности, т. е. с октября 1943 г., чрезвычайная тройка Струго-Красненского района Ленинградской области и ее уполномоченные занялись устройством лесных лагерей для спасения мирного населения от истребления и угона в Германию. Для работы по устройству лагерей в лесах было направлено все трудоспособное население. Тем селениям, где не хватало мужской рабочей силы, чтобы оборудовать лагеря, пришли на помощь партизаны из местных отрядов. Лагеря были сооружены в течение 10 дней. Туда были отправлены женщины, дети, старики. Они увели с собой скот, вывезли хлеб и наиболее ценное имущество. В деревнях остались партизаны и жители, способные бороться с оружием в руках.

Уполномоченный тройки по деревне Вшели В. М. Самсонов, выступая на совещании троек в декабре 1943 г., рассказывал, что он позаботился об устройстве лесных лагерей. Люди жили там в хороших землянках, была построена пекарня, в которой ежедневно выпекалось 90 буханок хлеба, имелась также баня с двумя котлами. Скот содержался в специально оборудованных помещениях, для него завозились корма. Всего в лесном лагере Вшельского сельсовета было построено 98 землянок. Жители Ленинградской области, находясь в тылу врага, уходили в леса организованно целыми сельсоветами во главе с председателями. Общее руководство лесной жизнью населения в масштабах целого района осуществляли районные тройки, которые прикрепляли своих уполномоченных даже к отдельным крупным лесным лагерям.

Большой организованности в налаживании жизни населения в лесных лагерях добились партийные организации Белоруссии. Заранее указывались места для устройства лагерей, принимались меры по поддержанию порядка в них, устанавливалась ответственность партизанских бригад и отрядов за охрану определенных групп жителей. В лагерях на территории БССР кол-лективно заботились о питании, строились общественные кухни. А на территории Брестской области зимой 1943/44 г. в больших гражданских лагерях работали даже школы.

Своеобразным явлением в истории борьбы советского народа против фашистского оккупационного режима был массовый уход населения Одессыи Одесской области в катакомбы. Подготовку к укрытию населения подпольные партийные организации начали еще с середины 1943 г. В катакомбах были проведены разведывательные и подготовительные работы. На сотни километров обследовали подземные пустоты, образовавшиеся в районе Одессы в результате выработки камня-ракушечника; тысячи разветвлений, петель, закоулков, тупиков; множество выходов, шахт и колодцев, соединяющих лабиринты катакомб с поверхностью. Подпольщики превратили Одесские катакомбы в своеобразный город под землей, способный вместить десять тысяч человек. Там были расположены партизанские штабы, редакция, типография, склад с оружием, оружейная мастерская, склад с боеприпасами, медпункт, даже специальный лагерь для военнопленных гитлеровцев, а также тюрьма для предателей и изменников Родины. Подземный город стал по-настоящему заполняться с начала 1944 г., когда туда двинулись тысячи жителей Одессы и даже колхозники со своим инвентарем и тягловой силой. Фашистские оккупанты оказались не в силах остановить и тем более уничтожить это невиданное народное патриотическое движение.

Леса укрывали крестьян от фашистских карательных экспедиций, совершавших налеты на населенные пункты. Но лесная жизнь населения также была полна опасностей. Во время блокад партизанских районов гитлеровские войска вторгались в лесные массивы. Обычна еще перед прочесом леса гитлеровцы усиленно бомбили гражданские лагеря, неся гибель многим из их обитателей. Во время самих прочесов фашисты не только преследовали население, но даже уничтожали лесные жилища, чтобы оставшимся в живых негде былей приютиться.

Самые тяжелые дни во время блокад и прочесов наступали тогда, когда население вынуждено было вести бродячий образ жизни, уходя от преследования вражеских автоматчиков. Некоторая часть жителей уходила со своих мест, маневрируя вместе с менявшими дислокацию партизанами. Много было жертв среди гражданского населения, когда народные мстители вынуж-дены были вступать в неравные бои с фашистскими карателями.. Однако если партизаны осуществляли удачный прорыв кольца вражеского окружения, то вместе с ними успешно выходили из-под удара и местные жители. Но далеко не всегда население лесных гражданских лагерей имело возможность двигаться вместе с отрядами партизан. Тогда, чтобы спастись от уничтожения и издевательств со стороны фашистов, крестьяне укрывались в малодоступных лесных и болотистых массивах.

