"ПАЛАЧИ НИЧЕГО ОТ НАС НЕ ДОБИЛИСЬ"

"Милые мои детки: Федя, Сережа, Фрося и Тоня! Дорогие мои отец и муж Харитон Федорович! Решила с вами попрощаться и написать небольшое письмо. Завтра меня и Афанасия фашисты расстреляют или повесят, впереди еще одна ночь. Скорей бы с нами кончали, нет сил больше переносить их пытки. Все вы должны знать, что палачи ничего от нас не добились, ни о наших сыновьях, ни о партизанских отрядах. Мы идем на смерть с чистой совестью. Нас предали соседи Чухров Федор и Данила Маренков. Они служат немцам. Я обращаюсь к вам, мои сыночки Федя и Сережа: отомстите за нас фашистам и предателям, бейте их нещадно и гоните с нашей земли. Помогайте старому дедушке, Фросе и Тоне, берегите друг друга. Если вернется с фронта живым отец, он вас не бросит. Будьте здоровы и счастливы. Последний раз целую всех. Любящая вас мама Нелида Михайловна.

5 ноября 1942 года. Село Шиловичи".



"Дорогие мои сыновья, Коля, Саша и Валентин, здравствуйте! Только вы у меня одни остались. Мать ваша погибла от фашистских пуль. Завтра нас с Нелидой Михайловной тоже не станет. Палачи вынесли нам смертный приговор за то, что мы сражаемся против них и защищаем свое Отечество. Но всех нас не уничтожат. Мы сделали свое дело и смерти не боимся. Я уверен, что мы победим и фашистская Германия будет разгромлена. Желаю вам, дети мои, дожить до Победы. Смерть немецким захватчикам и предателям Родины!

Прощайте. Ваш отец Булышников Афанасий Николаевич.

5.11.42 г., с. Шиловичи".

Рассказывает Федор Харитонович Панасов:

- О судьбе матери Нелиды Михайловны и дяди Афанасия Николаевича Булышникова я узнал после войны. Трудно себе представить, как моя сестренка Фрося, будучи еще ребенком, смогла сохранить их письма. "Когда немцы согнали нас в хату и подожгли ее, многие сильно плакали, а я думала только о том, как сохранить письма и спасти младшую сестренку Тоню",- рассказывала Фрося, когда отец, брат Сергей, сестра Тоня и я собрались в квартире старшей сестры Лизы в поселке близ города Дмитров Московской области, куда она переехала еще до войны. Несколько раз перечитывали обращения погибших. На семейном совете решили, что все, кроме меня, военного, остаются на постоянное жительство здесь, в Подмосковье...

Мой отец Харитон Федорович после Великой Октябрьской социалистической революции вступил в Красную гвардию, участвовал в боях под Псковом и Новгородом. Затем работал на торфопредприятии близ города Ярцево Смоленской области.

Мать Нелида Михайловна была доброй и требовательной к нам, детям. Она работала в колхозе. Приучала нас к труду с малых лет. Наша семья жила тогда в деревне Седибо-Никольское Духовщинского района Смоленской области.

С началом войны отец ушел на фронт, а мы с братом - в партизанский отряд имени Щорса. С матерью остались две маленькие сестренки. Но это не мешало ей участвовать в борьбе с врагом. Когда фашисты захватили нашу деревню, она всячески помогала партизанам: пекла для них хлеб, собирала разведданные о немцах и предателях, распространяла листовки и вести с Большой земли.

В июне 1942 года гитлеровцы сожгли наш дом, убили родную сестру матери Евдокию Михайловну Булышникову. С трудом перенесла мама это горе. С двумя детьми и старым отцом перешла в уцелевшую от огня баню. Маленькое, покосившееся от времени строение, расположенное возле глубокого оврага, стало постоянным местом явки для партизан и пунктом передачи информации.

Как-то, выполнив очередное задание командования отряда, я, брат Сергей и наш разведчик Вася Ильенков возвращались на базу. Стояли последние дни октября. Моросил мелкий дождь. Место отдыха выбрали в частом кустарнике, недалеко от дороги Ломоносово - Отря.

