В Чрезвычайную Республиканскую Комиссию

по установлению немецко-фашистских злодеяний

на территории Латвийской ССР над советскими гражданами

от бывшего военнопленного Абрамцева Ивана Васильевича,

1921 года рождения, русский,

Смоленская область, Демидовский район,

Карцевский с/с, д.Кавширы

заявление.

1941 года, участвуя в боях в городе Пушкин, 22 сентября сего года я попал в плен к немцам. 28 сентября был привезен в г.Режицу Латвийской ССР. К 20 октября этого года в режицком лагере было около 32000 военнопленных. К 30 ноября 1941 г. их осталось 11000, т.к. эти люди, 21000, были заморены голодом немцами. В лагере запрещалось даже днем собираться в кучу более трех человек. Если где-нибудь эта кучка пленных собиралась, то по ней открывался пулеметный огонь. Были случаи, когда какой-нибудь немецкий офицер или солдат брал с собой одну булку хлеба и бросал ее в кучу людей. Народ с голода бросался, чтобы достать себе кусочек хлеба, а тот же самый немец вытаскивал из кармана наган и бил в эту толпу, пока хватало патронов. Комендант режицкого лагеря открыто заявлял, что его сын погиб на фронте, и за своего сына он убьет тысячу русских пленных. Комендант лагеря также приказывал рабочим по кухне выбрасывать шелуху от картофеля только в уборную. При выброске шелухи пленные бежали в это место и по пояс лезли в эту жидкость. Комендант в это время стрелял этих людей. Дальше был случай. 24 октября 1941 года было посажено в лагерный карцер 20 человек, из них 12 больные, 25 октября утром, когда нас поднял наш товарищ и сказал, что в соседней комнате обрезали человека, и на плите стоит вареное мясо. Мы быстро встали и пошли вчетвером заявить часовому о случае, но часовой, не понимая русского языка, взял винтовку и закричал «цурюк» (назад), и при этом дал выстрел, где убил одного из наших. Тогда мы ушли и стали ожидать, пока придет переводчик. Когда он пришел и посмотрел на этот труп, то он приказал, чтобы мы все здоровые 8 человек указали бы, кто затеял это дело. Если они не признаются, то он разрешил нам их бить. Но мы наотрез отказались, тогда пришли два немецких палача и начали их допрашивать, при избиении их чем попало. Эти 12 человек сознались в своей вине. В это время все немецкие солдаты ротами шли смотреть это зрелище. К 12 часам дня было нагнано солдат около 500 с автоматами и, выстроившись вокруг этого барака, охраняли его. Через несколько минут началось построение всех пленных, и когда их построили, пришел комендант и приказал привести тех 12 человек, которые съели с голоду людское мясо. Их вывели, где была приготовлена виселица, они стояли все перед смертью, хотя и были чуть живы. И так наши 12 товарищей были в числе 21 тысячи.

Дальше в немецкой полиции СС в г.Риге происходило следующее. Я был арестован за избиение латышского полицейского, служившего в полиции СС. Когда меня вызвали на допрос, то начали бить, били до того, что оставался без памяти. Когда приводили в чувство, то начинали снова. Но других товарищей, как они потом говорили, пытали всем, чем могли. Но больше всего электропытками, где в течение 15 минут обвиняемый умирал. Но кто это делал, фамилии я их не знаю. Знаю одного помощника, или кто он был, в немецком гестапо, это Шван. Еще был случай такой. Со слов Климова Семена Михайловича, проживающего в г.Риге по Мельничной ул, д.37, кв.7, со слов Климова известно, что какой-то Белинский, проживающий по улице Антонинская, д.8, кв. 4 или 5. Этот Белинский работал следователем при гестапо, который мог один уничтожить сотни советских граждан.