Колхозница деревни Заболотье Октябрьского района Полесской области Марина Мороз, вспоминая о днях блокады, рассказывает, что перед ее началом она завезла в лес детей и кое-какие домашние пожитки, но вскоре пришлось переехать в другое урочище. Там три дня прожили без шалаша (будана). Потом при помощи соседей шалаш был построен. Но в нем жили всего дней 7, и оттуда их выгнали фашисты. Построили в новом месте и снова покинули шалаш, убегая от гитлеровцев. Пришлось ехать в более отдаленный лес к деревне Альбинск. Во время этой блокады по дороге наткнулись на гитлеровцев, бросили коня с телегой и всеми пожитками. На пятерых детей осталось одно одеяло. Голодные, без теплой одежды скрывались члены этой семьи еще 12 дней, потом Марину Мороз схватили немцы. «Но я как-то снова удрала, потому что нас слабо охраняли»,— вспоминает она. Через некоторое время опять удалось построить будан. Но в нем находились только ночью, а днем прятались в лесной чаще. Так жили до конца блокады.

Особенно тяжело было переносить блокаду крестьянам, имевшим малолетних детей. Дети мерзли, голодали, болели. Колхозница деревни Старосек Любанского района Минской области Е. П. Сулим рассказывает: «Когда немцы стали наступать, то мы выехали из будана на острова в болото. Вечером, когда стали стрелять, я посадила на землю сына Женю (семи лет), а он вполз в ямку с водой и там уснул. Утром посмотрела, а он вмерз в воду. Свитка на вате вмерзла. Свитку я потом до подмышек обрезала (покуда мокро) и вытащила сына. Валенки сняла — обсушила. Когда вернулась в деревню, то я и оба сына переболели тифом».

Несмотря на всю тяжесть положения, крестьяне в своей массе и в этих условиях не теряли чувства коллективизма, ставшего одной из важнейших черт жизни и поведения советских людей. Во время фашистской блокады люди навещали друг друга, чтобы разузнать, что делается вокруг, посоветоваться, как поступать в ближайшее время. Мужчины ночью ходили в разведку, пробирались тайком к запасам продуктов. «Мы уже знали немецкую сноровку,— говорит колхозник деревни Живунь Любанского района А. И. Сулим,— я пробирался в тыл. Немцы шли по прямым линиям и не сворачивали в сторону». Сведения, добытые в разведке, становились достоянием всех живущих рядом колхозников. Крестьяне помогали друг другу пищей, одеждой, давали у себя приют убегавшим от преследования. Мы приводили примеры, показывающие невероятные лишения, которые переносили крестьяне, живя в лесу. Общеизвестно, что тогда многие из них погибли, многие попали в руки гитлеровцев и были угнаны в фашистское рабство. Однако в этой тяжелой и напряженной борьбе с врагом, стремившимся уничтожить советских людей, колхозники в большинстве случаев выходили победителями. Все-таки большинство населения, укрывавшего в лесах, спаслось от уничтожения или рабства. Гитлеровцы, изгоняемые из нашей страны наступавшими войсками Красной Армии, терпевшие большие поражения под ударами партизан, не в силах были до конца осуществить свои людоедские планы о превращений советской территории на пути своего отступления в «зону пустыни», не в силах были истребить все население, поддерживавшее народных мстителей в их священной борьбе за Родину.

По всей оккупированной гитлеровскими захватчиками советской территории развернулось широкое движение против угона советских граждан на каторгу в фашистскую Германию. Выше, рассматривая организацию? укрытия мирных жителей в лесах, мы отмечали, какой огромное внимание уделяла наша партия спасению населения от угона в рабство и от истребления фашистами. В борьбу за спасение советских людей активно включились вооруженные отряды народных мстителей, срывавшие коварные замыслы и действия врага. Население спасавшееся от фашистского рабства, видело в партизанах верных своих защитников.

Осенью 1943 г. гитлеровское командование, чуя неизбежный разгром своих войск, издало приказ об эвакуации всех жителей из прифронтовых районов Ленинградской области. Оккупанты хотели угнать все население на немецкую каторгу, города и деревни предать огню, а имущество мирных граждан разграбить. Партизаны не дали гитлеровским разбойникам осуществить этот злодейский план. Сотни агитаторов двинулись по деревням, призывая колхозников подниматься на всеобщее вооруженное восстание против врага. Более 30 тыс. крестьян, рабочих и интеллигенции влились тогда в партизанские отряды, более 100 тыс. оказывали активную помощь народным мстителям. Женщины с детьми и старики целыми деревнями укрывались в лесах. Их брали под свою защиту партизаны. Повсеместно создавались лесные лагери. Только за октябрь 1943 г. 7-й Ленинградской партизанской бригадой было спасено от угона в немецкое рабство несколько тысяч мирных жителей Псковщины.

