1 мая

Первое мая! Я так ждала его в зимние блокадные дни! Я была уверена, что опять будут песни, музыка и жареные пирожки на каждом углу. Но ничего такого нет и, по-видимому, будет нескоро. Слушали по радио праздничный доклад, а потом заводили патефон.



4 мая

Меня приняли в комсомол! Правда, произошло это очень просто, по-деловому, чувствовалась нехватка времени. Нас, вступающих, было много, принимающих двое: один - члeн партии, другой - комсомолец из райкома. Они вручили нам комсомольские билеты, пожали руку и поздравили. От всех выступила Галя Свиглинская. Она хорошо сказала о долге комсомольца вообще и в сегодняшней обстановке. Вот и все.

На участке у нашего общежития посадили картофельные глазки. А Сашета уже высадила огуречную рассаду, посеяла редиску. Кругом огороды, огороды! Погода на редкость хорошая, идут кратковременные теплые дожди - все, что надо для огорода.



10 мая

Какая дружная теплая весна! Зеленеют деревья, поют птицы. Сегодня рано утром Валя, Аллочка и я ходили в парк * за черемухой. Теперь нет сторожа, который гонял нас в мирное время. Нарвали по охапке. Разделили по комнатам, пусть у всех пахнет весной. Ах, как радует, вселяет в душу надежду на победу наступающее лето! Только бы не убило, так хочется жить! Фашисты же стреляют и бомбят все яростней и яростней. Очнувшись от зимнего оцепенения, они с удивлением узнают, что Ленинград живет почти нормальной жизнью. Блокада не помогла фрицам. Действовала «Дорога жизни», летали самолеты. Теперь наш город накапливает силы для ответного удара. Вот фашисты и бесятся, не жалеют снарядов и бомб.

Вчера на Лесном проспекте снаряд попал в трамвай. Когда мы подошли, развитые вагоны и убитых уже увезли. Вся мостовая была залита кровью с какими-то мелкими кусочками. От ярких лучей солнца красные капли переливались, дрожали. Казалось, что эти остатки человеческой плоти еще не умерли и трепещут в своей последней агонии. Меня до сих пор преследует сладковатый запах крови. А я думала, кровь не пахнет **.

* Парк Лесотехнической академии

** Из воспоминаний Д. С. Лихачева: «В трамваях ехать было особенно опасно. Ленинградские старые трамвайные вагоны были со скамейками вдоль окон. Разрывом выбивало стекла и обезглавливало сидящих. Когда я впоследствии вернулся в Ленинград (приехал из Казани в командировку в 1944 году), я много слышал рассказов о таких трамвайных трагедиях».

Освобождение от укрытия памятника В. И. Ленину у финляндского вокзала. фото 1945 г.

15 мая

Только пришли на учебу в пожарную часть на проспекте Энгельса, как позвонили из ПКП и приказали срочно прибыть в роту. Нам выдали багры, медные каски и отправили на горящий объект. Сочетание сияющей пожарной каски и багра с девичьим платьем выглядело необычным и, как мне показалось, смешно. Мы в таком «наряде» поехали на трамвае к «Печатному двору». Я поглядывала на пассажиров, но никто не смеялся и даже не улыбался, глядя на нас. Какие все угрюмые!

«Печатный двор» обстреляли утром. Большой огонь залили до нас, но огромное количество книг в цехах и на складах тлело внутри штабелей. Нам предстояло все это разобрать, добраться до тлеющих мест, загасить их и спасти те книги, которые были не испорчены огнем и водой. Разбирали день и полночи. Рано утром заметно похолодало. Силы наши иссякли, мы закопались в теплые сырые книги и заснули. Через три часа нас разбудили и повели в столовую. Затем мы опять разбирали и разбирали, передавая книги по живому конвейеру - и годные и негодные. К вечеру нас сменил другой отряд ПКП, а мы отправились на отдых *.

* В ликвидации пожара на «Печатном дворе» на Ораниенбаумской улице на Петроградской стороне, вызванного попаданием вражеских фугасно-зажигательных снарядов, участвовало 35 отделений пожарных, пять комсомольских рот и четыре аварийные бригады. Черный клуб дыма с пожара был виден даже в центре города. Тление небольших очагов, штабелей книг и их разборка продолжались еще несколько суток.



16 мая

Привезли еще картошку для посадки, вернее, кусочки с «глазками», то есть с ростками. С запозданием засадили последний участок

Я вспомнила наш выезд на уборку картошки осенью 1941 года. Нас было тогда тринадцать. Осталось четверо, правда, не все умерли. Часть на Большой земле. Но кто знает, когда мы встретимся опять?

Теперь мама с бабушкой живут вдвоем в трехкомнатной квартире. Аня с Тамарочкой уехали еще в марте, после того как в Кудрово уже нечего было менять.]

Мама ее отговаривала, как могла, но Аня не послушалась.



20 мая

Наше начальство перебралось в другое общежитие, а мы - я, Валя, Bepa и Саша - заняли большую комнату. Нашу маленькую заняли под кладовку. Теперь у нас просторно, койки стоят вдоль стен, обеденный стол со стульями посередине. У каждого есть тумбочка. Сегодня с утра фашистские самолеты: бомбили парк Лесотехнической академии (там расположилась воинская часть). Они пикировали, словно коршуны на свою добычу. Чтобы лучше рассмотреть, я встала на кровать и выглянула в форточку. Не успела ничего сообразить, как взрывной волной меня опрокинуло навзничь. Хорошо еще, что головой не ударилась о спинку кровати, а упала прямо на подушку.

<< Назад

Вперёд >>