"БОРЬБА ИДЕТ ЖЕСТОКАЯ"

     "Родная моя!
   Я пока еще цел и невредим. Дальнейшую свою судьбу предрешить в данный момент очень трудно. Тебе известно из сообщений Совинформбюро о том, что у нас творится. Не волнуйся, дорогая, пока мы держимся неплохо. Но если что случится, то так тому и быть. Главное, будь готова встретить все смело, с достоинством.
   Помни, что мы все являемся активными участниками обороны города... и ты должна будешь гордиться за своего мужа, если он и погибнет. Я лично чувствую себя пока бодро, ни в какие смерти не верю. Надеюсь выжить...
   Я безумно хочу видеть всех вас, а для этого надо жить и победить проклятого врага.
   Целую крепко, крепко. Твой Сергей.
   9 июня I942 г."
   
   "Ни В какие смерти не верю" - писал капитан-лейтенант Сергей Яковлевич Мошенский, командир плавучей зенитной батареи, своей жене Вере Степановне. Писал из осажденного Севастополя в разгар третьего гитлеровского наступления, в самый трагический период обороны города. Он не знал, что через несколько дней его уже не будет в живых.
   Сын запорожского рабочего, электрик, а затем начальник силовой электроподстанции алюминиевого завода, Сергей Мошенский познакомился со своей будущей женой Верой в 1934 году, когда она поступила работать на тот же завод. Через два года Сергей был призван служить на Черноморский флот. Проходил службу на линкоре "Парижская коммуна", а затем был направлен на командирские курсы. В 1938 году он закончил курсы, а Вера - рабфак. В том же году они стали мужем и женой.
   Вера Степановна сохранила письма той поры - периода их дружбы и первых лет совместной жизни. В них - размышления о себе, о времени, о своем месте в обществе, о любви и счастливой жизни.
   
    "Дорогая Верочка! Я уже пять дней на флоте. Три дня назад проходил комиссию. По всем статьям признали годным к службе. И вот - последние вопросы. "Кем работали?" "Электриком,- отвечаю,- бригадиром". "Образование?"- "Среднее, рабфак..." Рассматривают мои документы. Главный, с широкими нашивками на рукавах, спрашивает: "Хотели бы быть командиром, стать лейтенантом?" Отвечаю: "Да".
   Нас, кандидатов на командирские курсы, было назначено 29 человек, а мест оказалось четыре. Приступили к борьбе за первенство. Я очень старался и занял первое место. Попал в группу артэлектриков. Рад до невозможности и спешу поделиться с тобой этой радостью. Учиться буду два года. Думаю, что ты меня поддержишь, одобришь, что поступил я так, а еще - будешь любить всегда так же, как и любила. Целую крепко. Твой Сергей.
   Севастополь, 20.11.36".
   
   "Перед празднованием Дня Красной Армии по приказу комиссара курсов должны были сфотографировать всех отличников. И каждый из них должен был написать статью в газету. Я протестовал против фотографирования, но комиссар настоял. Теперь моя фотография красуется в красном уголке. Статью в газету я все же не написал, т. к. считаю, что писать о своих достижениях в учебе - это хвастовство.
   28.11.37 г."
   
   "Верочка, дорогая моя, ты должна раз и навсегда запомнить, что я человек военный и меня могут послать всегда куда угодно и когда угодно, хоть к черту на кулички, и я должен идти и выполнять порученное задание...
   Я никогда не делал, не делаю и не буду делать то, что должно остаться без результата. Если я тебя полюбил, с тобой встречался и сейчас весь рвусь к тебе, то только потому, что я избрал тебя своей подругой и поставил цель, что ты будешь моей женой... У меня в Севастополе нет хоть чуточку знакомой девушки, и это только потому, что я не люблю попусту что-либо делать. Я считаю, что делаю очень хорошо, делаю так, как должен делать всякий мужчина...
   17.03.38 г."
   
   "Итак, меня назвали несовременным человеком. Ему бы, дескать, родиться лет двести назад. А кто же современный? Легкомысленный развратник? Нет, наше общество отвергает таких. Они перевоспитываются партией в достойных людей великого советского общества. А таких "несовременных", как я, теперь стало очень много (например, на нашем курсе) и партия большевиков, комсомол их ценят, уважают и всячески поощряют...
   Какой я вижу современную девушку, современную женщину? Активная участница социалистического строительства. Ее уважают за прекрасную работу. Она любит свою семью, мужа, детей. Интересуется всеми новостями жизни, событиями в мире. Неуклонно повышает свои знания учебой, упорной учебой. Она предана своей социалистической Родине, ей чужда всякая пошлятина.
    24.03.38 г."
   