Большую работу по спасению населения от угона в фашистское рабство провели подпольщики и партизаны Украины. Они нападали на биржи труда и уничтожали списки людей, намеченных для вывоза на фашистскую каторгу. Подпольным организациям в одном только К(Я ростышевском районе Житомирской области удалось спасти от угона 7800 советских граждан. Под надежной защитой народных мстителей оказались жители партизанского края Ровенской области. Бывший член Ровенского подпольного обкома КТ1(б)У Л. Е. Кизя приводит в своей книге следующие сравнительные данные. Если из центральных и южных районов этой области оккупанты отправили в Германию 11 тыс. юношей и девушек, то из северных районов, где действовали] партизаны, фашистам удалось вывезти только незначительную часть. В 1943 г. после образования на севере области партизанского края гитлеровцы не смогли! отправить в Германию из этих районов ни одного человека.

Вооруженная борьба за спасение советского населения от угона на каторгу в Германию велась партизанами на всех оккупированных немецко-фашистскими; захватчиками территориях.

Чтобы более конкретно представить себе общие масштабы борьбы народных мстителей за спасение мирного населения от гитлеровских рабовладельцев и палачей, достаточно познакомиться с общими цифровыми данными, взятыми по Белоруссии и по некоторым другим оккупированным районам. Историческая заслуга пapтизан перед белорусским народом заключается, кроме всего прочего, в том, что они спасли от уничтожения сотни тысяч жителей республики. За время боевых действий партизаны Минской области вывели из городов и деревень и спасли около 567 тыс. человек мирного населения. Под покровительством партизан скрывались до 70 тыс. жителей из городов Минска, Борисова, Слуцка.

Больших успехов в деле спасения мирных жителей добились партизаны Витебской области. Россонская партизанская бригада вывела в 1943 г. за линию фронта более 5 тыс. жителей Россонского и Полоцкого районов. Свыше 4 тыс. человек вышло в советский тыл с Освейской, первой и второй Дриссенскими партизанскими бригадами.

Полесская партизанская бригада № 123 имени 25-летия БССР, соединяясь с советскими войсками, вывела из леса более 8700 жителей Октябрьского района, находившихся под ее защитой. Партизанское соединение Героя Советского Союза В. 3. Коржа переправило через линию фронта более 6 тыс. жителей Пинской области. В тяжелых боях с противником летом 1943 г. партизаны Барановичской области укрыли от гитлеровцев 35 тыс. жителей. Только в Кличевском партизанском районе Могилевской области народными мстителями было спасено от истребления и угона в фашистское рабство более 30 тыс. населения.

Перед народными мстителями партизанского края Брянских лесов была поставлена серьезная задача спасти население, которое угоняли гитлеровцы в фашистское рабство во время своего отступления в 1943 г. Партизаны справились с этой задачей. Они отбили в это время у врага колонны, насчитывавшие до 30 тыс. мирных жителей.

Для эвакуации некоторой части мирного населения в советский тыл использовались иногда военно-транспортные самолеты, посылавшиеся в блокированные врагом партизанские зоны. Очень трудное положение для мирных жителей и партизан сложилось зимой 1943-4 1944 гг. и в первой половине 1944 г. на самой западной окраине Калининской области, где в это время проходила линия фронта и дислоцировались передовые части немецко-фашистских войск. Чтобы очистить свой ближайший тыл, гитлеровцы усиленно проводили карательные экспедиции против партизан, сжигали населенный! пункты, истребляли местных жителей.

Партизаны, несмотря на трудные боевые операции против вражеских войск, не забывали и о многотысячном населении, которое лишилось крова и ушло в леса. Там находилось большое количество детей и стариков.I В лесных гражданских лагерях начались эпидемии. Чтобы спасти жизнь мирного населения, партизаны сделали попытку найти проходы в линии обороны гитлеровских войск и вывести этих людей в, советский тыл. Но это сделать не удалось. Тогда Калининский обком партии обратился к ЦК ВКП(б) с просьбой о предоставлении самолетов для эвакуации из лесных лагерей детей и оказания помощи партизанам. В ответ на эту просьбу ЦК партии дал указание выделить 25 самолетов. Только с 22 июня по 13 июля 1944 г. из тыла врага было вывезено свыше 1600 детей и женщин.

Таким образом, вынужденно укрываясь в лесах в годы Великой Отечественной войны на оккупированных немецко-фашистскими захватчиками территориях, население находилось в жилищных условиях, совершенно не похожих на обычные условия мирного времени. Советские люди, далеко шагнувшие вперед до войны в области материального быта, вынуждены были временно возрождать опыт своих очень далеких предков для устройства примитивных жилищ в тяжелых лесных условиях. Подпольные партийные организации и народные мстители помогали населению преодолеть невероятные лишения, они также вели долгую и упорную борьбу за спасение мирных жителей от фашистского рабства и уничтожения. В этой борьбе много людей погибло. Но большая политическая и организационная работа среди населения, большая забота о людях со стороны Коммунистической партии привели к значительному уменьшению потерь со стороны широких масс народа, ненавидевшего иноземных поработителей, с большим патриотизмом относившегося к судьбам своей Родины.

<< Предыдущий раздел

Следующий раздел >>