Неожиданно на дороге послышались голоса. Вскоре увидели группу людей. Впереди, без головных уборов, в красноармейских гимнастерках, со связанными руками шли двое мужчин. С винтовками наперевес за ними следовали полицаи с белыми повязками на рукавах, в нескольких шагах сзади - два немца, держа карабины на ремень. Мы открыли огонь. Два фашиста и полицай упали, сраженные нашими пулями. Как выяснилось позднее, полицай Маренков был только ранен и прикинулся убитым. Он, конечно, узнал меня и Сергея. Связная нашего отряда учительница Нина Васильевна Ильинская сообщила об этом маме и предложила спрятаться. Мама отказалась, ссылаясь на то, что у нее малые дети и ее не тронут.

Но ее все же арестовали и под конвоем повели в село Шиловичи. Восьмилетняя дочь Фрося весь путь, плача навзрыд, бежала за матерью. В комендатуре девочку закрыли в отдельной комнате, а мать повели на допрос. Несколько дней ее пытали, надеясь узнать, где база партизан. Но ответа так и не получили.

В подвале, куда мать бросили после пыток, оказался и колхозный кузнец партизан Афанасий Николаевич Булышников - муж сестры моей матери. Он был родом из деревни Маецково Духовщинского района. После оккупации местности гитлеровскими войсками примкнул к нашей группе сопротивления врагу, созданной в конце июля 1941 года директором нашей Седибо-Никольской школы Андреевым Иваном Васильевичем, а с февраля 1942 года стал активно помогать партизанскому отряду имени Щорса. Производил ремонт оружия, мастерил печи "буржуйки", подковывал партизанских лошадей.

Два его сына - Николай и Александр накануне войны были призваны в Красную Армию, а третьему - Валентину в 1941 году было всего лишь шесть лет.

Афанасия Николаевича арестовали в один день с моей матерью. Гестаповцы узнали, что его сын находится в партизанском отряде. Действительно, Александр Булышников, выбравшись в ноябре 1941 года из окружения, ушел в партизаны и был командиром отделения разведки партизанского отряда имени Фурманова, который входил в состав бригады имени Чапаева. Я часто с ним встречался, и мы крепко дружили. На самых опасных, горячих участках боя стучал его пулемет, метко поражая фашистов. В декабре 1942 года сержант. Булышников погиб в бою за деревню Симоново. Его похоронили на партизанском кладбище близ деревни Татьянки Батуринского района. В том же декабре 1942 года погиб смертью храбрых и младший политрук Николай Булышников в районе Сталинграда.

Мою мать и Афанасия Николаевича расстреляли в ноябре 1942 года. Перед этим они в подвале передали предсмертные письма Фросе. Ей удалось вырваться на волю через узкий лаз под стеной. Добрые люди приютили девочку, выходили и проводили в родную деревню, где она нашла младшую трехлетнюю сестренку Тоню. А дедушка погиб.

Рассказывают, что, когда полицаи увели дочь и зятя в комендатуру, Михаил Абрамович понял, что и его с внучкой не оставят в покое. Он спрятал ее у знакомых. А сам достал из подпола "тулку", закрылся в бане, забаррикадировался и стал ждать. Через пару дней за ним пришли каратели. Очевидцы рассказывали, что утром они услышали стрельбу у бани на краю оврага, где жил дед. Перестрелка продолжалась около часа. Затем баня запылала...

Так жила и сражалась наша семья.

В сентябре 1943 года гитлеровцы согнали всех членов семей партизан и советских активистов в сарай, чтобы сжечь их заживо. Туда попали Фрося и Тоня. Но, на их счастье, поблизости оказались разведчики наших наступающих частей. Узнав о намерении захватчиков, они вступили с ними в бой и спасли обреченных от неминуемой смерти.

Уже нет в живых отца, сестер Антонины и Фроси. Мы с Сергеем находились в партизанском отряде до февраля 1943 года. Я был подрывником, брат - разведчиком. Вместе с товарищами пустил под откос 6 воинских эшелонов, подорвал 13 мостов и 8 складов. В июле-августе лично вывел из окружения 500 красноармейцев и командиров. Дважды ранен. Награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, медалями. Окончил Московское минометное училище и был направлен на 1-й Украинский фронт. Войну закончил в Праге, в звании лейтенанта. Сейчас полковник в отставке. Мой сын Виктор - тоже военный, майор, служит в Омске.

Брат Сергей поступил в Калининское суворовское военное училище, но по состоянию здоровья был отчислен. После войны работал трактористом, механиком. Вырастил двух детей - сына и дочь, имеет трех внуков. В настоящее время он на пенсии, живет в Подмосковье.

Каждый раз, бывая на родной Смоленщине, мы с братом навещаем село Шиловичи Духовщинского района - место гибели нашей матери и дяди Афанасия Николаевича.