   "Родная, я постараюсь узнать, где тебе можно учиться здесь. Мне так хочется быть с тобой. Ты не представляешь, наверное, что со мной творится. Я сам в недоумении от такого состояния. И это все после твоего отъезда. Я так сильно хочу тебя видеть, слышать, целовать, обнимать, что чуть не схожу с ума, а еще и месяца не прошло со времени твоего отъезда. Что будет дальше, если тебя не будет со мной? Я даже боюсь...
   Милая, родная моя, постарайся поступить на заочный и лети ко мне на всех парах...
   23.08.38 г."
   
   "Эта проклятая международная обстановка, обострение политических противоречий сводит людей с ума, вынуждает нас быть ко всему готовыми...
   Верочка, пока не пиши мне. Меня нет в Севастополе. Не сплю по трое-четверо суток. Чувствую себя хорошо. Думаю, что задание правительства выполню неплохо. Скоро встретимся. Жду тебя в Севастополе.
   10 мая 1940 г."
   
   
    Война застала молодую семью в Ленинграде, куда старший лейтенант Мошенский был направлен на учебу. Пришлось возвращаться в Севастополь. 19 августа Вера, как и сотни других женщин, была вынуждена эвакуироваться.
   Незадолго до отъезда жены Мошенского назначили командиром строящейся батареи. А батарея эта была необычная - плавучая. Инициатором создания ее был капитан 1 ранга Г. А. Бутаков, внук известного русского адмирала Г. И. Бутакова. В Севастополе уже давно находился когда-то построенный огромный, водоизмещением около 4 тысяч тонн отсек - часть корпуса линейного корабля пятнадцатиметровой высоты. Он предназначался для проверки прочности конструкции корпуса при подводных взрывах. Отсек решили использовать под зенитную плавбатарею.
   За 17 суток на верхней палубе необычного корабля было установлено два 130-мм орудия, четыре 76-мм и четыре 37-мм пушки, два пулемета ДШК и прожектор. Во внутренних помещениях разместились кубрики, камбуз, различные склады.
   9 августа 1941 года на батарее был поднят военно-морской флаг. Официально она получила название "Плавучая батарея № 3", позже севастопольцы прозвали ее "Не тронь меня".
   17 августа батарейцы впервые открыли огонь по фашистским стервятникам, рвавшимся к Севастополю со стороны моря. В начале ноября батарею отбуксировали в Казачью бухту. Она надежно прикрывала зенитным огнем главную базу, особенно Херсонесский аэродром.
   Спустя неделю Мошенский писал жене:
   
    "Верунчик, я пока еще жив и здоров. Как будет в дальнейшем - трудно предугадать. Борьба идет жестокая, и в этой борьбе все может случиться. Приложи все силы, чтобы сохранить ребенка. Обо мне не беспокойся. Если погибну, то знай, что я ни разу не трусил перед лицом врага, ни разу не гнул головы при его бомбежках. Я их ненавижу, этих фашистов, и презираю. Пока буду жив - буду истреблять их всех от мала до велика. Каждый фашист будет в ответе за те несчастья и разорения, какие он нам несет сейчас.
   16.11.41 г."
   
   Памятным для командира плавбатареи стал день 12 февраля 1942 года, когда ему был вручен партийный билет. В этот же день он узнал от жены о рождении дочери.
   
    "Родная Верунчик! Только что получил твои три письма. Не могу передать тебе мою радость, вызванную рождением дочери. Как я счастлив!..
   Я, кажется, фашистам задал много горя. Они нас хорошо знают и много раз пытались... но достигли только одного, что новые и новые чистокровные арийские собаки ныряли на дно Черного моря. Так будет и впредь. Мы их не просили приходить к нам с бомбами и разрушать наши дома, а непрошеных гостей - вышибают.
   Я сегодня имею еще праздник в том, что сегодня получил членский билет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). И я теперь состою членом партии, в которой был Ленин... В скором времени, надеюсь, ты услышишь или узнаешь о наших делах, тем более когда приедешь домой. Узнаешь о нас легендарные слухи, которые нас смешат и в то же время радуют, радуют тем, что мы, оказывается, хорошо служим нашей любимой Родине.
   ...Ты не собирайся еще ехать домой. Поживи пока в Чирчике, пока не кончится война. А война рано или поздно кончится нашей блестящей победой.
   ...Внес деньги на строительство танковой колонны и мои деньги посильнее бьют фашистов.
   Целую тебя и дочурку крепко, крепко. Привет Ане.
   Твой Сергей.
   12.2.42 г."
   
   К февралю 1942 года на счету батареи было 6 сбитых вражеских самолетов. За доблесть и мужество в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками 22 февраля большая группа моряков батареи была награждена орденами и медалями. В числе награжденных был и Сергей Мошенский. В письмах домой он рассказывал о своей фронтовой жизни.
   