Следующий случай в тюрьме, где я сидел в Риге - Лактас улица. Это произошло 24 декабря 1943 года как раз перед Рождеством в тюрьме корпус №1, камера 27. Вся эта камера бы собравшись 24 декабря сделать налет вечером на дежурного по тюрьме, отобрать у него ключи и тем временем освободить весь первый корпус. Но один человек с 27 камеры нас предал. У нас было приготовлено для нападения лопаты, гири, ножи и прочее. Вечером ровно в 7 часов пошла поверка. На поверку шел палач Лаукс, старший надзиратель, и старший надзиратель Ренгит в сопровождении двух вооруженных. Когда открыли нашу камеру, то дежурный по тюрьме Лаукс вскочил в камеру с пистолетом в руке и крикнул: «Руки вверх!». Мы подняли руки, первых четырех наших товарищей обыскали, из них у двоих нашли гирю и ножи, тогда дали команду на выход в коридор. Мы стали по одному выходить в коридор. Два надзирателя, которые стояли в дверях, начали бить всех прикладом. Выгнав всех в коридор, начали бить всех нагайками. Избив человек 17, окончили свое дело и ушли обратно уже в 8 часов, отобрав у нас матрасы, одеяла и, у кого были, пальто. Но через полчаса Лаукс и Ренгит и четыре надзирателя пришли опять, отсчитав 8 человек, увели их в коридор. Послышался крик, засвистели нагайки, загремели приклады. Это избиение продолжалось около часа, потом 6 человек привели назад, а двоих посадили в карцер. Одного по фамилии Козлов или Козловский, который организовал это дело. Но 26 декабря мы узнали, что Козловский повесился в карцере. Однако, к сожалению, там повеситься было не за что, не было крюков и веревок. Через некоторое время мы узнали, что Козловский был убит в коридоре Лауксом и Ренгитом и 24 декабря мертвым затащен в карцер.

Еще случай с этим Лауксом был в 1940 году, когда Красная армия вошла в Латвию, он бросил свою должность и поступил работать чернорабочим на товарную станцию, куда его устроил один лейтенант. Когда в 1941 году Красная армия отступала из Латвийской ССР, то наш лейтенант попал к немцам в плен, а после уже в тюрьму, где работал Лаукс, тот пришел и выбил лейтенанту ключом зубы.

Абрамцев И.В. 14.11.44.



Продолжение к заявлению.

В 1942 году в лагере заключенных политических в Саласпилсе происходило следующее. В лагере Саласпилс находилось политических заключенных около 4000 человек латышей и русских беженцев, и кроме нас было более 7000 евреев. Этих всех евреев за исключением 45 человек специалистов врачей и профессоров и других, остальных людей водили каждый день на работу по 300 и 400 человек. Их уводили на работу по приказанию коменданта лагеря немца Теккемеера и его помощника латыша Видужа. Когда выводили людей за ворота, то после этого через минут 15-20 можно было услышать стрельбу из винтовок и автоматов, после чего рабочие в лагерь больше не возвращались. Кроме СС латышей, которые, напившись водки, шли веселые после своей зверской расправы над беззащитными евреями, которые были присланы из Чехословакии, Югославии и других мест. После чего мы, пленные, ходили их зарывать. Яма, в которой немцы зарывали свои жертвы, была около 200 метров длины, три метра ширины и около трех метров глубины. Когда выводили этих людей на расстрел под видом работы, после этого расстрела труп людей вбрасывались в эту яму, после чего посыпались известью. На следующий день вели другую группу такого же количества и тоже расстреливали и посыпали известью. Так продолжалось, пока не заполняли яму, после чего нас, пленных, брали и вели на работу - зарывать эту яму, в которой находилось расстрелянных евреев и русских около 6000, а в другой около 1 тысячи человек. Но и на этом гитлеровские разбойники не останавливались. Приводя нас на работу, эти охранники лезли в яму и начинали с мертвых людей стаскивать с рук драгоценности, кольца и другие вещи, даже сапоги и одежду. Был еще случай. Комендант лагеря Теккемеер под названием «Штукас» во время работы ходил по территории лагеря и наблюдал за работой, и когда обнаруживал кучку людей, сидящим без работы, брал оружие в руки и стрелял в эту толпу. После чего народ поднимался и начиная работать, чуть держась на ногах.

Еще был случай в Рижской центральной тюрьме 1 июля 1943 года во время демонстрации, которую праздновал весь латышский народ. Этот праздник латыши называли освобождением Латвии и Риги от большевиков. В этот самый день на Домской площади, где собрался народ, произошел взрыв мины, где было убито и ранено несколько человек. После этой демонстрации немцы захотели чем-либо отплатить за этих людей. Они пошли в Центральную тюрьму, отсчитали 152 человека политических и увели в Бикерниекский лес, где их расстреляли. Это происходило нередко, когда немцы находили где-нибудь своего или латышского солдата убитым, то немцы шли в тюрьму, отсчитывали человек 50 и уводили на определенное место.

Рига, 14.11.44. Абрамцев В.И.