    "Если ты слышала вечерние передачи по радио из Москвы.., то там говорили о нашей части, в том числе кое-что обо мне. Называли, конечно, часть полным именем, говорили, где она находится. И ты должна понять, что я нахожусь не в тылу, а на самом фронте вот уже семь месяцев. Я думаю, что цензура не вычеркнет слово, так как о нас много писали и передавали, что я являюсь именно защитником героического города Севастополя. За его защиту я и награжден орденом Красного Знамени. А так как, оказывается, сумел неплохо воевать, то мне и воинское звание повысили на одну ступень. Теперь я имею звание, которое тебе особенно нравилось. Истинно морское. Капитан- лейтенант...
   Сегодня я провел значительное время в беседах с морским писателем Леонидом Соболевым. Ты, наверное, его знаешь по роману "Капитальный ремонт". Я давно хотел узнать его не по произведениям, а как человека. Многое меня интересовало в отношении его героев "Капитального ремонта". И вот он сам приехал к нам. Он, наверное, хотел, чтобы мы побольше ему рассказали, но оказалось, что ему не хватило времени для ответов на вопросы. Леонид Соболев читал свои новые рассказы о морской жизни. Это новый сборник комических рассказов. Очень интересные произведения, заслуживающие большого внимания, особенно со стороны нас - моряков...
   9.03.42 г."
   
   "Здравствуй, Верунчик! Я жив и здоров. Жизнь течет боевая. Время летит так быстро, что не верится в то, что пережито...
   ...Я очень хочу жить. Я еще молод расставаться с жизнью. Но остаться жить, укрывшись от врага, не громить его, не уничтожать, не принимать самое активное участие в защите своей Родины я не могу, ты знаешь. Бездействие, трусость для меня самого позор. Таким человеком жить стыдно. Я лучше погибну, чем подумаю о другой жизни в такое тяжелое время для всего народа.
   Так пусть же до окончания войны вся былая жизнь на время замрет, пусть она кажется сном. Мне надо ежеминутно помнить, что враг еще не разбит, что враг еще силен, что необходимо приложить еще больше усилий для освобождения страны. Я ежеминутно помню, что, чем больше собьем фашистских самолетов, тем ближе наша победа, тем больше останутся невредимыми наши дома, заводы, фабрики, наше население и тем меньше останется фашистской сволочи. Я еще не знаю точно, но, кажется, одного стервятника мы отправили на дно моря... Разболтался я что-то. Наверное потому, что еще нахожусь под впечатлением боя. А еще кинофильма "Медведь". Все как-то переплелось, перекрутилось: и жизнь, и смерть, и творится какая-то чертовщина, а поэтому лучше на такую тему не говорить.
   Ты просила, чтобы я прислал вырезки из газет о том, что пишут о нас. К сожалению, ни одной статьи у меня нет. Как достану - пришлю. Вот случайно в одной из центральных газет встретилась заметка о нашем подразделении. Ее и посылаю...
   18 апреля 1942 г."
   
   Немецкие летчики называли участок, который охраняла батарея, "квадратом смерти". В записной книжке сбитого фашистского аса было записано: "Вчера не возвратился из "квадрата смерти" мой друг Макс. Перед тем не вернулись оттуда Вилли, Рауль и другие. Мы уже потеряли в этом квадрате 10 самолетов. Столько же возвратилось подбитыми. Летать туда - значит погибнуть. Огонь этой батареи изумительно меток, страшен, беспощаден. Что там за люди, которые с нескольких выстрелов сбивают наших лучших асов".
   Фашисты решили во что бы то ни стало уничтожить батарею. 14 июня они направили на нее 23 бомбардировщика, которые сбросили более ста бомб. Но батарея выстояла, хотя и получила несколько пробоин в бортах. Фашисты же опять недосчитались двух самолетов. Всего же батарейцы сбили 22 вражеских самолета, еще больше было повреждено.
   19 июня 1942 года стал самым трудным днем для батарейцев и последним для их командира. Во время очередного налета вражеской авиации капитан-лейтенант С. Я. Мошенский был ранен. Будучи в тяжелом состоянии, он все же сумел написать маленькую записку жене:
   
   "Здравствуй, родная! Я жив и здоров. Пока все идет нормально. Жаль, что нет совершенно свободной минуты. От тебя жду писем. Привет Ане. Целую крепко. Твой Сергей".
   
   По пути в госпиталь капитан-лейтенант С. Я. Мошенский скончался.
   Моряки, вместе с которыми он воевал, продолжали сражаться с врагом на сухопутье до последних часов обороны Севастополя. Они мстили врагу за смерть своего командира.
   В 1946 году Вера Степановна вернулась в Севастополь. Более тридцати лет возглавляла бюро технической инвентаризации. Вырастила дочь, которую отец видел только на фотографии, помогала в воспитании внучки Ирины.
   Шли годы, в 1985 году у внучки родился сын. Его назвали Сергеем. Вера Степановна всегда отмечает знакомые черточки сходства в лице правнука со своим мужем.